Иоанн раскаяние в неприязни к певунам и некрасивым

Служил литургию в борьбе с искушениями; певуны, пришедшие добровольно, пели очень поспешно, и я вознегодовал на них и почувствовал неприязнь к ним. Это чувство меня смущало, теснило и, побеждаясь этим чувством в конце литургии и при панихиде и молебнах, я малодушествовал и смущался, и во время панихиды покаянием искренним и молитвою получил прощение от Господа и мир в душе. Я сознал безумство своего греха – неприязни к дурно [певшим] певчим, обратился к снисхождению, простоте, любви, и кара Господа кончилась, я стал мирен.

Когда я вышел во время обедни с Святыми Дарами и женщины поднесли детей для причащения, тогда враг дхнул в самолюбивое, лицеприятное сердце мое холодностию и гнушением к ним и к матерям, ибо некоторые довольно часто подносят. О самолюбие, о лицезрение, о зависть! Сам часто причащаюсь, а детей невинных считаю как бы недостойными причащения! Некрасивые, неопрятные дети и матери их не нравятся! О, нрав свинячий, о, бесовский! О, сердце нечистое, самолюбивое, плотское, страстное! Когда я пришел вечером к Василию Семеновичу Александрову и вышли ко мне дети его, то иные, не очень красивые, тоже мне не понравились, и диавол дохнул в сердце холодностию, пренебрежением и отвращением, и я молился внутренно Господу помиловать и избавить меня от такого дикого, бесчеловечного чувства! А яства и напитки на столе, небось, показались все хорошими и вожделенными. Ох я, мясо, мясо, рыба, рыба! Плоть, плоть, лед, лед! Труп, труп! Где любовь ко всем без различения, без лицеприятия? Где горячее чувство любви, подобное огню? О огненные языки Духа Святого! Очистите, переплавьте, согрейте оледеневшие сердца наши к нелицемерной, святой, твердой, постоянной, николиже  отпадающей любви! Янв 79