Записки дивизионного офицера-Александр и Лайма

Рига, 1980. Сырость осеннего вечера пропитала шинель насквозь, когда Александр, курсант Высшего военно-политического училища, свернул в узкий переулок. Сердце колотилось, как воробей в клетке. В конце переулка, в окне второго этажа, горел теплый свет. Там жила Лайма.

Он познакомился с ней случайно, на танцах в Доме офицеров. Ее глаза, цвета прибалтийского янтаря, вспыхнули в полумраке, как маяк. В них было что-то манящее и опасное.

Она ждала его. Замок щелкнул, и вот он уже в маленькой, уютной квартире. Запах пирогов и кофе смешивался с легким ароматом духов Лаймы. Ее отец, старый, молчаливый мужчина, сидел в кресле и читал газету. При появлении Александра он не поднимал головы, не здоровался. Просто продолжал читать, игнорируя его существование.

Александр научился не замечать этот холодный прием. Главное – Лайма. Ее улыбка, ее прикосновения, ее шепот, казалось, стирали из памяти все остальное.

Но однажды, после одного из его визитов, Лайма встретила его у порога с заплаканными глазами.

– Он сказал… – голос ее дрожал. – Сказал, пока русский солдат переступает порог его дома, у нас ничего не будет.

Александр стоял, ошеломленный . Он не понимал этой ненависти, этой враждебности.

Лайма смотрела на него с мольбой и отчаянием.

– Я люблю тебя, Саша. Но я не могу… я не могу пойти против отца.

Он ушел, не прощаясь. В тот вечер рижский дождь казался особенно холодным и жестоким.

Годы шли. Александр окончил училище, служил в разных гарнизонах, женился, растил детей. Он старался забыть Лайму, но ее образ, янтарные глаза, ее тихий голос – все это преследовало его в снах.

Случайно, много лет спустя, он узнал, что Лайма так и не вышла замуж. Живет одна, работает учительницей в школе.

Он приехал в Ригу, нашел ее. Она встретила его сдержанно, но в ее глазах он увидел ту же печаль, то же несбывшееся счастье.

Они долго молчали, глядя друг на друга.

– Ты счастлив? – тихо спросила Лайма.

Он покачал головой.

– А ты?

Она опустила глаза.

– Нет.

Они оба знали, что их жизнь пошла по ложному пути, что их счастье было украдено, разбито об стену глупой ненависти и упрямства. Они потеряли друг друга в далеком 1980 году, и эта потеря преследовала их всю жизнь. И рижский ветер, казалось, шептал им: "Слишком поздно. Слишком поздно…"