Венеция Байрона

На площади Сан-Марко дух Джорджоне,
Беллини, Тициана, Тинторетто,
И Джорджа Байрона эфирная плерома,
Как грёза феерического света,
Скользит по мрамора цветистого разводам
И по залива изумрудно-синим водам.

Я вновь брожу по памятным местам,
Там, где стремительно летела тень поэта,
По узким улочкам, лазурным площадям,
Где лорда Байрона чудесная комета
Иль повергала в удивление и страх,
Иль в пылких зажигала страсть сердцах.

Уже ступал я по его следам
В Албании, Османии и на Кефалонии,
Мечтами память отдавал его мечтам,
И снами ему жертвовал своими,
И его музы тонкими шелками
Стелили звёзды и закаты пред ногами.

И вот теперь средь паутин каналов
С их запахом изысканным гниенья,
И со скольжением гондол аспидно-алых
И их в сапфирных водах отраженьем,
Вновь с духом Байрона душой соприкасаюсь,
Благодарю богов и восхищаюсь.

Средь колоннад дворцов я вижу силуэт
В чёрном плаще с малиновым подбоем,
И предзакатный сумеречный свет
Своим розо-порфировым прибоем
Поэта вдохновляет и пьянит,
В даль страсти унося его esprit.

Венеция! Среди твоих красот
Гулял поэт с Терезой Гвиччиоли,
Чьё обаянье красоту переживёт,
Оставив память красоты в земной юдоли.
Он был влюблён и она тоже влюблена:
Прекрасный сон, где было не до сна.

Незримо его дух разлит везде
В этом музее в облаке каналов,
В каждой вечерней вспыхнувшей звезде,
В каждом фонарном золотистом гало.
То ангелом, то демоном парит,
Перенося плоть божества в гранит.

Пленяясь пеплом пурпурных видений
И глядя в томных турмалинов зеркала,
Я чувствую как байроновский гений
Меня целует в губы и глаза.
И вот моя-его-индиго-кровь
Переполняет Вечную Любовь.