Женщина на войне
Со временем девушка постарела. Сейчас ей уже лет пятьдесят. С хвостиком. Короткая стрижка, подтянутое, моложавое тело, длинные мускулистые ноги и подкаченные бицепсотрицерапторсы на руках. Давно бросили эту дурость - щебетать на псевдофранцузской мове. Сейчас она в армии. На Донбассе. Медсестра, младший сержант. Откликается на Елену Васильевну. И на фамилию. Стоит только позвать ее. Пофамильно окликни, тут же моментально заорёт: "Я", будто с 18 до 20 служила в Советской армии.
Про свою девичью увлеченностью Францией и влюбленность в Алена Делона вспоминает со смехом. Резким, хриплым смехом. Между затяжками папиросы. Профессиональная черствость и сухость медика. Даже некоторая циничность. И вместе с тем внутри она нежная и хрупкая. Очень романтичная. Несмотря на грозную татуировку в скифском зверином стиле на правой руке. Как у той древней Алтайской принцессы.
Невероятно добрая. И стеснительная. Даже после стакана водки. И неприступная, недоступная. Как древнеримская весталка, или монахиня. "Сестра", "сестрёнка" для мужиков 50+. "Мама" для молодых бойцов. Ее хриплый, разбойничий голос звучит теплее и нежнее, чем у всех гражданских женщин в тылу вместе взятых. Наша. Русская. Красавица. С щемящей сеточкой морщинок вокруг глаз. Всякий раз обостряющейся после удачной операции. От такой улыбки детской, беззащитной, и от пары огромных, горячих глазищ, за которые любой мужик, не задумываясь отдаст жизнь. Вот такая она!
20.03.2025 г.
Свидетельство о публикации №125032004998