Ожидание

Т.


                Всю красоту твою, Боже,
                В сей госпоже я постиг.
                Арнаут де Марейль*



To be, or not to be, that is not question*
И Йорика тут нет…
А был бы?! Ведь ни к чему вопрос,
Коль есть ответ.

Быть без тебя и без любви твоей
Страшней
Чем Пустота;
Страшней, чем неизвестная страна*.

Мне кажется порой,
что Си-три-три* б мой
Грустный, отрешённый взор
Не меньше б поразил,
Чем взгляд того, что милую убил.
(Которого вот-вот должны повесить)

And all men kill the thing they love*,
but more yet -
we kill with no regret 
(Yeah, we kill exactly thus)
those who selflessly love us*.

Quel instrument retif a jouer, qu’un poete!*
Возможно, что и ты порой играла...
Ни дать ни взять - как кошка с мышкой.
Тебя, наверно, тоже это забавляло?
А впрочем... не важно уже.

Осаму довелось писать:
"Конечно, каждый сам может решать,
Когда и как ему умирать,
Но пока жива твоя мать,
Ты должен подождать".*

Однажды, Нимфа, если вспомнишь вдруг,
Что был когда-то я, что был такой - как будто друг,
То просто улыбнись, не поминай его в молитве!
Не славословь (слова нужны только живым)*.
И главное, конечно ж(!) - No flowers for him*.

II

Стишочек мой, хоть ты и не баллата* вовсе,
Ты всё равно лети.
Лети же к той, что жизни мне дороже,
С собою Душу захвати.

И хоть ненужно (и бездарно) "кошке" всяко слово наше,
Ты всё равно скажи ей: "Донна, вы всех краше!".
Да испроси у неё милосердия.

Ибо я не надеюсь увидеть её,
Ибо я не надеюсь услышанным ею быть,
Perch’i’ no spero*...

Моритуро 09-11.03.2025 и 16.03.2025:)



Арнаут де Марейль или Арнаут Марейльский (Arnaut de Mareuil; ок. 1140-1145 — ок. 1200) — трубадур, писавший на окситанском языке.

To be, or not to be, that is not question - переделка начала солилоквия Гамлета.
Быть или не быть - в этом нет вопроса.

*С.3.3. — таков был тюремный номер Оскара Уальда (камера № 3, 3 этаж, блок C)

*And all men kill the thing they love - И все люди убивают то, что любят. Строчка из поэмы О.Уальда "Баллада Редингской тюрьмы"
но ещё чаще всё-таки -   
мы убиваем без сожаления
(Да, мы убиваем именно так)
тех, кто беззаветно любит нас.

* Строчка из стихотворения Тристана Корбьера "Бедняга":
Поэт - какой капризный, сложный инструмент!/
Каким сложным инструментом для игры является душа поэта!

*"Конечно, человек имеет право сам решать, когда ему умирать, точно так же, как имеет право жить свободно, но при всём том я считаю, что пока жива твоя мать, ты это своё право на смерть должен временно зарезервировать. Потому что, умирая, ты одновременно убиваешь её" (Осаму Дадзай «Закатное солнце»)
               
*То, если подумать, зачем
Нам славословить мёртвых,
А не тех, кто еще умирает?
                (ЛИТТЛ ГИДДИНГ Т.С.Элиот)               

*Никаких цветов ему. No flowers for him - строчка из стих-я Стивена Крейна

*Баллата (итал. ballata, от ballare танцевать) — поэтическая и музыкальная форма в Италии XIII — начала XV веков, один из наиболее характерных жанров периода Ars nova лирического содержания.

Perch’i’ no spero... (ит.) - Ибо я не надеюсь...

 



Для ценителей и тех, кому интересно, но гуглить лень:

Арнаут де Марейль:

ПЕСНЯ О РАДОСТИ ЛЮБВИ

Сладко дыханье апреля,
Майских предвестие дней,
Ночь безмятежную трелью
Околдовал соловей;
Радостью утро тревожа,
Птичий разносится крик,
Всюду им брачное ложе,
Каждый к подруге приник.
В каждом трепещущем теле
Пламя страстей все сильней,
Чувствую в сердце веселье —
Схожа любовь их с моей.
Ветер, погладив по коже,
В грудь животворно проник;
Радости предан я тоже,
В Радости жить я привык.
Краше она асфоделей,
Телом — Елены белей,
Искренна в слове и в деле —
Верх куртуазности в ней;
Рыжеволоса, пригожа,
Чисто и сердце и лик.
Всю красоту твою, Боже,
В сей госпоже я постиг.
Милость ведет меня к цели,
И поцелуй без затей,
Ею таимый доселе,
Службе награду моей,
Я получу — чтобы позже
Путь одолеть нам за миг,
Об руку с ней в бездорожье
Счастья возок я настиг.

Борис Пастернак

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ (Монолог Гамлета)

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

Немецкий философ Артур Шопенгауэр так отзывался об этом монологе: "Наше состояние столь горестно, что ему, несомненно, следует предпочесть полное небытие. Если бы самоубийство действительно сулило нам его и перед нами в полном смысле слова стояла бы альтернатива „быть или не быть“, то его следовало бы, безусловно, предпочесть как в высшей степени желательное завершение".

я нашёл три перевода этого стихотворения
Тристан Корбьер:

БЕДНЯГА

Хищница

Он что-то сочинял, меня любил при этом.
Читал, бывало, вслух свой вдохновенный вздор
О том, что ищет идеал. Короче, был «с приветом».
Ему бы поискать нелишний луидор.

Но он презренье полное питал к монетам.
Что сделать я могла с таким шутом?
То пряником его дразнила, то кнутом…
Мешок хлопот - общение с поэтом.

Мне сообщили, умер бедный малый,
Венок заполучив к могиле запоздалый.

Чего не наплели, парнишку хороня!
Кто, - дескать, влил в желудок много водки,
Кто – мол, скончался от хронической чахотки,
Но я-то знаю, что чудак, пропал из-за меня.

БЕДНЯГА

Хищница

Он, что так громко мог насвистывать куплеты,
Со мною тихим был. Я знала, он искал
И выглядел глупцом, не находя ответа:
Он был в меня влюблён и сам того не знал.

Я мучила его и нравилось мне это,
А он в смятении смотрел на свой провал.
Нет, право, не легко играть с душой поэта!
Но я вела игру. Меня он забавлял.

Он умер. Впрочем, был таким смешным он малым,
И роль свою всерьёз, должно быть принимал он,
Хотя при мне молчал... Он умер. Отчего?

Или поэзия была его могилой?
Сгубило ли вино, чахотка ли сгубила?
Или, быть может, я... А может ничего?

БЕДНЯГА

Хищница.

Стишки свои читал он рвущимся фальцетом,
Безвкусные, как он; и в рвении святом
Искал свой идеал... короче, был с приветом,
Но он меня любил, хотя не знал о том.

Я мучила его, швыряя камни следом;
То пряником его дарила, то кнутом.
Веселая игра - глумиться над поэтом...
Строптивец мне служил игрушкой и шутом...

Он умер, говорят... Такой забавный малый.
Ни славы, ни деньжат ему не перепало...
- А что шептал народ, парнишку хороня?

- Возможно, у него стихи застряли в глотке...
Для форсу мог уйти, от пьянства, от чахотки,
Мог из-за ничего...
а мог из-за меня.

Стивен Крейн:

Взгляни - вот могила грешника;
Ее стережет неумолимый дух.

Печальная дева подошла к могиле с букетом фиалок,
Однако дух остановил ее руку.
- Никаких цветов ему, - сказал дух.
Дева заплакала:
- Ах! Я его любила.
Но дух, мрачный и непреклонный, повторил;
- Никаких цветов ему!

Теперь рассуди -
Если дух поступил по справедливости,
Почему же плакала дева?

Behold, the grave of a wicked man,
And near it, a stern spirit.

There came a drooping maid with violets,
But the spirit grasped her arm.
"No flowers for him," he said.
The maid wept:
"Ah, I loved him."
But the spirit, grim and frowning;
"No flowers for him."

Now, this is it -
If the spirit was just,
Why did the maid weep?

*Гвидо Кавальканти (итал. Guido Cavalcanti; 1259, Флоренция — август 1300) — итальянский философ и поэт, близкий друг Данте. Именно поэзия сблизила Кавальканти и Данте. В юности последний отправил свой дебютный сонет, посвящённый возлюбленной Беатриче, на оценку нескольким поэтам, но благосклонный отзыв получил только от Гвидо. Так Кавальканти стал наставником и близким другом Данте.

Я отсылаю и к Гвидо, и к "Пепельной среде" Т.С.Элиота. Но так как 2я часть является реминисценцией двух стихов Кавальканти, то, скорее всё-таки, рефреном я отсылаю к Элиоту, а итальянским написанием (почти латынь) - к Овидию (Dum spiro spero)

ИБО Я НЕ НАДЕЮСЬ ВЕРНУТЬСЯ

Зане, баллата, я не чаю боле
В Тоскану воротиться,
Мчи, легкая, как птица!
С моею встреться донной,
Ведь благородство оной —
Тебе и честь, и слава.

Неси ей весть о вздохах, что печали
Полны, тревоги, страха и утраты,
Но бойся, чтоб тебя не повстречали
Возвышенной природы супостаты:
Ведь, на беду мою, наверняка ты
Им будешь непонятна,
И понята превратно.
Их брань — мои рыданья,
И новые страданья,
И до смерти растрава.

Баллата, чуешь ты, как жизнь уходит,
Сжимает хватку лютая кончина,
И сердце, сильно бьющееся, сводит
То, что порывов всех моих причина.
Такая нестерпимая кручина!
Душа покинет тело —
В тосканские пределы
Ее возьми ты, коли
Сию исполнить волю
Мою тебе по нраву.

Тебя молю я дружбой — эту душу,
Которая испугана до дрожи,
Взять, милости завета не наруша,
К той госпоже, что мне всего дороже,
И так реки ей, воздыханья множа:
«О донна, всех вы краше!
Сия — служанка ваша,
И с вами остается,
А тот, с кем расстается,
Служил Амору браво».

Ты, голос мой, и слабый, и смятенный,
Из сердца, чьи рыданья все сильнее,
С баллатой и душой предстань пред донной,
Скажи, что дух мой гибнет, пламенея.
Найдете благосклонность вы пред нею.
Душа, пребудь с ней вечно,
Ту почитай сердечно,
Чей разум — наслажденье,
И нежно обхожденье,
И доблесть величава.

Я ДУМАЛ О ЛЮБВИ

Я думал о любви, когда повстречал
Двух девушек.
Одна из них пела: «"В нас дождь
играет любовью".

Их вид был таким приятным и любезным,
что я сказал:
«Ах, девушки,
у вас ключи от всего возвышенного и благородного,
не думайте обо мне плохо.
Я ранен, мое сердце убито,
после того как я побывал в Тулузе».
Они наклонились ко мне,
чтобы разглядеть рану в моем сердце,
и заметили в ней
духа любви, рожденного из слез.
Видя меня удрученного,
одна, смеясь, сказала:
«Смотри, как сильно покорил его
дух любви!»

Другая, сострадательная, полная милосердия,
ее облик создал сам дух любви, промолвила:
«Рана в твоем сердце
нанесена взглядом такой сокрушительной силы,
что в ней осталось сияние,
на которое невозможно смотреть.
Скажи мне, можешь ли ты вспомнить,
чьи это были глаза?»

Вопрос испугал меня,
но я преодолел страх и ответил:
«Я помню, что в Тулузе
донна, тоненькая, стройная,
дух любви назвал ее Мандетта,
подошла ко мне и насмерть
поразила меня своим взором».

Та, которая первоначально смеялась,
стала утешать меня:
«Донна, которая ранила твое сердце,
посмотрела на тебя так пристально,
что появился дух любви.
Если тебе тяжелы страданья, посоветуйся с ним».

- Лети в Тулузу, моя маленькая баллада,
войди в la Dorata
и вежливо попросись
к одной прекрасной донне,
а если она примет тебя,
скажи ей тихонько:
"Меня послали за милосердием".