Соловейня

Сгорела роща Соловейня, которую воспел мой друг.
Воспел до слёз, благоговейно, а потерял как будто вдруг.
Стояли в этой роще танки других врагов, других времён,
И мне нисколечко не жалко чужих оплавленных знамён.
Но Соловейня! Слава богу, что друг не дожил до того.
Не стала жизненным итогом смерть этой рощи для него.
И без того ему досталось повыше заметённых крыш,
Осталась только эта малость, что в сердце затаил малыш.
И вот сгорела. Солнцепёком прошлись солдатики по ней.
Я к ним с единственным упрёком, что надо бы ещё сильней.
Но Соловейня! Как же можно! Кто вырастит её дубы?
Мой друг по жизни осторожно лавировал среди судьбы.
Не расплескал он эту сказку, в стихах старался сохранить,
И жил как будто бы с опаской, что перережут эту нить.
И вот свершилось. Солнцепёком спалили рощу наконец.
Ту, что обидел ненароком своим отъездом наш юнец.
И умер не прощённым даже, не слыша трели соловья,
Ну а теперь вот о пропаже горюют старые друзья.
Ведь это не его лишь горе, он даже этого не знал,
Одна из тех простых историй, способная прожечь металл.
Что слышал он в той самой роще? Какие песни различал?
Вопросы ищем мы попроще и часто рубим сгоряча.
Но жизнь - она вот в этих смыслах, сожжённых праведным огнём,
Не в датах и заветных числах, которыми мы все живём.
Я уважаю эти даты, стою у Вечного огня,
У Неизвестного солдата, кого убили до меня.