Верую

Этот случай зафиксирован священнослужителем осенью 2024 в курском госпитале.

Под берёзой, широко раскинув руки,
Взглядом в синь — будь мир, то благодать.
В двадцать пять не полных, корчась в муке,
Час пришёл герою умирать.
Взвод разбит, шагнул врагу навстречу,
Против сотен — дюжина бойцов,
Курская дуга согнула нечисть,
Оставляя тысячи холмов.
«Мама… мама… ты не плачь, родная
Ратная работа коротка,
Здесь, как в сорок третьем, вся седая,
Стонет наша курская земля…»
Ветки хруст, старик к бойцу склонился:
— Что ты, милый, рано помирать…
— Уходи, дедок, — подняться силясь, —
Я тяжёлый, ноша не под стать.
Жжёт в груди и перебиты ноги,
Жизнь спасай, фашист не пощадит.
— Погоди! — старик ответил строго, —
Местный я, знакомы все пути.
Нам поможет русская землица,
Ты душой молись и не мудри.
— Только не умею. Как молиться?
— Господи, помилуй, говори.
И боец творил свою молитву,
А старик, как мог, тащил бойца.
То ли это сон в горячке битвы,
Нет ни звёзд, ни неба, ни лица.
— Где я? Кто вы? — белым покрывалом
Застелили белую кровать,
Белый свет оконный будто жалом
По глазам прошёлся поиграть.
Медсестра. Священник. Гул в палате.
Окормлять бойцов пришёл отец,
Мажет маслом, на груди Распятье:
— Господи, спаси тебя, боец!
— Где старик? Ему обязан жизнью,
Нёс меня невидимой тропой.
— Старика не видели, в затишье
Раненых везли с передовой.
Батюшка раздал бойцам иконки:
«Пусть святые берегут в бою»
— Вот же он! Накрыл собой в воронке,
И тащил по хлебному жнивью, —
Лик прижал к груди, взлетели брови.
Через фронт пришёл, через века,
Преподобный Серафим Саровский
Спас бойца из логова врага.
В час ненастий матушку-Россию
Милосердный зорко бережёт,
С воинами русские святые —
Воинства Небесного оплот.
21.03.2025