Театр

1.Шут

Колпак шутовской мой кроваво бордовый,
Бубенчики громко задорно звенят.
Смотритель театра я, клоун безродный,
Горбатый уродец, всегда плутням рад.

Король был жестокий тиран престарелый,
Всегда умилялся, когда я шутил.
За колкость о чувствах младой королевы
В отместку паяца на кол посадил.

Воздвигнуть на площади храм приказал,
Со смехом, чтоб было другим неповадно,
В колонне центральной он замуровал
Шута. Через век храм был занят театром.

Знакомый до боли звук аплодисментов
Раздастся под сводом, но скоро утихнет.
Визг женщин, напуганных до полусмерти.
Мой выход, со мной театральные крысы.

Со мной мои мышки и тараканы,
От смеха животик могу надорвать.
Другие вокруг не смеются (как странно),
Но, в общем-то, мне на них всех наплевать.

На мне башмаки острые с бубенцами,
Комично комбез мой под рампой блестит,
Расшитый атласными ярко клочками,
Салютом лоскутным эффектно искрит.

Актер, поскользнувшись, со сцены упал,
Смешно повалился, и ножками дрыгал.
Давно уморительно так я не ржал,
В восторге меж кресел бесился и прыгал.

В ночь после премьеры артисты собрались
В буфете театра триумф свой отметить.
Ведущая прима в психушку попала,
Тряслась, в волосах серых мышек заметив.

В тарелки с десертом добавил фекалий,
И соли подсыпал в клубничный компот.
В остротах, насмешках шутник гениальный,
От скверных эмоций меня просто прёт.

Я знаю проходы и выходы здесь,
Кулисы, чердак, коридоры, подсцену,
Портьеру, подсобки, которых не счесть —
Хранитель в соборе святой Мельпомены.

Не часто живым попадусь на глаза,
Ведь люди, от страха при встрече трясутся.
Лишь не испугалась девчонка в тот раз,
Увидев меня, мило так улыбнулась.

2.Кукла

В том месте кукольная комната была,
Но это, даже малость, не смущало.
Ведь там любовь моя – красавица жила,
Та, что уродца горбуна нисколько ни чуралась.

Та, что всегда влюбленными глазами
Смотрела мне в глаза все ночи напролет.
Та, что заслушивалась мной, и это не казалось странным,
Ждала, когда паяц её возлюбленный придёт.

Ей по ночам читал стихи и сказки,
Баллады пел, смешил, и танцевал.
Сдувал с неё пылинки, чуть дыша от счастья.
Боялся потерять или обидеть, но одно я точно знал,

Что утром кукольник придет за ней в кладовку,
Возьмет за вагу обездвиженное тело,
Распутает запутанные нити, со сноровкой,
Марионеткой зрителей в антракте будут развлекать умело.

Перерезаю ножницами эту нить,
Которая ведет от куклы к кукловоду.
Теперь мы вместе, я клянусь её любить,
Несу к себе, она легка, как будто невесома.

Я верю в чудо, что сейчас произойдет,
Разбить боюсь фарфоровые ручки и головку.
Сердечко застучит в груди картонной у неё,
Согретое взволнованно моей ладошкой.