Люмпены, из Клода МакКея

По сонету Клода МакКея (1889 - 1948)
Люмпены, с англ.

Веселая трава, что с наслажденьем
Вытягивает пёрышки свои,
А в ней и мотыльки, и воробьи
С их танцами и щебетом весенним;
Нарциссы, одуванчиков семья,
Лесных дроздов заливистые трели,
Лужайки, что цветами запестрели,--
Не их, не их сперва заметил я! --
Но нескольких сидящих или спящих
Изгоев жизни, жалких и больных,
И непотребных женщин среди них,
Убогих, грязных, загнанных, пропащих.
Я застонал. Несчастье, знает бог,
Я вынес бы... но видеть -- нет, не мог.


-------------------------------------------------

Коротко об авторе по Википедии и др.

Клод МакКей (англ. Claude McKay, 1889 - 1948): американский писатель вест-индского происхождения,
классик вест-индской литературы.
Сын зажиточных фермеров Ямайки. С семи лет жил у старшего брата, школьного учителя,
и воспитывался им. Начал писать стихи в десятилетнем возрасте.
Переехав в США, поступил в университет в Алабаме, но, потрясенный его полувоенным порядком
и расистской обстановкой, сменил его на Государственный университет штата Канзас. 
В 1914 бросил учиться на агронома и перебрался в Нью-Йорк. В 1917 опубликовал стихи в левом
журнале, стал соредактором социалистического ежемесячника, вошел в группу чернокожих радикалов.
В 1922 -23 гг. посетил Советскую Россию, участвовал в работе IV конгресса Коминтерна в Москве.
Встречался с Троцким, Зиновьевым, Бухариным, Радеком.
С конца 1920-х выступал по преимуществу как прозаик. Разочаровавшись в социалистических идеях,
принял католичество, и последние годы жизни работал в религиозной молодежной организации.
Взгляды и поэтические достижения МакКея в начале двадцатого века задали тон т. наз.
Гарлемскому ренессансу, заметному литературному движению 1920-х годов, и стали ориентиром
для молодых чернокожих поэтов того времени.

--------------------------------------------------

Оригинал
Claude McKay
The Castaways

The vivid grass with visible delight
Springing triumphant from the pregnant earth,
The butterflies, and sparrows in brief flight
Chirping and dancing for the season's birth,
The dandelions and rare daffodils
That touch the deep-stirred heart with hands of gold,
The thrushes sending forth their joyous trills,--
Not these, not these did I at first behold!
But seated on the benches daubed with green,
The castaways of life, a few asleep,
Some withered women desolate and mean,
And over all, life's shadows dark and deep.
Moaning I turned away, for misery
I have the strength to bear but not to see.