Отрывок Страна Ягини и ярмарка

(стр рук 556)

Сквозь завороженный, дубовый Лес
Мы направлялись в Царствие Ягини
Чрез трехметровый подорожник и крапиву я лез
И сквозь шиповниковую паутину

Дубы седые, раздвоив свои стволы
Нас проверяли, на наличье негатива
Проверив, пропускали, и мы шли
Наполненные Леса древней силой

Наяде молвил Лес: - “Скажи Сестра
Тебе ведь веданы, все горечи России
Ты видела, как не сгибая спину
Давя врага, взрослела, и росла Страна

Как восемь сотен лет коварный червь
Бросал на нас своих ползучих гадов
То помнят, Волгоград и Керчь и Тверь
Чем опечалилась ты? Аль истине не рада?”

- “Зачем ты Старец душу бередишь?
Зачем сердечко ты мое тревожишь?”
Лес дальше молвил: - “Царица, ты дрожишь.
Иди домой Сестра! Или ты не можешь?”


(стр рук 557)

- “В глазах твоих сомнения искра
Твои же воды чистые, Сестра
А как же милая моя, твои глубины думы
Так же прозрачны, как и свет наш лунный?”

Как видим, перед нами, круг явился
Наяда дальше шла, он впереди летел
Вдруг, в круге этом, кто-то появился
То Кат - дремучий город, песнь пел

И вижу, от булыжника взлетает, лист календарный
и дата наших дней на нем стоит
И тусклый свет колонны катедральной
А рядом с ней, старушечка сидит

То ведьма древняя, волшебный шар держала
Был не большой, он сморщился раз в пять
Глядя в него, она шептала
- “Ну почему опять, а коль сказать?

Не пощадят, сожгут же вновь”
И круг исчез. Листва кружилась в вальсе
У Рыжика и взгляд застыл и кровь
И улыбался Лес, Наяде, в реверансе


(стр рук 558)

Нам постелил дорожку по прямой
Мы молча шли, все в Солнце утопало
По сторонам, дремучий Лес живой
А вдалеке, толь, пело, толь, жужжало

Как вдруг Наяда взвилась ввысь волной
И в Небесах мы видели, как друг пред другом встали
Вода и Лес! Шел разговор живой
В конце обнялись, и друг другу клятву дали

Наяда к нам спустилась девой вновь
И листья Леса, ее в губы целовали
Но в этот миг, у Мураша взыграла кровь
И он воскликнул: - “За что ей все медали?”

Но Рыжика заслушавши ответ
Он спрятался в кору-скамейку
Нам передав всемуравьеевошнейший привет
Разглядывал свою обновку, телогрейку

Вот ближе подойдя, мы видим тоже стены
Лежат пред нами выше крон Дубов
То Руси-Матушки несокрушимой, вены
С Алтайских древних берегов


(стр рук 559)

Курумы-камни нас встречали
Подарок Севера и дар Тайги
То даровали их Титаны
На юбилей Бабы-Яги

Поведал Лес, смеясь, кружась
И опустившись, шелестел: - “Вот и пришли”
Как вдруг, верхушки камней поднимаясь
Жужжали и взлетали ввысь. Мы отошли

И видели, не чудо Неба
А мириады Алтайских диких Пчел
Нам ними, детская улыбка Феба
Он видно, радость во глазах наших прочел

Гигантские размеры, крылья
А жало - Севера могучий Зверь
Ох если б, не было то, былью
Я б не поверил. Но ты мой  Друг, поверь

Ворсистые тела сребром покрыты
Десять исконных лапок, все инеем искрясь
В сапожках красненьких, что для зимы пошиты
Ни пчёл таких, тем более сапожек,
 Не видел я доселе, отродясь


(стр рук 560)

На  их головках, красовались шляпки!
Времен Татьяны, и бабушкиных лет
На поясах у всех, колчан, в нем тяпка, тряпки
У многих был из подорожника браслет

И глаз я оторвать не мог от лиц пчелиных
Они, в вуалях были, лет шальных, старинных
А их, родных пенат, узор, сводил меня с ума
И преданно скрывал прекрасные глаза

Как вижу, у одной вуаль сорвалась
И соты тонка шелка, в небо понеслись
И тайна ее глаз, на солнце заигралась
Голубко-синий глаз мне говорил: - “Молись”

Да молвит Сестрам не пчелиным гласом
- “Родные! У него наша Сестра!
И в миг она уже, жужжит пред моим глазом”
А я хотел подумать “Как же ты быстра”

Но от испуга, брови наклоня
Увидел Мураша кричащего в печали
А он, меня, пчелиный гул, кляня!
Что бы они быстрей к Ягине нас впускали


(стр рук 561)

Задними лапками упершись в шубитейку
Передними, хрустальный гробик пред собой держа
Кричал:- “У тебя есть совесть, хоть на копейку?
Поаккуратней можно? Что? Не трясти нельзя?

Ведь она девочка! Дай ей поспать тихонько
Коль ты  трясешь, она, что змий кричит
Где же любовь, и уважение к девчонке?”
И в этот миг я слышу, Пчелинушка жужжит

Вот потянулась, крылышками машет
И глядя с восхищением на Мураша
И разум мой, мне ничего сейчас не скажет
То видят очи, и в изумлении душа

Она присела глазки протирая
Увидевши Геракла-Мураша
Как из последних сил он, лобик протирая
Хрустальный гробик для нее держа

Бранил меня исконными словами
Вдруг взгляд ее, коснулся моего
И вот мой нос, между двумя глазами
Пчелой Ягини, и Друга моего


(стр рук 562)

Я тут же вставил палец меж гробиком и шубитейкой
Мураш взобрался, Зевс его хранит
Он вкинул в гробик дарёну телогрейку
Запрыгнул сам, слышу, пчеле кричит

- “Подруга! Брось его, оставь!
Он человек! Ему-то не к домёку
Пусть судит сам, он прав, или не прав
Дай Гея-Мать, чтобы он понял к сроку

Лети ко мне, дай я тебя укрою
Мороз-то, лютый, поди уже стоит.
А на тебе, все летнего покрою
И у меня от боли душа моя болит”

Знать от одной, я все таки спасен.
Наяды смех, увы не прекращался
Я с того места, был ни кем не унесен
И я смекнул, в наш диалог с Алтайскою Пчелой
Без личной надобности, никто бы не вмешался
Мне задала она вопрос прямой


(стр рук 563)

- “Почём во гробике лежит наша сестра?”
Я отвечал Царице Севера, Алтая
- “Дорога дальняя была, и нелегка
Устала и спала. История простая.

Мой друг, Медовый Волк! Всегда в пути.
И дома, изредка он к сожалению бывает.
Она же, без него, горюет и страдает
Так взял ее с собой, чтоб далее идти

Вот вырезал он для нее хрустальный гробик
На шубитейке своей, для подруги закрепил
И дав с собой Тургенева ей томик
В своих походах рядом с нею был

Пред тем, как шел в неравный бой
Доверил мне, хранить ее покой”
Глаза пчелиные, иссиня-бела цвета
Мне улыбнулись,жаром лета

На сто аршинов быстро отлетела
С собою, восхищение и ужас унося
И приближаясь к своим Сестрам, мне пропела
С пчелиной преданностью, и почти моля

- “Хоть раз ее ты странник тряхонёшь
Ты не ужаленным отсюда не уйдешь ”


(стр рук 564)

А Друг твой, здесь, сейчас он у Ягини
Когда войдете, ты его найдешь
То есть, во второй раз не соврешь
Хранящий дружбу чрез года, доныне

И чувствуя, что не ужаленный пчелой
Я Мурашу был благодарен за спасенье
И что стою, дышу, а надо мной гигантский рой
Предположил, что было воскресенье

Камни-Курумы, Наяда обнимала
Лесу шепча, указывая на меня
Фуфайка бела снега, хохотала
А Древний Лес, указывал на Муравья

А пчелка Муравью, спросония шептала
- “Соскучилась за ней, я его шерсть люблю
Когда совсем не в мочь, Тургенева читала”
 Мураш откинувшись: - “Пчелинкушка! Я вас молю!”


(стр рук 565)

Наяда. Лес. С нас, вдоволь насмеялись
Сидя на камнях пред Ягининой Страной
Родные дети Геи искренне обнялись
- “Живу Россией Ная! Пока мой дух живой”

Промолвил Старец с Курум-камней вставая
Царице подал руку, вновь ее обнял
Она стояла слез не вытирая,
Шептала в плаче горестном: - “Он Мать предал

Свой Зов, Старик! Я слышу!
Душа и сердце с вами, и вода!
И коли я его, быстрей тебя увижу,
То этот червь исчезнет навсегда

Так горестно Владыка, что дети Земли гибнут
Одни несутся в пекло, Любовь свою храня
Других толкает гад, но чары его сгинут
Как вижу ему мало, крови и огня!”

- “Ну что ж, Сестра, я за тебя спокоен
Ягиня ждет вас, она к тебе добра
И вон с тобой, какой метровый Воин
Ни пуха вам родные ! Ни пера!”


(стр рук 566)

Наяда сплюнула себе в ладошку
Замечу, через левое плечо
Идя за ним, что-то спросив про кошку
Водой помыла руки, и в ладонь упал сверчок

Та высушив его, в непростужайке
Обратно водрузив его на лоб
Как-будто Бандерша из элегантной шайки
В ладоши хлопая, кричала нам: - “Хоп, хоп”

- “Друзья мои, нас камни приглашают”
Старик Наяде: - “Погоди Сестра”
И молвит Рыжику: - “Тебя друг, ожидают
Там у седьмого Камня-Валуна!”

Рыжик не спрашивая зачем иль почему
Щеки расправив, направился к нему
И став пред ним, молчал и ждал
Но в этот миг, Курум, как задрожал

Частицы его, к Рыжику тянулись
И я рванул к нему, мне Старец молвит: - “Стой”
Наяда, ко мне быстро повернулась
И говорит: - “Его звезда с тобой?”


(стр рук 567)

Я посмотрел, она светила
Кивнув Наяде, сделал шаг вперед
Вдруг Старец молвит: - “При нем, Вселенной Сила
Его сейчас, здесь, испытанье ждет”

Ты знаешь Друг, все мог себе представить
Что это, джойстик, или Замок заколдованных Планет
Лунный подарок, ключ в Млечный путь могу сюда добавить.
Ну что, от всей Вселенной! Скажу конечно, нет!

Ну Деда Зева! Ну Мельпомена! Ну, Древний Служе!
Ты Посейдон! Ты Феб! И Гея-Мать!
За что, такую ношу, заслужил мой Друже
Изволите мне разом рассказать?

Или вам Белок на Планете не хватает
Ведь он мечтал лишь, на Луну сходить
То как, его, там Белки ожидают
С орешками, чтоб хоровод водить


(стр рук 568)

А вы тут что задумали, злодеи?
Невинное созданье погубить?
По несадистичнее не было идеи?
Мне хочется всех вас сейчас побить

- “Ишь распылил! Ты кто такой-то будешь?”
То молвил Старец, улыбаясь мне в глаза
- “Решение Вселенной ты осудишь?
Уверен ли, что то, твоя стезя?”

И не успев привыкнуть, что сила всей Вселенной
Лежит у Друга под варежками в рюкзачке
Так этот наковальней. Да заветной.
- “Всё здесь, как есть! И мы, не в сказочке”

Я не желал в то верить, и ведь не раз уж слышал
Что в апельсине силы, он должен их беречь,
Но то что, от Вселенной! Просто сносит крышу
Прости мой Друг! За импульсивный слог и речь.


(стр рук 569)

И я стоял смотрел, как глыба надвигалась
На Рыжика стоящего пред ним
Частицы камня, к шубке прикасались
Застыли во кругу. Над ним!

И молвил Древний Северный Курум-Валун
- “У тебя сила та, что не для Белки
Верни его, и не балуй, шалун
Ты хочешь ведь играть еще в горелки?”

- “Удушлив камень твой!” так отвечал мой Друг
- “Ты приослабь, чтоб не ушел дар речи
Вижу не хочешь. Ну что ж, я так отвечу
Это подарок мне,а не для твоих слуг.

Наказ был прост “Его хранить”
Не Валуну его дарить
Коль нас не можешь отпустить,
Придется тебе нас убить”

И в этот миг рюкзак открылся
В нем дар Луны светом сиял
Каменный обруч надломился
Открылся, и обратно в камень встрял


(стр рук 570)

Рыжик поднявши вверх свой нос
Промолвил: - “Есть еще вопрос?”

Увидев, что подарок испарился,
Усердно затворивши за собою дверь
Подозреваю, куркумой укрылся
Мой Друг стоял, был словом, Белка-Зверь

Его печали не было предела
А по сему, она дойдя до нас
На корточки пред нами быстро села
Держась за юбочку и приподнявши глаз

Кричала в нас, во все бельчачье горло
- “За что же? Вновь и вновь и вновь!
Ведь он помог, и в том, вопрос не спорный
Но снова прячется. От злости стынет кровь”

Лес тихо молвит: - “Ная! Он достоин
Сей, с камнем диалог, уж позабыл его
Смотри! Печаль и он, так ищут как устроен
А мозг не слышит сердца своего.”

- “А коль услышит? Вдруг станет уже поздно?
Мои старинные и славные Друзья
Я думал мы здесь в сказке, а у вас серьезно
Небу зачем, бельчачья голова?”


(стр рук 571)

- “Ответь почтенный Старец! На кой же ляд…”
- “Ты только что ведь вопрошал меня об этом
Поди Вселенной, недоволен ты ответом!
Смотри в нее, и там увидишь ее взгляд

Вопросов глупых больше мне не задавай
Иди вон, Другу лучше помогай”
И я пошел. С ними сражаться...
Они лишь ждут, когда начать смеяться

Подойдя к Рыжику, хотел промолвить слово
Смотрю! Печаль в юбчонке к нему несется снова
Прижалась, плечики втянула
Да на кору-скамеечку присела
И песнь свою душевную запела.
Да в Рыжика глаза, как на Луну взглянула

И говорит мой грустно-серенький Коллоссс
- “Покуда ты не стал смеяться
Ответь мне на один вопрос
В какой момент, он начал появляться?

Коль вспомнишь, будет мне услуга
Уж не серчай, пред камнем был в испуге”


(стр рук 572)

И можешь Лесу и Наяде передать
Что Дара Валунам, во Веки не видать
Я как бельчачье око буду его хранить
Луна его мне даровала, в нем Родины мечты!
Кто Родину отнять захочет, тогда ему не жить!
Запомнить все должны мой Друг! И даже ты!

Свет засиял вокруг, семь долек появились
И в Небо кожура, да золотым песком,
Курумы-камни расступились,
Сердце и щеки обдувались холодком

Рыжик воскликнул: - “Никому не жить
Вот те слова, где апельсин открылся”
- “Даа! Друг мой. У тебя, мангуста прыть”
Глядим, тот апельсин перекрестился

Сложивши дольки, прыгнул в кожуру
Паяльником сам запаял все щели
Что-то шепнул, бетфордому шнуру
И очутился вновь в своей постели

На этот раз укрывшись минометом
На страх и ужас разным рифмоплетам


(стр рук 573)

И молвили уста Владыки-Старца
- “Послушай меня, Леса дивный Зверь
Сердце твое Богатыря! Да и Спартанца!
Тебе поведаю, а ты, поверь

В том рюкзаке, Великий Дар Вселенной”
- “Да слышал это я от всех, Старик, прости!”
За что Наяда стукнула меня коленкой?
- “И что пора быстрее подрасти?”

- “Рост твой, не ото дней зависит, Воин!
В сраженьях он появится, в пути
Его, как и Земли, ты должен быть достоин
Готов будь ко всему, и вам пора идти”

- “Поведай Старец, Леса Властелин!
Как открывается Вселенной апельсин?”

Наяда шепчет Великану: - “Рановато”
- “А лучше, если еще и поздновато”
Подумал я глядя на Друга
Но коль Вселенная решила без потуги,

Что этот Воин, Рыжик мой
Ну что ж мой Друг! Всегда с тобой!


(стр рук 574)

- “Лишь сердце слушай ты в пути
А в глупость, не вдавайся
Оно подскажет, как верный путь найти
Ты только не сдавайся

Помни всю жизнь, Русь за тобой!
Ты для нее, живешь, во что бы то ни стало
Мой подрастающий и доблестный Герой
И время твоих подвигов настало!”

Рыжик кивнул куда-то в листья
А Муравей кричал: - “Я Друг с тобой!
Пошто мордашка у тебя такая лисья?
Не ожидал? Так это я, когда мы в бой?”

Старец заметив у Рыжика скамеечку-кору
Спросил его: - “Иль надобна ему?”
Рыжик ответил: - “Я как-то с ней сроднился
Да и Мураш в ней, в счастье приютился”

- “Чтобы хотел себе иметь в дорогу Воин?
Скамеечка твоя, это моя кора
Желание исполню для тебя, ты Друг достоин”
Из листьев Муравей кричит: - “Ура! Ура! Ура!”


(стр рук 575)

Рыжик взглянул на Старца, на скамеечку-кору
И вымолвил: - “Я арбалет хочу”
Но в этот миг, одновременно выкрикнул Мураш
- “Нет, гусли!” Рыжик вздрогнул аж

И видим, у Коллоссса на плече
Из Дуба-дерева, да из Руси сказаний
И весь в резьбе, в таинственных писаньях
А рядом, стрелы с чистотелом в колчане

Висели гусли-арбалет,
А в них, по волшебству лесного Мага
На чудо это Друг, один ответ
Нас ждет, Коллосссо-беличия Сага!

Было искусно слаженно дупло
Рыжик взглянул на Мураша
Тот шепчет: - “Значит повезло
Я ж для нее, Пчелинушечки нашей!”


(стр рук 576)

Пчелка завидящая сие жилище
Схватила гробик хрусталя, и с ним уже в дупле
Лес ему молвит: - “В добрый путь! Смелей Дружище!”
Наяда в смех, а я был налегке

Все обнялись. Старец исчез.
Мы в расступившиеся камни впятером прошли
Взглянул еще раз на волшебный Лес
Он провожал нас золотой порошей

Курумы-Валуны сомкнулись в миг за нами
Алтайских Диких Пчел, молчал бессмертный полк
Как вдруг, одна пчела, что улетела от ваули
Мне жжмолвит: - “Незнакомец! Не возьму я в толк

А где Сестра наша? И где хрустальный гробик?
Скажите кто-нибудь, он почему живой?
И где Тургенева ее любимый томик
Послушай незнакомец. Глазик свой открой!”

Репейник в смех, да с белоснежною фуфайкой
А я, с немножечко понурой головой
Пытаюсь объяснить, страже Пчеле-Алтайке
Как вдруг, Пчелинушка моя, кричит ей: - “Стой!”


(стр рук 577)

- “Я здесь Сестра, в новом жилище
Здесь буду делать соты я, здесь новые Друзья
Взгляни Сестричка, какая красотища
Мураш на гуслях будет петь, лишь для меня”

Мой Друг! Я первый раз, с времен рожденья
Увидел Севера Великого Пчелу
Размеры! Ясно, что умом я не пойму
Ее улыбка - Эпохи Возрожденья

И рафаэлевской Мадонны хоботок
Коснувшийся слегка моей щеки
Дарил ей, поцелуй на искосок
А губы молвили мне: - “Что ж, пока живи”.

И удалилась. Я выдохнул свой страх
И что же вижу я перед собою
То Песнь Священной Руси, парила в Небесах
в свеченьи солнечном,с косынкой голубою

А под ногами, бескрайняя долина
Легла озерами с прозрачною водой
Реки, Леса, Дубравы-Исполины
И долгие поля, с живительной травой.


(стр рук 578)

На дивном поле, что прямо перед нами
На нем, трава игралась с мошкарой
Персида цвета, журавушки с венками
В лукошки складывали, черемшу и зверобой

Детишки Кабанов смеялись, напевали
С учителем своим, по тем просторам шли
Да ароматы-запахи полей, в бутылки собирали
И слушали дыхание Земли

А у подножия Курум-каменьев
 Как-будто, облачное ожерелье
Летящее, в заоблачные грезы,
И в неге! Кто поэзии, кто прозы

К своей мечте тянулись лепестки
Цветочков девичьих “Он любит, иль не любит”
Их поднимали к солнцу стебельки
Шептали все: - “Твой Витязь тебя любит”

И мы спускались вниз, в долину счастья, веры
А там, старательно заучивали соловьины трели,
С десяток глухарей, доставших их портфелей ноты,
Птах, стоя с крапивой, кричал: - “Втяните животы
Ваш звук напоминает храп Енота”


(стр рук 579)

А вот, в низине, справа, от розового луга
Мишка-таптыжка, учил стрелять из лука,
Который сделал сам, из вешних грёз
Кого б вы думали? Да! Тридцать семь  стрекоз

С завязанными косынкой головами
Крылатые, беспечные Дианы
Натягивали до упора тетиву
Одна кричала: - “ Я больше не могу”

Так нас встречали владения Ягини
Хранительницы Добра, Любви и Силы
В народе, имя дали ей, Баба-Яга
Носительницы темных сил, и зла

А вот, взбираясь на пригорок
Колоннами шагали муравьи
Их было тысяча, а может сорок
Шли не квадратами, образовав круги

Несли все, над собою скорлупу
Из них выглядывали желтые цыплятки
На мой вопрос: - “Гулянье на лугу?”
- “Да!” отвечал один - “Малюточки-мохнатки,”


(стр рук 580)

- “Могут затоптаны быть, людской ногой
Поэтому несем их в колыбелях
Новой душе, необходим покой
Для их же блага, и в духовных целях

Титаны Руси, что хранят нас до сих пор
Свою амброзию, предпочитают дегтем
Не понимают многие, во избежанье ссор
Мы согласились, и путь избрали легкий

Коль в этом дегте, клювики младенцев побывали
То силы у Титанов, мгновенно прибывали
Вот и несем на луг, пущай клюют
Иммунитет и сила, да ранки заживут

И каждый нам, из дегтя кругляшок дает
Цыплят в дома, а мы, к Титанам в рот”

- “Что, все?” спросил коленками поникший Рыжик
Шепча в дупло: - “Мураш! Сиди молчи!
И до тех пор, пока я не увижу”
- “Да я сижу” ему Мураш кричит


(стр рук 581)

- “Конечно все, вот как один”
- “Неужто они все, Муравьееды”
- “Да что ты, Брат! Аксмуравьись
Титаны, Муравьеды?

Нет! Мы им доносим до стола
Благодарим за верность, и доверье
И вновь спускаемся, ведь дома ждут дела
Один раз в год, такое дегтеприношенье”

Рыжик кричит: - “Мураш вставай!
Слышишь Дружище, поработать хочешь?
Друзья твои, несут Титанам каравай
Я думаю, ты подсобить им можешь”

Пчелинушка схвативши Мураша
Жжужала ему: - “Друг ты мой душа…”
И скрылись в этой сказочной долине
Под кронами Березок-Исполинок

Наяда нам кричит: - “Друзья, смотрите!
Сие творение, Ягинюшки-Сестры
На Ярмарку души, одним глазком взгляните
Вас встретят, вашей Родины, несметные дары”


(стр рук 582)

В низине, слева, от идущих муравьев
Под солнцем декабря, и кроною поющих Кленов
Со всех окрестностей, озер, дубрав, дворов
Взяв в путь с собою, танец Акинона

Бежали все. Зверье и люд мирской
Играя, кто на бубнах, кто на свирели
У каждого, Совёнок летел над головой
Цыплята, которых муравьи несли домой
От радости цыплячей, звонко пели

На Ярмарку души, зовет всех нас Ягиня
Полет во всей Руси! Улыбки, чудо - мёд
Все приглашают, Солнце, мы, и Небо сине
С мольбертом, Волк Медовый, вас у фонтана ждет

Близняшки-девочки, кричали всем у врат
И надберезовики, надевали на запястья
Желая счастья, и любви всем, без преград
И обереги от злобы и ненастья

Их звали Конителька и Марщинка
Одна в кокошнике, из пуха Шубия
Ланиты розовы, а глазки мандаринка
В них отражалось чудо бытия


(стр рук 583)

Второй чело, корону украшало
Густая прядь, резвящихся волос
Порой касались, Оренбургской шали
И красный полушубок, вязанный под рост

Штанишки-галифе, из васильков сплетены
А пух Сороки, белой вязью лег
Для надберезовиков кармана два холщовых
В тройную красну нить, искусно сделан стёг

Манжеты, из Ранункулюса и Ифейоны
И варежка! Дары, Пищюли удалой,
Придерживала жезл Посейдона
Подаренного собственной рукой

Как утверждала варежка вздыхая
Но не пеняя на судьбу свою
- “Я лишь, совсем чуть-чуть, до коликов устала
Коль продержусь, вдруг чудо сотворю”

Сапожки отвечали ей: - “Держись Сестренка
Нам ведь не легче, она вон, держит нас
Отдай двойняшке, примёрзла ж к посошёнку
И отдохни, то наш тебе наказ”


(стр рук 584)

Сапожки потираясь друг о друга
Смеялись, прыгали и пели сгоряча
Поцеловавшись, и попрощавшись с листьев вьюгой
Смотрели порознь, носами вороча

Два белоснежных брата - сапожка
Из бела гриба, с белоснежной шапкой
Да белою черемухой, края
Клей ПВА, мел, алебастр
И цвет жасмина, с ромашкою Алтая
А дополняли сей оркестр
Сороки -белобоки белы перышки

На Ярмарку, идущий Ежик в этот миг,
Заметил, что один, другой, сапожек сник
Туман доставши из мешочка своего
Он взбил его, словно зимой подушку

И два кусочка отделивши от него
Пошел, и прицепил им на макушки
Оставшийся в мешочке с собой забрал
Махнув на нас когтями, на Ярмарку бежал


(стр рук 585)

И мы с Наядой дружно зашагали
Блины, ватрушки, булочки, да бубликов дворцы
Нас, жаром-пылом, на печах встречали
А рядом, в скромности исконной, их Творцы

Манты, вареники, Сибирские пельмени
Соленья, масла, да дивных ягод край
Да Тульский самовар, чай пьющие Олени
До горизонта, Русский каравай

Рыжик мне молвит: - “Наш будет маловат
Он просто краешек, от краешка краюшки”
Прихлопнув ушками свою макушку
Шепнул: - “Прости Дружище! Муравьяюсь! Виноват.”

Наяда Рыжику: - “Не мучь свою макушку
Ты видешь от него, лишь краешек, от краешка краюшки”
Косынки, шапки, тюбетейки в златой нити
Шлемы, папахи, плетёны лапти, сито

И Вологодско кружево, где Музою Зима
Игрушка Дымковская, Вятские матрешки
Да, коклюшное кружево, из камыша, тесьма
Палех, Федоскино, да, для избы застежки


(стр рук 586)

Блистали в золоте листвы осенней
Да вышивка крестом Древней Руси
И тысячи настольных игр, старой Руси
С резца, наличники, и шелк народных пений
Летел до звезд, во славие Руси

В шипучей страсти, душу не тая
Стоя пред ней, коленопреклоненный
За каждым  мановением её,следя
Оду ей пел, карбид влюбленный

А Канифолька, слезками сверкая
Смотрела на него от слов тех, тая
Пока не превратилась вся, в смолу
- “Всё! Я согласна, больше не могу!”

Растаяла! Под Мендельсона, стала канифолью
Карбид ей молвил: - “Душа! позвольте я
С бордюром, другом детства попрощаюсь
За все года, ему благодарю
И к дому, буду находить всегда стезю
Сухим, как лист, к тебе Душа! Вернусь Ясь”


(стр рук 587)

- “Да милый! Солнца ради
Иди и возвращайся побыстрей
А я пойду, спасу двух сыновей
На столб карабкающихся приза ради”

Вот видим, слева, кружится карусель
Для провинившихся “Крути, кому не лень”
Батут огромный, весь из крапивы
Из впуклой, да и выпуклой листвы

Пилотка, тюбетейка и косынка
Краёв, не видели, той Ярмарке! Не Рынка.
Взлетая ввысь, и за рука держась
В воспоминаниях своих кружили
И подвигами подруг своих гордясь,
Березы сок, в полете пили

У них был общий секретик-талисман
Они девчонками, сражались на дуге
Их жизнь, спасала дума. За детей, за Мам!
И свет Звезды, родившейся в Великом Октябре

А вот Кедровка, летит, смеясь листве
В лукошке, все ее орехи
Кричит: - “Я вам дарю по праву! А Лес, мне.
Любви вам! Счастья, мудрости, успеха!”


(стр рук 588)

Вот перед нами площадь небольшая
Играют гусляры, из чарок льется мед
Косули, черная и золотая
Садились в желтый Звездолет

А дивный старичок, сошедший с его трапа
В косоворотке, лёна-полотна
В ступе Березы, вороживший сапкой
В деяньи том, дошел до сама дна

Он ломтик предлагал, от Ёминой печи
Наяда в смех: - “Глазам своим не верю
Неужто истопник Емели”
Смотрю, сидит в миг на печи
У провинившихся, на карусели

Здесь на лужайке, чтобы звери не уснули,
Играют в лотерею, из шариков Косули
- “Риск невелик, один к двумстам
Все кто желает, подноси стакан!”


(стр рук 589)

А в лавочке у гончара
В соцветьи Яблони, жжужжжа, играя
Живет Волшебница-Пчела
Тысячелетий, и годков не замечая

Бурый Медведь, облизывая чьи-то руки
Кричал: - “Вода из прорубя, былинной Щуки”
Подле Березы, в рубашонке с бантом
Все тот же крот “Хочу жениться” с транспарантом

Сыч Лучик-Злючик, подбежал
Косулю мигом общипал
Наклеив на себя ресницы
И в миг сидит, на карусели-колеснице

Восторг на Рыжике, горцал
Он шел вдыхая травы
И мир Ягини познавал
Шепча: - “Даа! Старцы были правы”

Сова Угу, закрывши за собою дверь
Кричала Филе: - “Угуёвывай от сель
Я видеть не могу твой клюв в горчице
Такое в страшных сказках не приснится”


(стр рук 590)

Как вдруг, смеясь кричит Наяда
- “Здесь отраженье кошкиного взгляда
Можно купить за крынку глупой мысли
А интересно? Шифер! Братец коромыслу?”

И видим, отражение, на ней сидит
К ней ластится, велюрово мурлычет
И отражением кошачьим говорит
- “Зачем ты заумью своей, мне в глазки тычешь

К чему тебе я, Царица Чистых Вод?
Аль нету у тебя других забот?”
Вдруг Нимфа бровки подняла, губенки опустила
И отражение, на место положила

Смеясь шептала: - “Вот дела!
Увидела сама себя”

- “Какое чудо! Гусли-арбалет.
Так вы не только Воин, вы музыкант-поэт?”
Свою улыбку Рыжику даря
И заглянувши в правый глаз хранителя
Всех сил Вселенной
Шепнула ему: - “Вам благодаря,
Я чувствую себя, нескромно вожделенной”


(стр рук 591)

- “Ах эти гусли-арбалет!
И вы! Бесстрашный Воин, музыкант-поэт

На Ярмарке Души, что в золотом убранстве
Я повстречала вас, о, принц, моей Души!”
- “Эй! Лампочка! Так вот ты где? Дыши.
Не прячься милая, вижу рога и уши

Копытца блещут все, от хамства
Мы же, на Ярмарке, а не в тургеневской тиши
Пойдем моя козлинушка родная!
До дома, вон, не видно ни конца ни края”

Морозец щиплет, песни, пляски, гул
И ухищреньем, исхудалый Маг, явил нам
Высокий, красный, с одной ножной стул
Снявши, и положив на пол пиждак,

Да поклонившись публике почтенной
Дунул в эфир, и видим, как живой,
С белою гривой, красный конь взлетает
И вот на небе, деревья вырастают
И мчится он, меж них стрелой

Великий Маг пиджак надел
Да всему миру, в ноги поклонился
И на пасущегося рядом, пони сел
Тот пошел в Небо, и в синеве укрылся


(стр рук 592)

Жар самоваров, трещеток треск
Над свитером, работает наперсток
Иглу толкал в восьми петельный Лес
Не реагируя на возгласы отверток

А рядом указательный Дракона коготь
И в нем, сломавшаяся чья-то булава
Рыжик мне шепчет: - ”Можно мне потрогать?
То как представлю, аж кругом голова”

Вот рукотворный механизм секундной стрелки
Прикрепленный жгутом к сковороде
В нее орехи, складывают белки
Жвачка священной козы, в стаканчике, в воде

И засвербило в верхней части уха
Даа! То была, другая, поэтическая муха
На нас взглянула, подлетела к булаве
и коготь разлетелся на двое

В миг превратилась просто в муху
Взмахнула булавой и полетела Цокотухой

Летела муха, в счастье на полянку
Где вазы дивные с клубникой во сметанке
В пупырышку, не в дырочку,
Сыр положив в ладошку.
 

(стр рук 593)

Пот, аромат, Пищюли-сеноставки
Здесь предлагался во всех лавках
Гости-Стрекозы, не желали аромат сей брать
На труд посильный, стал их вдохновлять

Левшой, подкованная, разбойница-блоха
Привыкши к золотым, узорчатым подковам
На пуфике вздыхала, а тот слегка,
Приукрашал наездницу, исконным словом

- “Щетина снежинок! Щетина снежинок!
С искусным узором, и без соринок
Для гладенькой кожи, и ранимой Души
Для ваших ботинок, для Луны, апельсинок,
Налетай, поспеши”

Рыжик прищурил по небельчачьи глаз
Нас одарил обильною улыбкой
- “Простите Други! Проверю не в напрас
А вдруг мой апельсин покрылся весь щетинкой”

Валежник с камнем-Валуном стояли
Корни былин народу раздавали
Щепоточку Земли родимой
Воистину, прозрачной и простой

Воды в дорогу! Всегда необходима.
И с Богом провожали всех домой


(стр рук 594)

Вон Кот ученый, не знавая усталь
Нес ребятишек в сказочную даль
Они сверчкам, летящим над народом,
Давали листики намазанные медом

Чтобы те, с пчелками могли часок играть
Пока детишки жаждут в Сказ-быль Руси попасть

Стрела Царевича-Ивана в руне
Лежала пыльном, златом
Иван-да Марья, с позарания, в венке
Сплелись ветееватом

Вокруг руна, цвет парочки влюбленной
Да в желто-фиолетовых шелках
Смотрели вверх, легко, непринужденно
От счастья, были оба, в облаках

Чарку Любви, пили до дна
Взлетев, замкнули круг! И вензель,
Спустил их, в неги колыбель
И молвили Иван-да Марья: - “Ах если б, не она…”

А в солнце, на булыжнике, глубинной старины,
Керамикой сверкали плиточки, пригожи и ровны
Своим рисунком классиков, гордились все улитки
Смеялись, и взлетали, в детство битки


(стр рук 595)

Рыжик кричит: - “Вон там, смотрите!
В кругу скамеек, где пляшет Берендей
Фонтан из книг, для маленьких детей
Друзья! Ни слова Белке вы, не говорите!
Лишь арфу-арбалет мой подержите”

И след простыл избранника Вселенной
А он уж, в книгах плыл самозабвенно
Царица в умилении почесывала ушко
Откуда-то возникшею ватрушкой

Ни слова молвя мне про друга моего
Ладонями спросила: - “Вот он, в кого?”

Я не пошел искать, что ей ответить
Увидев радостные ее глаза
Подумал, что я начал бредить
Даа! Не постичь вселенной чудеса!

Спокойствие и радость за ребенка,
Которого, Вселенная сама
Избрала вместо, Звездного Козленка
А может и права, Владычица Всебытия.

Избрав Хранителем лесного Зверя,
Который, в истину, в любовь, и в сказку веря,
Бежит к фонтану, голову сломя


(стр рук 596)

На мостике, где былие-трава буяла
Где пруд прудили, Русалка с Водяным
Там, Лебедь-Дева, Лебедю внимала
Он восхищал ее, хореем золотым

Взлетало ввысь, Гомеровское слово
И деда Зева подперев скулу
Смотрел в забвеньи на своего слугу
И в этот миг наш Водяной шепнут: - “Не ново

То коли жаждешь Лебедушку обнять
Да бы она, тебе открыла душу
Не Лебедем ты Зева! Должен ей глашать
Только мужчина может стать ей мужем”

Русалки громкий смех, услышал весь Олимп
Царица в Солнце смотрела не моргая
И видела, как Деда убегая
Снимал свой стыд, который на пяте прилип


(стр рук 597)

Слугу-Гуся с собою захватил
И вот Лебедушка бела, одна стояла
А наш проказник в попыхах, свой посох уронил
Наяда намочила его и на Олимп послала

И в этот миг, в пруд опустился
Лебедь, красивый, рыжий, мокрый
Пух жесткий был, на солнце не лоснился
Взглянув в Лебедушку, взлетел, после присел
Был нежен он, учтив, и в волю кроткий

В Священных трех словах он объяснил ей все
Тем заслужив ее расположенье
 что хочет деток,  не мыслит жизни без нее
С хвоста упало в пруд, висящее сомненье

Ее уверив, то если пожелает
Останется с ней здесь, в ее дому родном
Как слышим, она грустно восклицает
- “Сей дивный пруд не мой, мой милый! Я в другом

Я просто здесь на мостике стояла,
До этого на Ярмарке души летала
Но вдруг отец Наяды с Гусем  приземлился
Смотрю, а под крылом папирус, что Гомера
Он думал, что златым хореем вился
Как он читал его! Как-будто, в ушах сера”


(стр рук 598)

Смеялся Лебедь в белоснежный клюв
Спросив Лебедушку, по Лебединому
А не бантоном-тоном, взятым у Мусьёв
- “Ответь вопросу моему былинному

Пойдешь ли жить со мной, преодолевши страх?
Поверь, мы будем счастливы, и в пух и в прах!
И коли этот пруд тебе прилюбовался
Иль хочешь в нем со мной растить наших детей?
То буду счастлив, что я, души своей дождался!
На счет жилья спрошу у Водяного,
Да прямо,при Русалочке! При ней!”

Лебедушка ни молвила ни слова
И только шею его нежно обвила
И клюв ее коснулся, его клюва
И сердце его слышало, она сказала “Да”

Он обнял душеньку свою, Лебедушку-Царицу
Ей молвил тихо: - ”Позволь моя краса,
Мне на пять метров, в сию минуту удалиться?”

Дождавшись разрешения, сбежал
И Водяному, тихо на ухо шептал

- “Дело простое. Я женюсь!
И здесь, с Лебедушкой, собрались мы гнездиться
И по сему, к тебе я обращусь
А ты внимай, и торопись смириться”


(стр рук 599)

- “Иначе всё Русалке расскажу
За сим, меня прости, и навещай нас гостем
В наш дом, тебя я лишь с Русалочкой впущу
Ты как-то объясни ей все,
И в гости вас, чрез месячишко просим”

Взгляд Водяного был подводным
А Лебедь, с сама дна, смотрел ему в глаза
И молвил: - “Друг мой пресноводный!
Мы оба знаем, не чиста твоя слеза

Я видел как Наяда в смехе пала
Валялась в листьях, чебурек жуя
Лебедушке и Лебедю Царица даровала
Фонтан для Лебедей, у нового жилья

Так начиналась история другая
В Царстве Ягини, Песнь Лебединая плыла
Наяда белым птицам,вечной любви желала
И Песнь эту, всей душой пила
В Ягини Царствии добра, шагала
Всё больше, глубину Руси осознавала”


(стр рук 600)

Между Берез, резвились ребятишки
И свои чувства девочкам даря
Снимали свои шубки, и подтянув штанишки
Лезли по ветвям, к бантикам, себя благодаря

Мы вышли вновь, в ряд теремков
Платки, из ягод ожерелья!
Чарующая выставка резиновых подков
Для тех кто не желает приземления

Проходим ряд, один, второй
Наяда в восхищении икает
Сверчок, то упадет, то вновь взлетает
Мечтая о попутчице другой

Как вдруг, застыла, говорит мне: - “Погоди
Ты так же, как и я, вот это видишь?
А ну ка  Друг мой, подойдем, прости”
- “Наяда! Книги, семена! Куда ты так торопишь”

Там Барсуки с Перепелами
Творили сказку на холстах
Одни хвостами, а те крылами
На в даль, летящих поездах

Всех приглашая в мир Ягини
В Страну не увядающей Рябины
В мир сказки детской, юношеских грез
Любви к Земле родной, где всё, и вся, всерьёз!


(стр рук 601)

Вот добрались, смотрю, глазам не верю
На табуреточке, да с розовой косой
Киселька, с коромыслом, в объятиях хорея
А он напился, своей песни золотой,

Плачет, смеется, к Небесам взывает
Как-будто, с брашкой встал не с той ноги
Завидевши Наяду, умоляет!
- “Три тысячи лет меня никто не вспоминает
Зевесу слово молви, помоги

Царица! Ты отправь меня домой”
Наяда машет головой, хорей хватает
И деду Зеве шлет, привет с Руси шальной
И видимо попала, в улыбке Дева тает

Киселька, в счастии Наяду обнимает
Кричит: - “Благодарю! Бегу быстрей домой
Меня мой суженый поди уже встречает
Компотик мой сливовый, до души родной”

А Коромысло шепчет ей: - “Наяда!
Коли сподручно, на Олимп меня подбрось
Хорею подсобить сегодня надо
Ведь расплескают, у них же, тонка кость”


(стр рук 602)

- “Ты в душу боль-то не бери
Не делай то, своей тревогой
Твоей Земле нужна подмога
Багор как мается, смотри!

Аж два ведра поднял с колодца
Ай да мужик! Вот молодца!
Иди родная, цепляй ведра
Ложись на плечи его гордо

К дому дорожка нелегка
Я подмогну издалека
А за хорей, не беспокойся
Отец мой рад наверняка”

- “А кто тот мальчик без макушки?
В черной, пластмассовой избушке.
А взгляд как-будто в первый раз
Видит он Русь, и слышит Сказ”

- “Его в пластмассовом Лесу Ягинюшка нашла слепого
В избушке той, ведь год сидел,
В черный квадрат смотрел сурово”


(стр рук 603)

- “Не зная имени и дома своего
Что не спрошала, в ответ “Каво? Каво?”

А пару дней назад прозрел
На Ярмарку сам захотел
Дай Бог, чуточек поживет
К родному дому путь найдет

А ты его не трожь, Наяда
Душа, смотри, искрит и рада!
Ну, прощевай Душа-Царица
Багор вон, под меня мостится

Да погоди ж ты, старый крюк
Не дал отец ни головы ни рук,
Зато, душа у братца, как сей край
Любви Наяда! Добрый путь! Прощай

Я два ведра беру Братишка
Так ты, тряси меня не слишком”


(стр рук 604)

Смех, пляски, искры, мангалов дым
Чугунный молот кузнец клонит
До совершенства меч доводит
Наяда ест. Как вдруг глядим!

Поверх косулиных голов, уборов
Там подле Ясеня стоит
Среди его листвы узоров
О чем-то, с кем-то, говорит
Великий Костыльков, без спора

Мы подошли, на ветке Филин
Наяды варежки от Щуки
В клюве держал, как-будто вкусный блин
А Волька, выпрямивши руки

Держал заветный талисман
В нем была жизнь его рассветов
Осень, зима, весна и лето
И с червячками, прорезной карман

В клубочек леска превратилась
Вершинка треснута слегка
У Вольки сердце жутко билось
Любови боль, она метка!


(стр рук 605)

Но Зов и долг они сильнее
Преодолев разлуки страх
Промолвил Филину: - “Живее
Ты же мне брат, не подлый враг!

На срок тебе ее оставлю
А варежки возьму с собой
Ты мне поверь, я их прославлю
И к осени будут с тобой

Они послужат во спасенье
Нашей Земли, где дом родной
Идет Великое сраженье
Давай меняться, Друг ты мой”

И удочку свою ему дает,
Да аккуратно, варежки берет
И Филин молвит: - “Ты наказ исполнишь
Вершок от удочки, до Щуки отнесешь

И постоянно должен будешь помнить
Что ты, Земли секрет в руках несешь
Сломав вершинку, Вольке в нос попал
Но я не видел, чтобы он вскричал
Железной воли этот Пионер
Даже Хоттабыч брал с него пример”


(стр рук 606)

Царица не вмешалась в тот обмен
И размышляла над Костылькова словом
А Волька, уж не видел ни преград, ни стен
Хоттабыча позвал и был судьбой доволен

Перед Наядой кротко извинился
За то что он, по зову торопился
И побежал Великий Ученик-Учитель!
Врагу навстречу Родины спаситель

А я, Наяде заглянув в глаза
Спросил: - “В чем, варежек-то чудеса?”

Ответ последовал мгновенно
Он краток был, довольно прост
- “В огне, си варежки невоспламененны
Да и любой им не грозит мороз

А в медных и бетонных трубах
Будут фонариком служить, как верный пес
Ошибки правят в необдуманных словах
И поднимают камни-валуны
Да, Зевса молнии, им не страшны!
Железные кусты порвать ты ими сможешь
Коль на двадцатом кто висит
На стену взлезешь, и поможешь”


(стр рук 607)

- “В горах всем переправой служат
Вперед их выставь, и мостик будет
Коль на ноги ты их оденешь
То по воде идти сумеешь

И тысячи других благих деяний
Коли во зло направишь, не услышат оправданий”
Я Филину шепнул чтоб улетал
И о достоинствах той удочки молчал

Проходим дальше, видим, там поляна
И озерцо, в нем островок
На острове кистей и красок стог
Холстов рулоны без изъянов

Льняное масло, складной стульчик и этюдник
И завороженная даль его души
И очень светлый незнакомец - вечный путник
Он млечный путь писал для всех в тиши

О, как же, мне хотелось стать с ним рядом
Быть обнятым Вселенной нашей, садом

Как слышу, сзади мне: - “Какая красота!
Этот фонтан из детских книжек
Сколько чудесных ребятишек
А слога, слога высота!”


(стр рук 608)

- “Вот скоро с нечистью покончим
Ягиню навещю
Вагон орехов притащу
И всё прочту я, не между прочим

Куда идем? Наяда, Друг!
Вы Белки ради поделитесь
Я видел только что волшебный книжный круг
А Вы с чего как дети веселитесь?

Наяда, ты к Ягине собиралась
Да и вообще пора мне отдохнуть
Прости Сестра, ведь мало времени осталось
Мы можем к ней, вот где-то здесь свернуть

Смотри, вон кабаны стоят в рядочек
Словно волшебный, шерстянной мосточек
Скажи Царица, что едят, и с чем?
Они не пахнут здесь вообще ничем

Как вдруг, выходим на дивные просторы
А там, дома сельчан, все в кружевах
Наличники и двери, веранды и подпоры
Орнаменты души Руси на всех стенах”


(стр рук 609)

Везде лежит трава, а сверху лист осенний
Пред каждым домом вырыта земля
По форме чаши. И вниз лежат ступени
Смотрю как ребятня, идет прямо туда

А там, вокруг, в земле среди кореньев
В живой листве, свободны и всегда сухи
Великих Гениев Земли творенья!
Мальчишки брали прозу, а девочки стихи

Другая лестница, она вела к порогу
Все друг за другом шли, никто не торопил
Тянули руки нижним для подмоги
Все были веселы и полны сил

И выйдя, вниз бросали кору Дуба
Шепча заветные слова Земле
И видел я, как вдоль полей, на срубах
Тянулся ствол, и ветвь! И жизнь в младом листе

А на аллеях разгуливали Клены
С Березками, в оранжевой листве
А Ёлочки - пушистые матрёны
Седому Дубу пели о Весне

На жердочке сидел веселый Ясень
Рассказывал детишкам  дивный Сказ
О том, как он был молод, и как Солнце ясен
О том, как рядом с ним сидел Камаз


(стр рук 610)

О том, как видел тот, песчанны Неба своды
И водопады с гор, и хлад чужих морей
Тайги могучей повидал он воды
Как знал он плечи наших якорей

Потом завелся ни с того, ни с другу,
И ослепив меня, умчал куда-то вдаль
Оставив мне на память арматуру
И пахнущую керосином шаль

Взорвался смех, и детвора на ветках
Трясут за шевелюру друга своего
А он им:-” есть еще одна, о Белках!
Хотя вернее будет, лишь про одного”

Вдруг Рыжик молвит: - “Про меня то рановато
Ты про Наяду, Ясень, молви Сказ
Вот у Царицы жизнь событьями богата
-”Да не печалься братец, придет еще твой час”

И выпал снег пушисто-белый
Раздаривая шубки стойкой мошкаре
И был он чудом, и чей же это гений,
Дарит нам сказку в декабре


(стр рук 611)

И с вечной нежностью, таинственной, большой любви
И укрывал он детвору  легко и печно
И тихо молвил: - “Я твой парус! Ты плыви!”

Душа моя вела немножко странно
Как-будто видела она такой же снег
И эту нежность, таинственной большой любви
И был все тот же, милый сердцу брег

И это трепетное чувство ожиданья
И родной голос “Я твой парус! Ты плыви!”
Снежинками из детства оберег!
Над головой сиял в шелках Ярило
И детства солнышко, лучи свои дарило

Пятнистые Олешки, смеялись снег ловя
Считая пятнышки, и у кого их меньше
Деда Ледышку, и жизнь благодаря
Всех награждали улыбкою милейшей


(стр рук 612)

Как вижу вдруг, в рядочек там стоят
Сто тридцать восемь снежно-белых баб
И все с отборными носами
Да с кружевными поясами

Глаза - подсолнуха цветами
И аллюминья - волосами
Все в пышных локонах, плывут
И белоснежку Цаплю ждут

А та пришла, пред ними стала
Во круг огромный их собрала
Скомандовала им “Пли!”
 И снежны бабы, словно пушки
Укрыли Цаплю до макушки
И крикнули: - “Встряхни!

Одни ресницы, а не вся
Морковки к носу вознеся
Богиню снежных баб встречали
Те! с огородными носами”

И пели Оду ее очам надменным
Да тихим голосом, холодно-откровенным
Вдруг рассмеялись, шубки сняли
Сто тридцать девять Цапель ,с морковками по полю поскакали


(стр рук 613)

Поди потом на рыбку обменяют
Иль суши снежные из них скатают
Как бы ни так, ни тут-то было
И совесть чувствует себя уныло

Слышу кричит: - “Я б не сказала так!
А ты поправь свой волчьевый полупиджак

Ведь козам во дворы несут
Сотни раз на день, так бегут
Чтобы потом догнать большую рыбу
И даже, если им бежать придется в Малибу”


(стр рук 614)

Вдали я видел как Волька, варежки резинкой подвязал
Прыгнул в лесной трамвайчик, и он его помчал

Вот подошли мы к переправе
Речушка в метр шириной
В далече, мостик весь резной
Пред нами, плотик в ореховой оправе

Бобер бела налива цвета
В халатике, колючем из сосны
Встречал нас радостным приветом
Движения его, были просты


(стр рук 615)

Налива хвост Наяде подал
И до скамьи ее спроводил
Рыжику место когтем указал
А мне частушку рассказал

Запрет на пенье, ему Небо положило
И стать рассказчиком-паромщиком, учтиво предложила
И вот мы взяли путь на брег другой, кручинный
Паромщик начал свой рассказ,чудесный и былинный!

Всю жизнь столетнего Бобра
Познал в одном лишь метре я

Полная шерстка лесных друзей
Кричали Рыжику: - “С тобой нам  веселей”
И вышли мы на брег песчаный
Всеми желанны, но не званны


(стр рук 616)

Сотни избушек, положивши крыши
Надев на лапки плетёны сапоги
Кричали Совам: - “Сторожите тише
Бобры, Русалки, Феи, давай! Все, подсоби!”

Там, из песка златой Руси
На стеблях, из зеленой глины
Замешанной в Веках глубинных
Вздымались ввысь кирпичные сады

Тот красный камень был тяжелый
Жизнью наполнен, а не полый
И Волки, Лоси, Филины, Бобрята
Тащили их в избушки, как опята

И заполняли избы до краев
Сердца их слышали глубинный Зов
Избушки, крыши одевали
И по песчаннику, куда-то убегали

В дремучий Лес. Тропинок было три
Наяда молвит: - “Нам лучше обойти
Несокрушимой Веры Храм! Ягиня ставит
Тем Русь Великую в Веках она прославит”


(стр рук 617)

Мы Лес дремучий слева обошли
И в даль невиданной красы зашли
Стояли Сосны-Великаны
В зеленых бархатных кафтанах

Народу тьма! Кузни, пекарни,
Гончарных мастеров ряды
Там ставят стекла, здесь шлифуют ставни
Чугунные ковши несут Богатыри

Седые Дятлы шьют холщовые одежды
Младые пишут грамоту на бересте
И нету здесь ни одного невежды
Здесь Вера в людях, зверях, почве, да везде!

Вот вяжут свитера
Из шишек лепестков, кольчуги,
А там, в земле, Титаны льют колокола
Их, Соколы Руси берут, и без потуги

Уносят ввысь через Леса, поля
Куда-то вдаль, где ставит Храм Ягиня!
И слышу, как ее благодарит Земля
За преданность Руси, ей дарит Небо сине
Земной поклон от Древнего Кремля!


(стр рук 618)

Наяда вдаль смотрела долго, долго
Вдруг, белоснежную фуфайку сняв с плеча
О открепив в воротничке булавочку-иголку
Летела ввысь, нам что-то вниз крича

Там в синеве, как из преданий
В своем врожденно-смрадном одеяньи
И не ровесник он природе
Зачатый в черном огороде

Высказывая звездам не радушье,
И в своем собственном, безудержном удушье

Мучитель немощный, до безобразья злой
Беспомощный и в ужасе испуга
Всех темных сил наемник и слуга
Летел к нам не на Ярмарку
А в свой последний бой

Наяда меж Планет остановилась
Достав иголочку-булавку-талисман
И кончиком ее, по меж зубов коснулась
Да молвила: - “За твою подлость, и безудержный обман”

И в миг, всем ведомая черной силы немощь
Влетела в шар Царицыной воды