тетраграмматонное

живущий вне богов и синагог,
ковёрным грустным у ступенек храма
проснулся кривобок и босоног
в шумерском уре, родине аврама,
вдвоём с тобой.
прижимистый халдей
всучить пытался розоватый воздух
в амфоре.
нутом заклинатель змей
делился с нами.
трёх вуалехвостов
халдей пытался жарить на углях.
они смотрелись мерзко и плачевно:
«сохатиной на острых вертелах,
закончишь ты,
а женщина в харчевне
твоя
торговлей тела за гроши
кормиться будет и на ужин к пиву
подаст тебя сожителям.
спеши,
купить мой воздух, как альтернативу
её грехам.
велик иншушинАк,
аврам иврИ — прямая пропасть к аду.
поверь, что непременно только так
случится всё за этим палисадом
сегодня и…» … 
про иерусалим
по галгалац негромко пела хаза.
«иншушинАк», — шурша по трассе в слив,
шептал холодный дождь.
урчала газа, вода на лобовом.
«владелец суз —
шумерским. только что смотрела в гугле.
и знаешь, намотай себе на ус…», —
притормозил.
вгляделся в профиль смуглый.
щеки коснулся.
ветер тряс ниссан:
«безусый я.
поедем.
дома мама.
на завтрак в тост положишь пармезан
далёкому потомку авраама».
*****
спустились с полумерзлого трамвая
в мамИлле. 
знали, выведет кривая
армянским от таверны до стены,
не виа-долороса до голгофы.
всевышним свыше точно сочтены
давным-давно финджаны с крепким кофе,
фарфор китайский и дороги вниз
по лестнице ведущей к иегове.
в одной из жизней, помнишь, хмурил брови
еврей, распятый на кресте.
анис
в вино мочила женщина и в ноги
ему втирала.
многое и многих
забыл, забылось.
тёрся чёрный кот
о камни.
звался, кажется, пилатом
римлянин тот,
и звался кот фагот…
а может нет.
деменция чревата
забывчивостью — запах тубероз
бывает кличу тетраграмматоном
и о любви пикантным баритоном:
«купите койфчен, койфчен папиросн», —
шепчу тебе.
со светло-голубого
до звёздного сменилось небо.
слово…
слова бывают часто неточны.
лишает кОтель зачастую речи,
касаясь непонятной глубины
внутри меня.
на зябнущие плечи
твои наброшу месяца пятак,
потёртый чуть.
финляндию с анисом
закажем у армян…
под утро спишем
опухлость губ на дедов лапсердак.
*****
взошедших обязательно низложат.
садилось солнце бледно-рыжим впрожелть
в нефритовое лоно средиморья.
песок равняли волны.
убегали
и снова возвращались.
и в печали
у крепости арабской сердобольно
снимали мелюзгу и к посейдону
обратно отправляли рыбаки.
хотелось волхвовать и эпигонить
всевышнего.
оранжевые пони
бежали облаками вопреки
разрывов с газы.
«не пугайся, роза», —
шептал хасид жене:
«метаморфозы
всего лишь повторение былого.
барух ата…». 
темнело небо в лужах
страны обетованной.
пони в груши
на небе превратились и уловом
мужей ни посейдон, ни иегова
не радовали.
вдоль и поперёк
штудировал тебя, мой личный бог.
прожив немало буффонад и драм,
добравшись до отметки «подытожить»,
сумел понять, за ад гроша не дам,
за рай небесный, если честно, тоже.
с ближайшей дюны ветер мусор гнал
и с ближнего, и с дальнего леванта
желанье эпигонить всякий хлам
пропало резко.
русским, эсперанто,
ивритом, языком прибрежных дюн
хотелось промолчать тебе люблю…
*****
8-9/03/25
сто стишки.
*до того как стать авраамом с той стороны, т.е. иври, наш праотец был аврамом-шумером из ура.
*иншушинак - один из пантеона доивритских божков аврама.
*мамилла - район в ерушалайме на границе старого города. и торговый центр в нём.
*тетраграмматон - слово из четырёх букв, непроизносимое имя всевышнего.
*котель - стена плача.
*хаза - офра хаза. одна из известнейших наших певиц с трагической судьбой из грязи к звёздам, а оттуда к б-гу. её исполнение ерушалайм шель заав наоми шемер, имхошеньки, лучшее из...
это для тех немногих, кто преодолеет до конца многобукв.
а так - стишки, написанные и для, и в стол.