За лучшую долю...

Двадцатые годы двадцатого века.
В сраженьях за ложь не узнать человека.
Шинели, будёновки, красные звёзды
В единой абстракции религиозной
Смешались в одну аппликацию бурь!..
Заря новой жизни – не старая смурь.
В обрядовых песнях, фанатиков множа,
Торчат идеологов наглые рожи,–
Бородки сановничьи к небу задравши,
Балдеют от выкриков – «Вот они, наши!..»
И шашки, и рубка, и царские роты…
И все в аксельбантах и званьях, до рвоты
(платочки в перчатках, а усики свиты…),
Под дробь барабанную сцеплены-слиты.
А красные что же?.. А красным не надо
Всех этих услад, прибамбасов парадных…
У красных – идея. И цель её – свет.
Да где ж им предвидеть, что там его нет;
Что там откровенно такое болото,
Что даже и думать про то неохота.
Но раны вскипают, ораторы дерзки…
Плевать им, что люди замучены зверски.
Обмануты сами богами идеи,
Вожди хоть и люди, но в целом – злодеи.
Любою ценою столкнувшихся лбами
Хотят они, выродки, сделать рабами.
Да, шило на мыло, но поздно метаться,
С чекистом беззубеньким ртом объясняться…
Любая система свободу гнетёт.
Как был ты в рабах, так и будешь, народ.
И вот на скаку, обуянные верой,
Мятутся будёновцы, черти без меры,
За лучшую долю, за дух Ильича,
Чей ум усыхает от паралича.
Затушат идею нескоро, не завтра…
Монархия, где ты?.. Картонная карта
С царём императором… Бьётся тузом…
Разброд, голодуха, война и разлом.
Двадцатые годы двадцатого века.
Пока до конца ещё не исковеркан
Остаток надежды – скорее в седло…
И око за око… Жестокое зло.