Время скользит

Дыма круги на кухне, раздавленной мракой,
гаснут, как время, в толще замешанных дней.
Треск за стеной, и лампа в смятенье двоится,
словно сигнал от мира, что стал холодней.

Чайник поёт, но песня его безутешна,
стены глядят, как судьи в молчании ртов.
Тонкий узор из пепла ложится неспешно
в чашу часов, не знающих берегов.

Время скользит, как грифель по серому полю,
пальцы озябли — в воздухе поздний февраль.
Боже, спаси этих сгорбленных в неволе,
если не их, то хотя бы печаль.

Незаметно приходят – уходят, пряча лица, глаза,
словно ветер в осенних проулках, без имени, без огня.
Им бы крикнуть, да голос теряется в складках холста,
им бы выжить, но ночь запирает их в капле дня.

Тени спутаны в узел. Курок тишины взведён.
Осторожное время выходит за грань зеркал.
Пепел прожитых фраз оседает в глуби ладонь,
а часы продолжают скользить по спине вокзал.

Кто их звал, кто оставил открытой сквозную дверь ?
Ничего, это просто привычка терять и ждать.
Просто некому помнить, как в сумерках тает зверь,
просто снова невидимые пришли молчать.

Просто снова невидимые пришли молчать,
растворяясь в дыхании комнат, в пыльных углах.
Шорох шагов за порогом—как вечный обряд,
как рассыпавшийся по стеклу отражённый страх.

Тени сплетают узоры на сером полу,
их невозможно стереть, не разбив зеркал.
Пепел сомнений оседает в ночном стеклу,
где фонари растворяют холодный шквал.

Кто-то дыхнул, и пламя качнулось в свече,
будто бы вздох невидимых за спиной.
Тонкая трещина тянется по луче,
словно намёк: за нами пришли весной.

Но не спросили, но не сказали "иди",
только оставили в чашке следы времён.
Смятый февраль опадает в скупой груди,
и тишина — как незрячий прощальный звон.

               
                Март 2025