Последняя любовь

9
Оуэн долго размышлял над тем, как и когда подступиться к Эйвери, и решил сделать ставку на праздничное настроение.

Ровно в пять часов вечера перед Рождеством он постучал в ее дверь.

Эйвери снова покрасила волосы, на этот раз в оттенок рождественского красного. На ней были обтягивающие брюки, подчеркивающие форму ног, и свитер с косами, голубой, как ее глаза. Она была босиком, и Оуэн заметил, что к рождественским красным волосам Эйвери подобрала рождественский зеленый лак для ногтей на ногах.

И почему это так сексуально?

—С Рождеством.

—Еще рано для поздравлений.

—Хорошо. С Рождественским сочельником. — Постаравшись, он добавил непринужденную улыбку. — Найдется минутка?

—Не больше. Я иду к Клэр, потом к отцу и останусь у него, так что...

—Ты успеешь накормить его завтраком до того, как вы оба придете к маме на рождественский обед. Вот здесь, — он постучал пальцами по виску, — планы всех наших на праздники. Хоуп сейчас в Филадельфии, встретит Рождество с родственниками и завтра после обеда вернется сюда. Рай забежит к Клэр, а потом мы оба собираемся переночевать у мамы.

—Чтобы вас накормили и завтраком, и обедом.

—Именно.

—Зачем ты пришел, если идешь к Клэр? Все равно увидимся через полчаса.

—Удели мне пару минут. Можно войти или ты еще злишься?

—Уже нет.

Она шагнула назад, давая ему пройти.

—Ты начала распаковывать вещи, — заметил Оуэн.

По его подсчетам, груда коробок и корзинок уменьшилась больше чем наполовину.

—Продолжила, — поправила его Эйвери. — Я была вне себя от злости, а когда я зла или огорчена, то готовлю еду. У отца холодильник забит лазаньей, каннеллоне и разными супами. Пришлось перенести энергию на распаковку. Почти закончила.

—Очень продуктивно.

—Не люблю терять хороший заряд злости.

—Прости, что так вышло.

Эйвери покачала головой, отмахиваясь от извинения.

—Я еще не оделась.

Когда она пошла в спальню, Оуэн последовал за ней. При виде комнаты он даже не поморщился, решив, что не стоит снова злить Эйвери, но понял — она, похоже, долго выбирала, пока не остановилась на брюках и свитере. Отвергнутая одежда валялась на кровати. Оуэну всегда нравилась старинная медная кровать с витыми стойками, ее старомодное очарование. Сейчас всю красоту скрывали груды одежды, подушки и небольшая дорожная сумка.

Эйвери выдвинула верхний ящик комода — тот, в котором большинство людей хранят белье; ящик Эйвери был доверху забит сережками.

—Господи, сколько у тебя ушей?

—Обычно я не ношу часы, кольца и браслеты. Мешают готовить соусы и тесто для пиццы. Приходится компенсировать.

Немного подумав, она выбрала серебряные обручи с кольцами поменьше внутри.

—Как тебе?

—Э-э... хорошо.

Эйвери хмыкнула, сняла серьги и надела другие, с голубыми камешками и бусинами.

—Я зашел, чтобы...

Она поймала его взгляд в зеркале.

—Нет, я скажу первой.

—Хорошо, давай.

Эйвери подошла к кровати, бросила в сумку еще пару вещей.

—Я, наверное, тогда слишком бурно отреагировала. Думаю, из-за тебя, я-то считала, что ты в меня веришь.

—Эйвери...

—Я не закончила.

Она торопливо забежала в ванную за подвесным несессером с прозрачной панелью спереди, положила его на кровать, и Оуэн увидел, что тот набит косметикой и инструментами, которыми пользуются женщины.

Где Эйвери находит время, чтобы использовать всю эту косметику? Когда? Он видел ее лицо без макияжа, оно и так красивое.

—Я должна была ожидать, что ты в первую очередь подумаешь о практической стороне вопроса. Наверное, мне просто хотелось, чтобы ты думал о том, чего хочу я. Погоди, — сказала она, когда Оуэн открыл рот.

Она свернула несессер, завязала, сунула в сумку.

—И только после того, как я наготовила столько еды, что в случае внезапного голода хватило бы на весь город, и распаковала все ненужное барахло, я вдруг кое-что поняла. Мне было бы неприятно, если бы твоя семья сочла, что я не справлюсь, и отказала, но в то же время я не хочу, чтобы ты согласился только потому, что я — это я и мы давно дружим.

Эйвери повернулась и посмотрела на Оуэна.

—Я хочу, чтобы меня уважали, но не потакали. Такова моя позиция, и я от нее не отступлю.

—Это честно, хотя наверняка я буду иногда сбиваться, да и ты тоже.

—Ты прав. И все-таки нужно ее придерживаться.

Эйвери подошла к шкафу, достала черные сапоги на высоком тонком каблуке и села на скамеечку у изножья кровати. У Оуэна пересохло во рту, когда Эйвери надела сапог и потянула молнию вверх.

—Э-э... Короче... Я хотел сказать... — Он сбился и замолчал, когда Эйвери встала. — Ух ты!

—Это все сапоги, да? — Эйвери задумчиво посмотрела вниз. — Хоуп уговорила купить.
—Обожаю Хоуп! — сказал Оуэн, глядя, как Эйвери открывает дверь шкафа и смотрится в большое зеркало. — Никогда не видел на тебе ничего подобного.

—Сегодня канун Рождества, и я не работаю.

—Ты работаешь для меня.

Эйвери расхохоталась и подарила ему сияющий взгляд.

—Я заметила и оценила твою реакцию. Мне редко перепадает шанс носить каблуки. Хоуп помогает заполнить огромную пропасть в моем обувном гардеробе. Ладно, пора идти. Раз уж ты здесь, помоги отнести вниз подарки, чтобы я не бегала в этих сапогах туда-сюда по лестнице.

—Конечно, но все-таки удели мне минуту.

—Ах да, конечно, прости. Я думала, что это насчет той размолвки, и мы вроде разобрались.

—Не совсем. — Оуэн вытащил из кармана пальто коробочку в яркой обертке. — У нас в семье есть традиция дарить один подарок перед Рождеством.

—Я помню.

—Так вот, это тебе.

—Подарок из серии «Помирюсь-ка я с ней, иначе на следующей неделе она не согласится со мной переспать»?

—Нет, тот подарок я приберег на завтра.

Она весело расхохоталась, Оуэн тоже не смог сдержать улыбку.

—Ну-ка, что там такое? Мне не терпится взглянуть! — воскликнула Эйвери.

Она схватила коробочку и встряхнула. Ни звука.

—Ты набил ее ватой!

—Все знают, что ты встряхиваешь подарки.

—Я люблю угадывать, добавляет интриги. Возможно, серьги, — размышляла она вслух. — Тебя явно смутил мой ящик с сережками, но, поверь, они лишними не бывают.

Эйвери разорвала упаковку, бросила бумагу и ленточку на туалетный столик. Открыла коробочку, вытащила вату и увидела два ключа.

—От здания через дорогу, — пояснил Оуэн. — От обоих помещений.

Она молча подняла голову и взглянула ему в глаза.

—Я посмотрел бизнес-план, который ты прислала маме, меню и все остальное тоже. Очень убедительно. Ты молодец!

Эйвери вновь опустилась на скамеечку, не сводя глаз с ключей.

—Райдер был за тебя с самого начала. Знаешь, он иногда называет тебя Маленькой Рыжей Машиной.

Эйвери кивнула, не в силах произнести ни слова.

—Бекетт перешел на твою сторону после того, как еще раз посмотрел на здание. Думаю, отчасти потому, что хочет заняться этим проектом, взять его в свои руки. А еще потому, что верит в тебя. Мама? Ты собираешься сделать как раз то, что она хочет, даже больше. У нее вообще нет никаких сомнений. А что касается меня...

—Если бы ты был против, значит, ничего бы не было.

Оуэн нахмурил брови, засунул руки в карманы.

—Погоди минутку. Мы так не работаем.

—Оуэн. — Опустив голову, Эйвери задумчиво перекладывала в коробке ключи. — Они тебя слушают. Может, ты не в курсе, но если дело касается бизнеса, с твоим мнением всегда считаются. Тебя уважают за компетентность. Точно так, как вы все полагаетесь на Бекетта в вопросах проектирования и дизайна, а Райдер отвечает за строительство и рабочих. Ты не представляешь, как я восхищаюсь вашей семьей.

Он не знал, что сказать.

—Ты тоже был за меня.

—Эйвери, дело не в том, что я в тебя не верил, конечно, нет. Просто я не думал о тебе как об арендаторе. Не рассматривал тебя в этом качестве. И я не привык относится к тебе, к нам, так, как сейчас. Причем мы еще даже не начали отношения.

Эйвери молчала, по-прежнему глядя на ключи.

—Ты очень много работаешь.

—Мне это необходимо. — На какой-то миг она сжала губы. — Я не буду сейчас говорить о психологических проблемах. Хорошо?

Когда она подняла взгляд, Оуэн заметил, что в ее прекрасных, восхитительных ярко-голубых глазах стоят слезы.

—Конечно. А что, нужно?

—Я не расплачусь, черт возьми, я не испорчу свой макияж. Я красилась почти целую вечность!

—Ты выглядишь потрясающе! — Оуэн присел на скамью рядом с ней. — Просто обворожительно!

—Я не буду плакать. Мне нужна минута, чтобы собраться.

Одна-единственная слезинка все же скатилась по щеке, но Эйвери быстро ее смахнула.

—Похоже, я даже не подозревала, как сильно хочу заняться этим проектом, пока не открыла коробку! Наверное, боялась себе признаться — чтобы не расстраиваться, если вы мне откажете.

Сдерживая слезы, она еще раз медленно вздохнула.

—Лучше ожидать худшего, чем разочаровываться, потому я никому не сказала, как мечтаю об этом ресторане. Даже Клэр. Даже отцу. Я твердила себе, что это просто работа, заурядное бизнес-предложение. На самом деле этот проект для меня нечто большее. Не могу сейчас объяснить. Да и макияж нельзя портить, тем более что через минуту я буду радоваться.

Оуэн взял ее за руку, мысленно подыскивая способы срочного перехода от слез к радости.

—Как ты его назовешь?

—«Ресторан и бар МакТ».

—Мне нравится.

—Мне тоже.

—А что подсказывает знаменитое мактавишское чутье?

—Что я сделаю этот ресторан суперпопулярным. Вот увидишь! О, боже, боже!

Рассмеявшись, Эйвери обняла Оуэна, потом вскочила и начала прыгать в своих обтягивающих сексуальных сапогах.

—Погоди-погоди. Я спущусь за бутылкой шампанского. Нет, за двумя! — Она бросилась Оуэну на шею. — Спасибо!

—Это бизнес.

—Тем не менее благодарность всегда уместна. А вот это тебе лично. — Эйвери прижалась губами к губам Оуэна, запустила пальцы в его волосы, прильнула к нему всем телом. — Огромное спасибо!

—Моих братьев ты тоже так поблагодаришь?

—Не совсем. — Эйвери рассмеялась. — Никто из них не был моей первой любовью.

Она высвободилась из его объятий и схватила сумку.

—Теперь мы точно опоздаем. Ты не любишь опаздывать.

—Сегодня исключение.

—Сделаешь еще одно? Не хмурься, когда мы зайдем за подарками. Я знаю, что там жуткий беспорядок.

—Я не буду смотреть.

Оуэн держал сумку, пока Эйвери надевала пальто, заматывала шарф, натягивала перчатки. Он мужественно сохранил невозмутимый вид, когда она завела его в комнату, полную подарков, пакетов, оберточной бумаги и спутанных лент.

—Это все подарки?

—Некоторые на сегодня, другие раздам, когда будем праздновать у папы, а потом у твоей мамы. Обожаю Рождество!

—Оно и видно.

Оуэн отдал Эйвери сумку, которая, похоже, была самой легкой и удобной из всего, что предстояло нести к Клэр.

—Иди за шампанским, а я пока соберу подарки.

—Спасибо.Хорошо хоть она уложила подарки в картонные коробки, подумал Оуэн, поднимая первую. Эйвери уже вышла, и он позволил себе закатить глаза.

—Я все вижу! — крикнула Эйвери, и ее веселый смех эхом отзывался на лестнице, пока она сбегала вниз по ступенькам.


* * *

Эйвери наслаждалась сочельником с той минуты, как вошла в дом Клэр, нагруженная подарками для детей, друзей и собак, а еще бутылками шампанского и подносом с лазаньей, и до тех пор, пока не забралась в постель, где спала еще ребенком.

Когда Клэр, молодая вдова с двумя маленькими детьми, беременная третьим, вернулась в Бунсборо, Эйвери проводила с ней и мальчиками несколько часов накануне каждого Рождества.

В этом году дом заполнили Монтгомери.

Эйвери видела, как малыш Мерфи, проворный как мартышка, забирается на ногу Бекетта, пока тот обсуждает футбол с отцом Клэр.

И Оуэна, который терпеливо помогал Гарри строить навороченный военный корабль из полумиллиона — по крайней мере, так казалось — кирпичиков «Лего». И Райдера, который азартно рубился с Лиамом в компьютерные игры, пока Тупорылый и оба щенка носились вокруг, боролись друг с другом и исподтишка клянчили еду.

Эйвери с удовольствием послушала, как Жюстина и мать Клэр обсуждают предстоящую свадьбу. Обратила внимание, с какой нежностью ее отец смотрит на Жюстину, — почему она раньше ничего не замечала? У нее потеплело на сердце, когда Мерфи отпустил Бе-кетта и полез вверх по большой, похожей на ствол дерева, ноге Вилли Би.

В этом мире еще есть место волшебству, думала Эйвери.

Лежа в постели и глядя, как солнце медленно подсвечивает небо за окном, она думала, что чуть больше волшебства случилось, когда Оуэн проводил ее до машины. Когда поцеловал на морозном, в переливах огней, воздухе, остро пахнущем хвоей.

Чудесная ночь. Эйвери закрыла глаза, чтобы продлить ее хотя бы на мгновение. А впереди ждет чудесный день.

Она осторожно выскользнула из постели, натянула толстые носки, заколола волосы сзади. В тусклом свете вытащила из своей сумки пакет и тихо вышла из комнаты.

Эйвери на цыпочках спустилась вниз, перешагнув четвертую ступеньку — та скрипела посредине, — и вошла в гостиную с большим продавленным диваном, большой нарядной рождественской елкой и маленьким кирпичным камином, над которым висели два рождественских носка.

Носок Эйвери раздувался от подарков.

—Ну вот как он это делает? — прошептала она.

Вечером в носке ничего не было. Эйвери с отцом легли спать в одно время, она еще часок почитала, чтобы немного успокоиться после всех событий.

Она слышала, как Вилли Би храпит в соседней комнате.

Каждый год он проделывал этот фокус, вне зависимости от того, когда Эйвери ложилась спать или вставала утром. И опять Вилли Би наполнил ее носок, как наполнял каждое Рождество всю ее жизнь.

Покачав головой, Эйвери положила в носок отца разные пустяковые подарки: его любимые конфеты, подарочный сертификат из книжного магазина и билет ежегодной лотереи — вдруг повезет?

Улыбаясь, она шагнула назад и обняла себя за плечи. Всего два рождественских носка, но они висят рядом, полны подарков, и это самое важное.

Эйвери, как была в пижаме и толстых носках, пошла на маленькую, не больше чем в ее квартире, кухню. Когда-то она училась здесь готовить, на старой газовой плите. Сперва в силу необходимости — хотя Вилли Би многое умел, готовка ему так и не далась, что бы он ни делал.

Когда мать их бросила, он изо всех сил старался ее заменить, желая, чтобы дочь росла счастливой и знала, что он ее очень любит. Ему это удалось, только вот стряпня... Сгоревшие кастрюли, полусырая курица, пережаренное мясо, подгоревшие или разваренные в кашу овощи.

Эйвери научилась готовить, и то, что вначале было необходимостью, вдруг стало страстным увлечением. Даже в какой-то мере компенсацией, подумала Эйвери, доставая из холодильника яйца, молоко и масло. Отец столько для нее сделал и так много для нее значил! Она готовила еду, чтобы хоть как-то выразить свою любовь. Бог свидетель, Вилли превозносил ее первые кулинарные опыты до небес.

Она собиралась накормить его рождественским завтраком — ежегодная традиция с тех пор, как Эйвери исполнилось двенадцать — и уже успела сварить кофе, подсушить бекон и накрыть маленький круглый стол, когда услышала шаги отца и раскатистое «Хо-хо-хо»!

«И так каждый год, — с улыбкой подумала Эйвери. — Постоянен, как восход солнца».

—С Рождеством, моя маленькая прекрасная дочурка!

—С Рождеством, мой большой красивый папочка!

Эйвери встала на цыпочки, чтобы поцеловать отца, и почти исчезла в его медвежьем объятии. Нет, никто, никто на свете не может обнимать так крепко, как Вилли Би Мактавиш.

Вилли Би чмокнул дочь в макушку.

—Вижу, Санта уже приходил, наполнил носки.

—Да, я тоже заметила. Хитрец этот Санта! Выпей кофе. Еще есть апельсиновый сок, свежие ягоды, бекон, и греется сковорода для блинчиков.

—Никто не умеет готовить лучше моей девочки.

—Никто не умеет покушать лучше моего папочки.

Он похлопал ладонью по животу.

—Много свободного места.

—Ты прав, Вилли Би. Только учти: когда у мужчины заводится подружка, ему нужно следить за фигурой.

У отца порозовели уши.

—Ох, Эйвери.

Она шутливо ткнула его пальцем в живот, затем посерьезнела.

—Я рада за тебя, папа. За вас обоих, рада, что вы нашли друг друга. Знаешь, Томми тоже был бы рад, что у Жюстины есть ты, а у тебя — она.

—Мы просто...

—Неважно. Пей кофе.

—Слушаю, мэм. — Отец сделал первый глоток. — У меня никогда не получается так вкусно.

—У тебя нет способностей к кулинарии, пап. Это проклятие.

—Да уж, нашей кухне тебя не хватало. Ты прирожденная повариха. А теперь у тебя будет два ресторана.

—И бар.

—Ты прям основательница сети ресторанов!

Эйвери рассмеялась и вылила половник жидкого теста на сковороду.

—Пока еще маленькой. Конечно, потребуется время, но мне это на руку — закончу разработку.

—Жюстина тоже в восторге и очень довольна, что именно ты арендуешь здание. Она возлагает на тебя большие надежды.

—А я на нее, на всех Монтгомери. Разве не классно было вчера у Клэр? — Радостная, как рождественское утро, Эйвери переворачивала блинчики, встряхивая сковородкой. — Так чудесно со всеми увидеться, посмотреть, как Бекетт и все остальные возятся с детишками! И этот шум, благостное веселье и... семья.

Она подняла взгляд на отца, и ее улыбка стала чуть печальной.—Ты всегда хотел большую семью.

—У меня самая лучшая семья в мире.

—У меня тоже. Но я знаю, ты хотел много детей и наверняка был бы замечательным отцом для большой семьи — таким же, каким был для меня одной.

—А чего ты хочешь, милая?

—Видимо, ресторанной сети.

Вилли Би откашлялся.

—И Оуэна.

Эйвери сбросила блинники на блюдо, посмотрела через плечо. Ну, конечно, ее здоровяк-отец покраснел.

—Кажется, его тоже. Ты не против?

—Он хороший мальчик... мужчина. Ты давно на него глаз положила.

—Пап, мне было пять лет. Я даже не знала, что это такое.

—Что-то я сомневаюсь. Просто... шепни, если он вдруг тебя обидит.

—И ты раздавишь его как червяка.

Состроив свирепую гримасу, Вилли Би напряг внушительные мышцы.

—Если потребуется.

—Буду иметь в виду. — Она повернулась с блюдом дымящихся блинов. — Давай поедим и займемся подарками.


* * *

Эйвери всегда считала, что Рождество без толпы людей на кухне это не Рождество. Спасибо Жюстине, ее дом и большая кухня всегда были открыты для Вилли Би и его дочери. А в этом году, когда к компании присоединилась Клэр с мальчиками, ее родители и Хоуп, народ толпился везде.

Еще дети — сыновья Клэр, две внучки Кароли. А если добавить двух псов Жюстины, которые путались у всех под ногами, Тупорылого и двух щенков, то Рождество, можно сказать, удалось.

Эйвери нравились праздники наедине с отцом, но вся эта суета — шум, восторженные ребятишки, взбудораженные собаки, запах ветчины из духовки, бульканье соусов, остывающие пироги — задевала струны ее души.

Эйвери всегда этого хотела.

Она перестала рубить чеснок и взяла бокал вина, который принес Оуэн.

—У тебя радостный вид.

—Когда радоваться, если не на Рождество?

Сгорая от любопытства, Оуэн заглянул в миску, где Эйвери что-то смешивала.

—Пахнет вкусно!

—Будет еще лучше, когда я начиню этим фаршем шляпки грибов и запеку.

—Фаршированные грибы, да? Слушай, может, сделаешь их и на следующей неделе?

Эйвери отпила вино, поставила бокал на стол и вновь начала рубить чеснок.

—Хорошо.

—А как насчет тех фрикаделек, которые ты иногда готовишь?

—Коктейльные фрикадельки?

—Ага. Они самые.

—Возможно.

—Я попросил маму сделать ветчину, порежу для бутербродов, куплю несколько сырных тарелок и овощи для обмакивания в соусы. А еще...

—Не покупай сырные тарелки. Просто набери сыра, а я покажу, как его разложить.

Оуэн ждал, что она предложит помощь, и не ошибся.

—Ладно. Скажи, что еще нужно купить.

На кухню пробрался Тэ-Эр, сел у ног Эйвери и уставился на нее печальным взглядом, привлекая внимание. Эйвери печально посмотрела в ответ.

—Тебе это не понравится, — заверила она пса.

Из большой комнаты этажом ниже донесся громкий смех. Кто это? Гарри?

—Я выиграл! Утритесь!

—Игровая приставка. — Оуэн с притворным сожалением покачал головой. — Пробуждает в людях лучшее или худшее.

—Во что они играют?

—Боксировали, когда я уходил.

—Я его обыграю. — Эйвери бросила взгляд на Клэр, которая выкладывала в большую форму ломтики картофеля для гратена. — Я вызову твоего первенца на бой и уложу его нокаутом. Никакой пощады!

—Гарри хитрюга и много тренировался.

Эйвери напрягла бицепсы, совсем как ее отец утром.

—Маленькие, но могучие.

—Бьет ниже пояса! — проворчал Райдер, заходя на кухню и обращаясь к Клэр. — Ты растишь нечестного бойца.

—Гарри тебя победил?

—Он жульничал! — Райдер открыл холодильник, чтобы взять пиво, и нахмурился. — А это еще что за странная штука?

—«Пустячок».

Чуть отодвинув Райдера, Клэр достала из холодильника блюдо с нарезанными овощами.

—Ничего себе пустячок! На вид он довольно большой.

—Так называется десерт. Шоколадный бисквит со взбитыми сливками и фруктами. Держи, отнесешь вниз.

Райдер подозрительно уставился на овощи.

—Ребятишки не хотят морковку, сельдерей и прочий силос. Давайте чипсы с соусом, сальса подойдет. И поострее.

—Пусть едят морковку, сельдерей и силос, — решительно сказала Клэр. — А Мерфи не получит никаких чипсов с острым соусом до обеда.

—И ты тоже, — сказала сыну Жюстина, заглядывая в духовку проверить, готова ли ветчина. — Оуэн, возьми прихватки и вытащи окорок. Он слишком тяжелый. Клэр, духовка твоя.

—Когда мы сможем нормально поесть? — осведомился Райдер.

—Часа через полтора.

—Мы мужчины, которые боксируют, бегают на лыжах, сражаются с инопланетянами, играют в футбол и гоняют на автомобилях. Нам нужна нормальная еда, причем сейчас.

—Закуски будут через полчаса, — сказала Эйвери, перехватив внимание Райдера.

—Те, что ты обычно готовишь?

—Да.

—Тогда ладно. — Райдер взял пиво, блюдо с овощами и пошел к лестнице. — Зачем, спрашивается, называть десерт «Пустячком», когда он огромный?

—Я узнаю, — пообещала Хоуп.

Тупорылый с унылым видом поплелся за хозяином в большую комнату, откуда в очередной раз долетел радостный возглас Гарри:

—Я опять выиграл!

—Все, перерыв. — Эйвери сняла фартук, швырнула в сторону. — Ох, и задам я кому-то трепку!

Размяв плечи, она зашагала вниз по лестнице. И через пять минут вернулась обратно под крики Гарри:

—Она меня сделала!

Эйвери замерла на мгновение, окинула взглядом кухню, где оживленно хлопотали женщины, прислушалась к доносящемуся снизу утробному хохоту отца, голосам Жюстины и Кароли в столовой. Потом проскользнула в гостиную, где царил беспорядок после рождественского утра. Открытые подарки громоздились под сверкающей елью. Пес Жюстины, Кус, дремал у зажженного камина, задрав лапы кверху. Гомон в большой комнате отдавался под ногами как небольшое землетрясение.

—Что-то случилось? — донесся сзади голос Оуэна, и Эйвери обернулась.

Улыбаясь, она подошла к Оуэну, обняла, положила голову ему на грудь.

—Нет, все хорошо. Так, как и должно быть.


10
Через неделю после Рождества, отправившись пополнять запасы, Эйвери не выдержала и купила себе игровую приставку. Вначале она долго колебалась — и так день-деньской на ногах, у нее нет времени для игр. Однако после двух проигрышей подряд — в матче-реванше с Гарри после рождественского обеда и унизительного поражения в боулинге, где даже четырехлетняя внучка Кароли набрала больше очков, — решение было принято.Она научится. Будет тренироваться и разгромит всех.

А пока она крутилась как белка в колесе. Швыряла в печь пиццы, делала соусы, увольняла разносчика — черт его дери! — перекраивала график работы, пока не найдется замена. Когда выдавалась свободная минутка, помогала Хоуп обустраивать гостиницу и даже — огромная жертва! — переночевала в номере «Уэстли и Баттеркап».

Попутно она нашла время на окончательную разработку нового ресторана, лично измерила помещение, набросала несколько эскизов и отдала все Бекетту.

С Оуэном они почти не виделись. Братья Монтгомери вплотную занялись зданием по соседству с гостиницей, и у Эйвери не было повода — как, впрочем, и времени — туда забегать.

Пока.

Каждый вечер перед сном она смотрела на здание через дорогу и представляла себе новый ресторан. Свой ресторан. И желала спокойной ночи гостинице.

Пару раз Эйвери видела у перил террасы силуэт женщины. В ожидании Билли.

Редкая преданность. Большинство людей не способны поддерживать длительные отношения в нормальной жизни, а здесь кто-то хранит верность за гранью реальности.

Эйвери искренне надеялась, что в один прекрасный день эта преданность будет вознаграждена.

И каждое утро бросала взгляд в окно на свой будущий ресторан и думала, как она там все устроит. Неподвижная женская фигура никогда не появлялась при свете дня.

Рождественская неделя пролетела как в тумане, оставив в памяти только два момента — последний взгляд через дорогу вечером и первый утром.


* * *

Тридцать первого декабря Эйвери закрыла пиццерию в четыре часа, поднялась наверх за кастрюлей с приготовленными накануне фрикадельками, спустилась к машине, вновь взбежала по ступенькам. К пяти часам она приняла душ, уложила волосы, оделась и собрала сумку.

Сегодняшние сборы отличаются от сборов на прошлой неделе, думала Эйвери, надевая сексуальное белье и укладывая в сумку крошечные черные трусики и коротенькую черную маечку, для «сна».

Спать с Оуэном, как это будет?

Нет, решила она, застегивая молнию на сумке, лучше ничего не представлять и ни о чем не думать.

Схватив сумку, она торопливо сошла вниз, отправив по пути сообщение Хоуп.

«Сейчас забегу, оценишь мой вид».

Не успела Эйвери повернуть ключ в замке зажигания, как пришел ответ.

«Жду».

Проехав через площадь, Эйвери остановилась на гостиничной парковке и выскочила из машины. Хоуп уже открывала дверь в фойе.

—Я наводила порядок у себя в кабинете.

—Ты ведь уже навела там порядок.

—Хотела кое-что поменять, а заодно проверить бронирование. Заказали еще два номера на март.

—Так держать!.. Ладно, давай, только честно!

Эйвери сняла пальто, бросила его на спинку стула перед камином и крутанулась на каблуках.

—Не так быстро, Спиди-гонщик!

—Хорошо. — Эйвери глубоко вздохнула. — Я немного волнуюсь. У меня был ужасный день, после расскажу, потом я не могла выбрать серьги, а обычно я всегда знаю, какие надеть. Тут-то я и поняла, что нервничаю. В следующем году у нас с Оуэном будет секс. То есть завтра, вернее, сегодня ночью, после вечеринки.

—Классные сережки! — сказала Хоуп, одобрительно кивнув при виде цитриновых капель в оправе из тонкой серебряной проволоки. — Тебе идет этот цвет, и к платью подходит. Ну-ка, повернись, только медленно.

Эйвери послушалась, демонстрируя короткое облегающее платье оттенка мерцающей меди.

—Отлично. И туфли мне нравятся, особенно в сочетании с металлическим блеском платья.

—Знаешь, с тех пор, как ты сюда переехала, я купила больше туфель, чем за предыдущие пять лет.

—Видишь, как положительно я на тебя влияю! Что под платьем?

—Гранатовый лосьон для тела «Маргарита и Перси», бюсттальтер-балконет лимонного цвета и стринги, которые ты уговорила меня купить.

—Прекрасный выбор.

—И еще! — Многозначительно подвигав бровями, Эйвери показала на вырез платья. — Бюстгальтер приподнимает грудь, и она кажется больше, чем на самом деле.

—Именно то, чего заслуживает каждая женщина и что так ценят мужчины. Однако... — Хоуп задумчиво обошла вокруг Эйвери. — Нужен последний штрих.

—Какой?

—Есть у меня одна штучка... Браслет, сестра подарила на Рождество.

—Я не могу взять твой подарок.

—Глупости. Моя сестра тебя обожает, а он забавный и удобный — бронза, медь и бусины из матового золота. Пойду принесу.

—А почему ты не одеваешься?

—Клэр с Бекеттом заедут за мной часов в восемь. У меня еще куча времени. Если хочешь, возьми газировку, и вот тут кексы. Я осваиваю новые рецепты.

Эйвери выбрала имбирный эль, решив, что обойдется без кофеина. Она и так нервничает. В хорошем смысле слова. Нет ничего лучше хорошей вечеринки, а у Оуэна они всегда превосходные. Угощение точно не вызовет нареканий, ведь она лично приготовила или приготовит большую часть блюд.

И выглядит она отлично; Хоуп наверняка бы сказала, если бы она промахнулась с нарядом. Будет весело. Много друзей, еды, выпивки, музыки, болтовни. А новый год откроет дверь и новым... отношениям с Оуэном.

—Ничего страшного, если вдруг не сложится, — пробормотала она, сделала большой глоток и направилась к фойе. В воздухе нежно и сладко пахло «Пыльцой фей», ароматом из номера «Оберон и Титания».

Эйвери вошла в обеденный зал, посмотрела на здание через дорогу. Еще несколько месяцев, и у нее будет новый ресторан. Она надеялась, что будет готова.

Она надеялась, что будет готова и к тому шагу, который собиралась сделать сегодня ночью.

Вдруг до нее донесся аромат жимолости, словно подул летний ветерок. Сердце подпрыгнуло к горлу от радости и волнения.

—Я не знала, что вы сюда спуститесь, впрочем, вы, наверное, можете пойти куда хотите. Эта картина здесь так чудесно смотрится.

Застывшие на картине подсолнухи вдруг словно ожили, затем полотно вновь стало неподвижным.

—Ух!.. Да, я про эту картину. Ничего себе, фокус! Ладно... С Новым годом! — добавила Эйвери.

Она услышала на лестнице шаги Хоуп — если только это была Хоуп! — и выбежала в коридор.

—Я понятия не имела, что твоя товарка по гостинице — понимаешь о ком я? — спускается на нижний этаж.

—Иногда. Ты ее видела?

—Да. Моя первая встреча с ней наедине. Как вы ладите?

—Превосходно. — Спокойная Хоуп невозмутимо прошествовала на кухню. — Вчера я ночевала в номере «Элизабет и Дарси».

—Правда? А тебе не было немного... — Эйвери театрально содрогнулась.—Почти нет. Если я не могу там переночевать, то вряд ли за номер захотят платить постояльцы. Все в порядке. — Хоуп открыла холодильник и достала бутылку воды.

—Она ничего не делала?

—Ну, я была в постели, работала на ноутбуке, и примерно в полночь погасли прикроватные лампы.

—Черт! Я не слышала твоего крика.

—Я и не кричала. Немного испугалась, врать не буду, но щелкнула выключателем, и ночники снова зажглись. Через пару секунд она их снова погасила, и до меня наконец дошло. Туши свет и спи.

—И что ты сделала?

—Выключила компьютер. — Хоуп рассмеялась и отхлебнула воды. — Все равно я почти засыпала.

Как только я устроилась поудобнее, случилось самое странное.

—Куда уж страннее.

—Я услышала, как дверь на другом конце коридора открылась и закрылась. Словно Лиззи дала понять, что оставит меня в покое. Я оценила ее жест... Ладно, давай померь.

Хоуп застегнула браслет на запястье Эйвери.

—Мы должны узнать, кто такой Билли.

Свет несколько раз мигнул, потом, казалось, засиял еще ярче.

—Похоже, Лиззи одобряет твое предложение.

—У меня пока не было времени. Как только откроем гостиницу и я войду в рабочий ритм, можно будет поискать информацию. Я этим займусь.

—Я скажу Оуэну. Вдвоем вы наверняка что-нибудь отыщете. — Эйвери покрутила рукой, любуясь украшением. — Спасибо! Мне нужно бежать. Я пообещала, что приду в половине шестого, помогу все приготовить и накрыть стол.

—Оуэну повезло с девушкой, ты просто замечательная!

—Пока я не его девушка. — Эйвери рассмеялась. — Может, в следующем году...

Она немного замешкалась, когда Хоуп провожала ее к выходу.

—Ты точно не боишься здесь одна?

—Вообще-то я не одна. — Хоуп оглянулась на залитое светом фойе. — И прекрасно себя чувствую.

—Если вдруг захочешь, чтобы я переночевала...

—Скажи, что тебе просто хочется окунуться в роскошь.

—И это тоже. Серьезно, Хоуп. В любое время.

—Хорошо. — Хоуп подала Эйвери пальто. — Иди, будь умницей.

—Постараюсь.


* * *

Оуэн просмотрел план подготовки к вечеринке, который повесил на кухне, вычеркнул пункт насчет музыки. С этим все в порядке. С камином, покупками и уборкой тоже. Он уже подготовил игровую зону для любителей компьютерных игр и установил на террасе пару уличных обогревателей для тех, кто предпочитает забавы на свежем воздухе. Осталось заполнить бар, накрыть на стол, выложить пакеты со льдом из морозильника в емкости для пива и безалкогольных напитков и... и...

О чем это он думал?

Ах да, Эйвери. Он думал об Эйвери. А теперь пора готовить — резать, взбалтывать, смешивать, нарезать ломтиками и красиво раскладывать. И чем скорее, тем лучше.

Сосредоточившись, Оуэн вытащил продукты, достал кухонную утварь и изучал меню, когда входная дверь открылась. Услышав звонкий голос, Оуэн улыбнулся — прибыла его личная кавалерия! — и пошел встречать.

—Господи, Эйвери! Дай сюда! — Он забрал у нее огромную кастрюлю из нержавеющей стали. — Да она весом почти с тебя!

—Все любят мои фрикадельки, вот я и наготовила побольше. Мне нужно забрать из машины сумку.

—Я принесу. Снимай пальто, — предложил Оуэн, поставив кастрюлю на плиту. — Налей себе вина.

—Ладно. Сумка на заднем сиденье.

—Сейчас вернусь.

—Как у тебя хорошо! — крикнула она ему вслед.

Впрочем, у Оуэна дома всегда хорошо. Чисто, опрятно, очень уютно и много свободного места. Приглушенные оттенки, думала Эйвери, Оуэну они подходят, хотя ей больше нравятся яркие цвета.

А еще Эйвери нравилась его кухня. Хотя Оуэн готовил мало, это не помешало ему сделать кухню красивой и функциональной. Темные шкафы на фоне бледно-зеленых стен цвета молодого лука (Эйвери выбрала бы цвет зеленых помидоров, для живости), панели темного дерева вокруг огромных окон и дверей, ведущих в патио, темно-серые столешницы, — на которых, естественно, нет ничего лишнего, — и ослепительно-белая бытовая техника.

Снимая пальто, Эйвери прочитала план подготовки и усмехнулась. Если решение устроить вечеринку и было спонтанным, то все остальное...

У нее хватило ума не бросать пальто и шарф на стул, а отнести в чулан и повесить рядом с рабочей курткой Оуэна. В хозяйственном шкафу нашелся фартук, и, перекинув его через руку, Эйвери вернулась на кухню и поставила подогревать кастрюлю с фрикадельками.

—Я отнес твою сумку наверх, если тебе что-нибудь нужно...

Она повернулась, и Оуэн сразу потерял дар речи — и, по его собственному мнению, половину интеллекта в придачу.

—Что такое? — Эйвери встревоженно оглядела себя. — Я ничем не заляпалась?

—Не... Просто... Ты выглядишь... выглядишь...

Лицо Эйвери озарилось довольной улыбкой.

—Хорошо?

—Э-э... — не находил слов Оуэн. Пожалуй, не половину интеллекта, а куда больше.

—Новое платье. Хоуп помогает мне пополнять гардероб и опустошать банковский счет.

—Оно того стоит. Я забыл про твои ноги.

—Чего?

—Не то, что они у тебя есть, а то, как... какие они.

—Ну, мне теперь на год вперед радости хватит.

Эйвери воспользовалась ногами и подошла к Оуэну. Хотя она была на каблуках, ей все равно пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его рта.

—Спасибо.

—Всегда пожалуйста.

От него классно пахло, и он классно выглядел.

И целоваться с ним тоже было классно.

Она прижалась к Оуэну, и тут в ее голове возникла идея.

—Ты составил очень подробный план.

—Какой еще план? А, этот... За последние два дня нужно было столько сделать по работе, что я не все успел.

—Слушай... У нас есть пара часов, пока не начнет собираться народ. Мы с тобой, похоже, перемудрили, решив ждать до окончания вечеринки, чтобы, так сказать, вступить в новую жизнь.

Оуэн обнял ее за талию.

—Я могу повесить табличку «Не тревожить. Вечеринка отменяется».

—Смело. Все равно народ будет ломиться в дверь. А если воспользоваться оставшимся временем? Пойдем наверх и... проводим старую жизнь?

—Отличная мысль. Но я не хочу тебя торопить. Вернее, нас.

—Думаю, мы подберем нужную скорость. Ты можешь даже добавить этот пункт в план.

Оуэн улыбнулся и наклонил к ней голову.

—Эйвери.Он осторожно поцеловал ее, и Эйвери почувствовала, что они словно медленно скользят по склону, постепенно разгоняясь. Скорость вполне приемлемая, подумала Эйвери, поддав еще чуточку жару.

Внезапно задняя дверь дома распахнулась. В комнату протрусил Тупорылый, за ним шел Райдер.

—Вот, принес огромный окорок... Если вы, ребята, хотите поваляться на полу прямо здесь, я поставлю его, возьму пиво и сразу уйду.

—Господи, Райдер!

—Простите, что помешал, — извинился он, впрочем, не совсем искренне, судя по широкой улыбке. — Подчиняюсь маминым приказам. Она велела заскочить к ней, взять окорок и привезти сюда, где, по ее мнению, ты наверстываешь упущенное время, а не тискаешься с Рыжей Горячей Штучкой. Это ты, детка, — пояснил он Эйвери.

—А то, — согласно кивнула она и ухмыльнулась Райдеру.

—Еще мама велела мне порезать ветчину, если нужна помощь. Но ты, как я вижу, наверстываешь упущенное в обжимашках, — добавил он, обходя брата и доставая пиво, — и моя помощь тебе вряд ли понадобится.

Поддев бутылочную крышку открывалкой, что висела на стене, Райдер окинул Эйвери взглядом.

—Определенно Горячая Штучка. Придурок, хотя бы отведи ее наверх!

—Черт! — единственное, что смог сказать Оуэн.

—Похоже, время вышло.

Эйвери погладила Оуэна по руке и надела фартук.

—Простите, — повторил Райдер. — Приказ.

—Может, оно и к лучшему. Список дел очень длинный, — добавила Эйвери, когда Оуэн молча посмотрел на нее. — А теперь в твоем распоряжении еще одна пара рук, так как в сложившихся обстоятельствах Райдеру придется поработать. И серьезно.

—Ладно, помогу. — Допив пиво, Райдер наклонился к Эйвери. — Приятно пахнешь. Какими-то экзотическими фруктами и... жимолостью.

—Гранатом. Жимолостью? — Эйвери понюхала свою руку. — Должно быть, она передала свой запах... Я забегала к Хоуп, и появилась Элизабет, чтобы поздороваться или поздравить нас с Новым годом.

—Ты ее видела? — спросил Оуэн.

—Нет, и не знаю, радоваться или огорчаться. — Эйвери взяла деревянную ложку, подняла крышку кастрюли и слегка помешала фрикадельки. — Почувствовала запах, а когда мы с Хоуп заговорили о том, что вы с ней поищете информацию о Билли, лампы несколько раз мигнули и загорелись ярче. Мы обе поняли: она хочет, чтобы ты его нашел.

—Не вопрос. Забью в поисковик «Билли, друг покойной Элизабет», и все.

—Ну, это вы уже с Хоуп сами решайте. — Увидев, что Райдер нахмурился, Эйвери вопросительно подняла брови. — В чем дело?

—Наша управляющая гостиницей справляется с ситуацией?

—Хоуп так просто не напугаешь. Оуэн, я бы не отказалась от бокала вина.

—Она явно нервничала, — пробормотал Райдер.

—В тот день, когда Оуэн заметил Элизабет в зеркале? Я бы сказала, что Хоуп на миг растерялась. Да, растерялась, — повторила Эйвери.

Райдер вспомнил, как впервые встретился с Хоуп Бомонт, — его мать привела потенциальную управляющую наверх, где он работал. Она побледнела и уставилась на него остекленевшими глазами, словно увидела привидение.

Он пожал плечами.

—Как скажешь.

—Она провела ночь в номере «Элизабет и Дарси», столкнулась с призраком и, будучи человеком прагматичным, сразу уснула. Вот такая она, Хоуп. Ладно, мне нужно приготовить соус из шпината и артишоков, фаршированные грибы и... сосиски в тесте? Что, правда?

Оуэн ссутулился.

—Народ их любит.

—Хорошо. Оуэн, займись баром, а ты, Рай, режь ветчину.

При слове «ветчина» Тупорылый завилял хвостом.

—Почему он сидел спокойно, когда я упоминала шпинат и грибы? — удивилась Эйвери.

—Из овощей он ест только жареную картошку, — объяснил Райдер. — Привереда.

Эйвери фыркнула и принялась за работу.

Может, оно и к лучшему. Оуэн мысленно повторял слова Эйвери, пока расставлял бокалы и бутылки. Он бы ничего не успел сделать, если бы они с Эйвери... решились проводить старую жизнь. Лучше уж придерживаться плана, тем более и выбора-то нет из-за Райдера, который режет ветчину, а Тэ-Эр сидит у его ног и смотрит на хозяина с обожанием и надеждой.

Едва Оуэн покончил с баром и с емкостями для охлаждения напитков, как Эйвери подсунула ему вымытые овощи, разделочную доску, овощечистку и нож.

—Чисти, режь и руби кубиками, — велела она. — Я нашла все необходимое, добавим к твоему меню еще салат из макарон. Углеводы — самое то для тех, кто выпивает. Включая меня.

В качестве иллюстрации она подняла свой бокал.

От горячей плиты Эйвери разрумянилась, голубые глаза восторженно блестели. Оуэн вдруг подумал, что и раньше видел ее такой, прямо здесь, когда она помогала ему с вечеринками, смеялась с его братьями. Только раньше он никогда не смотрел на нее как на желанную женщину. Как на женщину, которая хочет его. Неужели тот неожиданный поцелуй на самом деле все изменил, дал понять, что они с Эйвери значат друг для друга? Или это чувство существовало всегда, просто нужен был толчок, чтобы оно разгорелось?

Оуэн подошел к Эйвери, которая посмотрела на него настороженным взглядом, и притянул к себе, не сводя глаз с ее губ, округлившихся для поцелуя. Долгого, нежного и сладкого.

—Не занимайте помещение, — сказал брату Райдер, включая воду, чтобы помыть руки. — У тебя есть своя комната наверху.

—Вообще-то эта комната тоже моя. А разве тебе не нужно съездить за подружкой?

—Сегодня я одинок. Я же говорил, что не выношу хихиканья.

—Ты отменил новогоднее свидание? — не поверила Эйвери.

—Скорее, спас чью-то жизнь. Либо я сам задушил бы эту девицу до конца ночи, либо кто-нибудь из гостей. И другую девушку не стал приглашать, она наверняка бы решила, что совместная встреча Нового года ведет к серьезным отношениям. Я не готов к серьезным отношениям и потому сегодня одинок.

Эйвери достала еще один нож.

—Тогда режь и кроши, — велела она Райдеру. — И не притворяйся, что не умеешь.

Она вернулась к плите, бросив через плечо сияющий взгляд на Оуэна.

Оуэн никогда еще не хотел, чтобы вечеринка закончилась до того, как началась.


* * *

Тем не менее празднество удалось. Гости заполнили весь дом и патио. Кто-то включил танцевальную музыку.

Оуэн шутил и смеялся, проверял емкости для напитков, подносы, блюда, наполнял их заново, вступал в короткие схватки с друзьями в игровой комнате.

И поцеловал свою мать, когда увидел, что она моет посуду на кухне.

—Оставь.

—Если я не помою, придется мыть тебе, а сегодня твой праздник. Кстати, очень неплохой.

Он забрал у нее блюдо, поставил на стол.

—Если праздник такой хороший, почему ты со мной не танцуешь?

—Ну, — протянула Жюстина, театрально похлопав ресницами и поправив прическу, — я ждала приглашения.

Оуэн вывел ее из кухни.

При виде их Эйвери улыбнулась. Как здорово они смотрятся вместе, а как двигаются! Посреди танца пару разбил Райдер.

—Твою девушку увели, — заметила Эйвери, когда Оуэн подошел к ней.

—Ничего страшного, у меня есть запасная.

Он забрал у Эйвери бокал, поставил и увлек ее в гущу танцующих.

—Хорошо танцуешь.

—Мы с тобой уже танцевали раньше, — напомнил Оуэн.

—Да, и ты всегда отлично двигался.

—Несколько движений я с тобой еще не пробовал.

—Неужели?

Он притянул ее к себе.

—Позже.

От одного слова по телу Эйвери побежали мурашки.

—Куда уж позже? Сейчас почти полночь.

—Слава богу.

Эйвери рассмеялась, откинув назад волосы.

—Хочешь открыть еще шампанского?

— Сейчас. Я хочу поцеловать тебя в полночь, так что будь рядом.

—Не премину.

Пока Оуэн хлопал пробками, Эйвери вновь наполняла блюда и тарелки. До конца года оставалось несколько минут. Гости возвращались с улицы, поднимались наверх, шум стал громче.

Оуэн взял Эйвери за руки, когда начался последний отсчет — десять, девять, восемь. Она повернулась к нему, поднялась на цыпочки — семь, шесть, пять. Он обнял ее — четыре, три, два.

— С Новым годом, Эйвери.

Их губы встретились под веселые возгласы гостей, и наступил Новый год.

Хоуп незаметно ускользнула на кухню. Пока не утихла вся эта суета с парочками и новогодними поцелуями, надо бы открыть еще одну-две бутылки. Гости громко отсчитывали последние секунды старого года.

И тут вошел Райдер.

Они оба замерли.

—Я тут открываю очередную бутылку, — начала было Хоуп.

—Вижу.

Из комнаты донеслись громкие крики «С Новым годом!».

—Что ж, — произнесла она, — с Новым годом.

—Ага, с Новым годом.

Райдер поднял брови, увидев, что Хоуп протягивает ему руку.

—Ты серьезно? Опять дружеское рукопожатие? — Покачав головой, он шагнул к Хоуп. — Давай сделаем как надо.

Он обнял Хоуп за бедра, выжидательно поднял брови.

—Конечно. — Пожав плечами, она обвила руками его шею.

Они осторожно соприкоснулись губами. Пальцы Хоуп вцепились в плечи Райдера, его рука обняла ее талию. От этого прикосновения как будто что-то взорвалось, и у Хоуп перехватило дыхание. Райдер отпрянул, шагнул назад; она тоже. Невыносимо долгое мгновение они стояли молча, уставившись друг на друга.

—Ну, ладно, — сказал Райдер.

—Ладно, — повторила Хоуп.

Он кивнул и вышел из кухни. Хоуп с трудом перевела дух и дрожащей рукой взяла открытую бутылку.

«Да уж, дурацкое начало Нового года!» — подумала она.
НОРА РОБЕРТС