Комитет трехсот

Кто эти страшные люди
С огромными руками-граблями?
Чистую воду кто мутит,
Соседей толкая локтями?

Они где-то за линией взора
Имеют своё пространство.
Не славы им нет, и позора.
Их дворцы не земное убранство.

Вот разинуты тёмные зевы,
Как жерло вулкана, дымят.
Мужи, старики, дети, девы
В тёмную пропасть летят.

И кровавой жатвы алкают,
Их провалами карста желудки.
Не чувствуют и не знают
Родства людского ублюдки.

Растят человеков полями,
Лесами людей равнины.
Плоды матерей кулями
Сажают в чёрные нивы.

И всходят из пепла земли
Пятнами зелень на теле.
Взамен тех, что недавно легли
И вЕтра вдохнуть не успели.

Вот тощий, костлявый палец
Ткнётся в твою грудину.
Пусть молод ты или старец —
Кто выбран был, тот сгинул.

Они присвоили право
Быть мерой весов и правилом.
И не нужна им слава —
Шёпотом правят миром.

Имея людское начало,
Каина падшие дети
Разбили у моря причалы,
Андрей где кидал свои сети.

Родить не могла их природа —
Ведь зло не её естество.
Нет семени такого народа,
Чтоб дерево это взошло.

Пресловутая ложка дёгтя,
Что бочку мёда поганит,
Над нашим сознанием издевка —
Опять нас сносом оставит.

Им женщины в муках рожают
Страшного пира плоды.
Медалей их блеск украшает
На тёмном сукне гробы.

И не ищи ты у тварей
Ни сочувствия, ни понимания.
С вами нас они принимают
Как источник, среда пропитания.

Нам не взять их силой меча,
И ракета их дом не сразит.
Греет сердце простая свеча,
Что напротив иконы стоит.

Наша сила, что есть и была
Только в том, чтобы жить от души
И не сеять озимых из зла,
Желчи нашей моря иссушить.

Побороть невозможно таких,
Тех, что гневом нашим живут.
Мы не ценим своих живых,
И мы с совестью каждый плут.

Риторический это вопрос:
Кто источник в саду иссушил?
Каждый сотый воды принёс,
Каждый третий плевал, а не пил.

Отражение низших страстей
Окружает повсюду нас.
Блеск иссушенных ветром костей —
Нам истории верный наказ.

Не найдём мы виновных в беде,
Не допустит поимки страх.
Их найти мы боимся найти в себе,
Хоть и носим кресты на персях.