Карл

Карл был не то чтобы лирическим  поэтом, –
теперь уже неважно,
и не в том беда.
Сейчас рассказ мой вовсе не об этом.
Томила жажда.
Карл напился где-то (там даже были знаки о запретах: Не пейте! Синь - Козельская вода).
Незнание сказок, торжество резона, – всем хочется быстрей, понятней, легче, упростить.
А рядышком АЭС, химкомбинат, промзона.
И технарю же ясно: здесь опасно пить.
Ну, выпил из ручья и выпил.
Привык, расслабился, до этого везло.
Вдруг на болоте закричали выпи, туркмен прохожий обозвал гарипом*,
прохожий русский обозвал козлом.
А от ручья – ни стёжки, ни дорожки – кругом осока, тёрн и  череда.
Нет: ни копыт, и не пробились рожки, такая ж как обычно борода. 
Шумят осины вдоль шоссейных трактов, Карл не заметил, как прошёл порог.
В вербальном  свете качества  контактов — козлиный взгляд — зрачками поперёк лишь выдавал сюжетного героя.
И «поперёк» – не значит, «вопреки».  Тут, если первое – порок, достоинство – второе.
Вот, скажем, на болоте кулики или не кулики, а цапли.
Их спутать – лишь под пение ундин.
И надо постараться так расставить грабли, чтоб с виду вдруг приличный господин,
немного сноб, рифмующий куплеты, знаток кораллов, собственник кларнета,
вдруг позабыв основы капитала, о том, что делу надобен партнёр,
стал враз козлом, каких сейчас немало – ну, значит, моралист и резонёр.
Всё бы ему изобличать и хаить, метать стрелу, как будто всюду тир.
И как ему помочь, чем напоить, исправить?
Как древнегреческий классический сатир.
Не зря ж его нарисовали греки!
И, кстати, рисовали на сосудах.
С тех пор ужасно загрязнили реки.
А знак «Не пей!» поставлен не повсюду.
И будь ты молод ли или годами стар л,
Не пей с болота даже в жажде, Карл!

*гарип – в персидском языке — «пришелец». Гарипом персы называли не вполне адекватного человека, то есть не такого, как все.
В татарском гарип - урод, калека.