Те, Кто Ушёл

Однажды мне приснилось, как мы с папой поехали на Столовую гору навестить маму. Почему она поселилась именно на Столовой горе и почему за шестнадцать лет мы её ни разу не навещали, — эти вопросы не давали мне покоя всю дорогу.

Мы ехали долго. И всё-таки доехали до какого-то длинного двухэтажного деревянного дома; кажется, это был хоспис. Отец сказал, что подождёт меня снаружи.

Мне указали лестницу в нужную комнату. Я поднималась по ней, и, когда пол второго этажа стал примерно на уровне пояса или даже на уровне груди, моя голова вдруг упёрлась в потолок. В эту комнату было невозможно войти — в неё можно было только вползти на животе.

В помещении было категорически мало места. И в целом оно, если честно, чуточку напоминало гроб. По левую сторону от меня располагалась даже не кровать, — матрас положили прямо на пол и обернули простынкой. Больше в комнате ничего не было. Накрывшись одеялом, на матрасе лежала моя мама.

Она улыбнулась мне. Я спросила, как ей здесь живётся. Она сказала, что всё отлично, только немного тесновато. И отвернулась к стене, чтобы я не видела её слёз.

Мне тоже захотелось плакать, захотелось обнять её, но я чувствовала между нами барьер шириной в шестнадцать лет и высотой в две тысячи девятьсот девяносто три метра над уровнем моря. Мне её не хватало. Ей не хватало меня. Вернее, места в моей голове...

Я проснулась. Всё ещё хотелось плакать. Хотелось бежать на Столовую гору прямо в носках. Только вот я нахожусь за несколько сотен километров от неё, а ещё я знаю: нет на этой горе никакого деревянного хосписа. И даже дороги для машины там, скорее всего, нет.

Те, Кто Ушёл, живут в нашей голове и в нашем сердце. Их комнаты расширяются посредством наших воспоминаний. Мы думаем о них — и потолок становится выше. Мы говорим — а у них появляются дополнительные пространства и этажи. И вот их жилище перестаёт быть похожим на гроб; они уже могут встать в полный рост, взять книжку с полки, потянуться к вазе с ароматными цветами, сесть в кресло–качалку и посмотреть в окно, аккуратно отодвинув ажурную занавеску.

Увидеть, как в гору тащится белая машина, такая знакомая и такая незнакомая.
Увидеть, как из неё выбирается дочь или сын с огромным облаком сирени и пакетами концентрированной любви.
Услышать шаги по деревянной лестнице.
Прикоснуться друг к другу, потому что все барьеры рухнули.
Слушать согревающий смех и свежие новости из мира живых...