Недомерок, не до мерок
Под линейку – ровно один в один.
Ставит метки красным да по одной
У замшелых старой войны годин.
Нет неправых, правильных тоже нет.
Кто был братом стал незнаком и худ…
Будто тыща вместо десятка лет,
Словно нелюдь смотрит родимый люд:
Я по-русски громко ругаюсь в кайф.
Ты по-русски думаешь, но скулишь
По-собачьи с тихим акцентом «лайф».
Если проще: трусишь, боишься, ссышь!
Под гребёнку штатов расчёсан мир,
Бургер съевши, ищешь пшеничный хлеб.
Тот закройщик тесным пошил мундир,
Спрятав правду в новый по моде склеп.
Раздевайся! Голым беги на свет!
Матом сочным переиначь себя!
Ты с чужого будто плеча одет,
С жаждой к счастью пепси зазря цедя.
Ты не воин. Фишкой в игре на спор
Переставлен с места на место в ноль.
Словно ценник жизни, что до сих пор
Стоит меньше, чем по уценке соль.
Мир по меркам новым кроит портной
Под линейку – ровно один в один.
Ставит метки…
2025, март. Переговоры
Свидетельство о публикации №125032008090
Поэтесса не даёт ответов. Она лишь показывает, как мы стоим над пропастью, балансируя между «русским матом» и «лайфом», между памятью и модой. И, кажется, плачет от того, что мы всё ещё боимся сделать шаг в ту самую наготу, где нет мерок.
P.S. А ещё после этих строк хочется испечь хлеб. Настоящий, пшеничный. И говорить по-русски так, чтобы слова обжигали, как чай из самовара.
Кудинов Станислав 27.03.2025 12:27 Заявить о нарушении
а как же иначе, ведь если если ТЫ не пламя - тебе НЕ поможет лёд!
Благодарю
Никонова Ирина 27.03.2025 13:27 Заявить о нарушении