Лец Станислав Ежи 1909-1966

«Непричесанные мысли».

У каждого века своё средневековье.

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.

Те, кто надели на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят ещё узда и кнут.

Иуды тоже научились носить кресты.

Ну, допустим, ты пробил головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?

Люди одиноки, потому что вместо мостов они строят стены.

Часы бьют. Всех.

Незнание закона не освобождает от ответственности. Знание – запросто.

Когда я думал, что достиг дна, снизу постучали.

О государстве лучше всего судить по тому, как в нём судят.

Когда миф сталкивается с мифом, столкновение бывает весьма реальное.

Люди когда-нибудь станут братьями и снова начнут с Каина и Авеля.

Может ли людоед говорить от имени съеденных им людей?

В опасные времена не уходи в себя. Там тебя легче всего найти.

Жизнь — вредная штука. От неё все умирают.

Чтобы быть собой, нужно быть кем-то.

Цени слово. Каждое может быть твоим последним.

Сначала было слово. Потом появилось молчание.

Болото иногда производит впечатление глубины.

Не каждый залп начинает революцию.

Нельзя смешить беззубых тиранов

Когда мы заселим пустыни, исчезнут оазисы.

Как упражнять память, чтобы научиться забывать?

То, что он умер, еще не доказывает, что он жил.

Если б козла отпущения можно было еще и доить.

Даже на троне протирают брюки.

Спасательный круг оказался ошейником.

Некоторые мысли приходят в голову под конвоем.

Когда народ не имеет голоса, это чувствуется даже при пении гимна.

Когда пустые слова попадают в пустые головы, они заполняют их без остатка.

Своими тридцатью сребрениками Иуда обрушил рынок.

Сколько бы у тебя ни было перьев, приходится выбирать: или крылья, или павлиний хвост!

"Трудно жить после смерти. Иногда на это приходится потратить всю жизнь".

Там, где запрещен смех, обычно и плакать не разрешается.

Молчащих людей нельзя лишить слова.

И смирительная рубашка должна соответствовать размеру безумия.

Шедевр будет понят даже дураком. Но насколько иначе!

Совесть рождается иногда в момент, когда начинают ощущать ее укоры.

У людей вообще запоздалая реакция — понимание обычно приходит лишь к следующим поколениям.

Как справедливее всего судить о каком-либо государстве? Проще всего — на основе его суда.

Слабая память поколений укрепляет легенды.

Извечная мечта палача — комплимент осужденного за высокое качество казни.

Он — это сплошная пустота, до краев наполненная эрудицией.

Кандалы не любят приковывать к себе внимание.

Чтобы быть собой, надо быть кем-то.

Глупости каждой эпохи для следующих поколений так же ценны, как и ее достижения.

Чем реже встречаются ошибки, тем они ценнее.

Лучше всего делают подножку карлики — это их сфера.

Сатира никогда не выдерживает экзамена, потому что в жюри восседают ее объекты.

Правду держат под ключом как самое дорогое сокровище, те, что ее ценят меньше всего.

У слепой веры взгляд неприятный.

Человек, не знающий пощады, должен будет молить о ней.

Критик сказал трагику, что тот недостаточно смешон.

Чтобы добраться до истоков, надо плыть против течения.

Он был совестью своего времени, которое ее не имело.

Вот страж закона — охраняет его так строго, что им никто не может воспользоваться.

Подлинный мученик — тот, кому отказывают даже в праве так называться.

Я не согласен с математикой. Считаю, что сумма нулей — страшная величина.

Каннибалы предпочитают людей бесхребетных.

Обнажать человека надо, не показывая при этом его грязного белья.

Трудно прочесть о собственной неграмотности.

Ближе всего друг к другу — противники на передней линии фронта.

Евнух сказал: «Что мне одна женщина, мне нужен гарем!».

Культура была его страстью. Он преследовал ее повсюду.

Некоторые национальные трагедии не имеют антрактов.

Человек — побочный продукт любви.

Смельчак: ест из рук тирана.

Нельзя опускать голову тому, кто носит терновый венец, — спадет.

Трусливый сатирик создает только один анекдот — себя.

«Выше голову!» — сказал палач, накидывая петлю.

Люди более широких горизонтов, как правило, имеют перед собой худшие перспективы.

Общение с карликами деформирует позвоночник.

Палач обычно выступает в маске — справедливости.

О, если бы какое-либо божество сказало: «Верьте мне!», а не «Верьте в меня!»

Не встречайте людей с распростертыми объятиями — так им легче распять вас.

И прирученные гиены жрут падаль.

Конечно, верностью я не отличаюсь — могу следующего тирана ненавидеть так же, как предыдущего.

Когда в политических сказках фигурируют только животные, это признак бесчеловечного времени.

Сокрушим Бастилии прежде, чем их построят.

Трагизм эпохи лучше всего передает ее смех.

Мечта рабов — рынок, где можно было бы покупать себе хозяев.

И Иуды научились носить кресты.

И вас удивляет, что карлики тянутся вверх?

Нелегко жить после смерти. Иногда на это нужно потратить всю жизнь.

Все нужно принести в жертву человеку! Только не других людей.

Велика сила ничтожества.

Иногда нужно умолкнуть, чтобы быть услышанным.

То, что человек умер, еще не доказывает, что он жил.

Когда людям не до смеха — рождаются сатирики.

Каково предназначение человека? Быть им.

Полицейские государства населяют отнюдь не только полицейские.

Раньше люди были ближе друг к другу. По необходимости: еще не создали оружия дальнего боя.

С географических карт исчезли белые пятна. Выступили кровавые

Улочка, из которой можно вернуться назад, еще не тупик.

Преступники несли транспарант: «Запретить пытки нашей совести! Дайте ей спать спокойно!»

Меткий выстрел: не попасть в человека.

Не каждому жизнь к лицу.

Люди, чтимые как божества, со временем, действительно, теряют человеческий облик.

Оказавшись на любой вершине, ты стоишь над пропастью.

Первым условием бессмертия является смерть.

Знаю, откуда взялась легенда о еврейском богатстве: евреи за все расплачиваются.

До глубокой мысли надо подняться.

Окно в мир можно завесить газетой.

Оптимизм и пессимизм различаются лишь в дате конца света.

И подумать только, что на огне, похищенном Прометеем у богов, сожгли Джордано Бруно!

Люди, не имеющие с искусством ничего общего, не должны иметь с ним ничего общего.

Мир, должно быть, имеет форму пирамиды, так как самая большая его часть — дно.

В борьбе идей погибают люди.

Надо иметь много терпения, чтобы ему научиться.

Воскреснуть могут только мертвые. Живым труднее.

Страшное дело — слабости сильного.

Людоед высоко ценит человека.

У смерти клиентура не вымирает.

Другие все обратили в смех, а я незаслуженно получаю лавры сатирика.

Помните, у человека нет другого выбора — он должен быть человеком!

Почему я пишу такие короткие фразы? Потому что мне не хватает слов!