Старая коза

О том, как две тётки на детской площадке,
открыв тетрапак, потихоньку сидели.
А рядом играли потомки-нащадки,
не зная, что нити их в иглы продели
уже. Та, что с бантиком, выпьет в тринадцать,
а в двадцать взгордится солиднейшим стажем.
А эта, в резиночках ярких, смеяться
умеет пока что и веровать даже –
и в маму, и в папу, и в дедушку Бога,
и в мальчика, давшего пару конфеток.
Собьются часы – перейдет он дорогу
как враг, отнимающий чувство рассвета.
А может, не этой. А может, вот этой,
что бучится рядом, вцепившись в мишутку.
Я мимо иду, и глазами поэта…
А надо им эти глаза, на минутку?
А может, я, будучи старой козою,
однажды вломлюсь в городскую контору,
чтоб всех раздолбашить, чтоб высказать всё им…
А там – эта девочка. Женщина. Кора.
Играй, Персефона моя, как салака
во стайке своей, чуть росиночкой жаля
у мамы Деметры – к ее тетрапаку:
«Аид… Он плохой… Он меня обижает…»