Слова-чернила

Весна мне окна приоткрыла,
и ветер, дрогнув как струна,
смахнул под стол слова-чернила
со строк тетрадного листа.

И закружилось что-то рядом
неуловимо и легко,
сменяя шёлковым нарядом
демисезонное пальто.

Но стих застенчивый не начат,
а гость неприглашённый спит
в другой реальности — иначе,
где всё иначе и навзрыд.

Навзрыд вздыхает отраженье,
и чертит в запотевший круг
корявой рожицы виденье
с приветствием: «Ну, здравствуй, друг!»

И кружит, кружит что-то рядом
вокруг журнального стола
со сквозняком и звездопадом
из приоткрытого окна.

И шёпот, шелест, наважденье —
а может, вымысел, — и всё,
что есть вокруг — стихотворенье
или картина Пикассо.

Где полдень одевает вечер
в широкополое пальто —
и на дорожку спички, свечи
кладёт в карманы, — и ничто,

никто не провожает в полночь
своих, чужих или других —
без разницы, без смысла, молча
по плиткам тёмных мостовых.

По плиткам неба и разлуки,
минуя холод и тепло,
за пазуху засунув руки
всем неприятностям назло.

Весна мне окна приоткрыла,
и что-то вздрогнуло внутри.
Я подобрал слова-чернила
и написал опять стихи.