Стилиян Чилингиров. Чудак

Чудак

Подвижник божий, чудеса творил он,
искусный мастер, был неповторим–
безвестностью всю жизнь моримый,
непризнанный, притом незаменимый,
один как перст– уменье разве с ним...

недоуменье также:  весь для міра–
в міру чужак, он жил как умирал
под жребием пустынника, на сиром
седалище непрошеного– пира,
вприглядку разве, отроду не знал.

Не славы вящей, не любви народной–
обычного сочувствия ища,
он был уменью на галеру продан–
творил на вырост нам без "что угодно",
не потакая прихоти мещан.

Его надежды гибли и рождались,
из года в год слабея и мельчась,
не перчили безвкусную усталость–
и веры остающаяся малость
усопла полпути отволочась.

Исплакавшийся на её могиле,
он от себя отрёкся– канул в мрак
тянуться к свету божьему не в силе–
заметили, злорадно затвердили:
"Чудесничал впустую, вот чудак!"

перевод с болгарского Терджимана Кырымлы



Чудак

Едно ли чудо той в живота стори,
един ли подвиг в него завеща,
но никой му делата не потори,
ни реч за тях се някъде отвори
при думите за хиляди неща.

И дълго мисли той в почуда. Мъка
браздеше с бръчки бледото лице:
живот за други и живот в разлъка
от всички - два сломени стръка
и болката на страдащо сърце.

А тъй желал би не любов, усмивка
приветна от приятел и от брат!
Отровата би станала му пивка,
труда му радост, радостта - почивка,
а той самин - доволен и благат.

Но никой се към него не обърна,
до него братски никой се не спря.
И не с една надежда той посърна,
и на еднаж над гроба той се върна
на свойта вяра и над нея мря.

Самин сред вси! И сам се той отрече:
роден за слънце, нека бъде мрак -
и сянка се сред хората повлече,
но чу тогаз отблизо и далече:
„Великия превърна се в чудак!”

Сти;лиян Хаджидобрев Чилингиров (26 (по старому стилю) 10.1881, Шумен — 23.11.1962, София)