Кашалот выходит в море. Глава 1

                Глава 1.

Ночью задул зюйд-вест.  Он неистово завертел флюгера,  пробежался по черепичным крышам,  захлопал ставнями и заиграл кронами деревьев.  Мокрые простыни, висящие во дворах, надулись подобно парусам и стали рваться с веревок.

Соленая свежесть заполнила   окружающее пространство и забралась в каждый закоулок маленького городка.

Зюйд-вест навел «порядок» и в некоторых особо буйных головах.
Головы эти отличались на редкость авантюрным содержимым и были не прочь встрять в первое попавшееся приключение.

Хозяева голов пребывали как раз в том возрасте, когда море по колено, горы по плечу.  Они весьма дополняли друг друга и как триединый организм имели сообщающуюся мыслительную систему. Этакий змей о трёх головах!  Так что зюйд-вест пришёлся как нельзя кстати.

Главным авантюристом в компании слыл Тимка.  Именно его идеи воплощались в жизнь с завидным постоянством. И чем сумасброднее были эти идеи, тем быстрее они подхватывались друзьями Тимки и без промедления реализовывались.

Тимкин брат Роська был ему под стать.  Он вообще воспринимал все Тимкины фантазии на «Ура!». А как же! Тимка был старше,  сильнее,  а главное – такой выдумщик, что только держись! Поэтому Роська до определенного возраста во всём копировал брата, и лишь совсем недавно стал проявлять собственный характер и вдруг приобрел независимую точку зрения.  Но, всё же Тимка оставался для него непререкаемым авторитетом. Конечно, ведь Тимке недавно  грохнуло целых тринадцать!

Третьим в компанию входил  Шкип.  Настоящее имя у него было Санька, но еще в раннем детстве парнишку прозвали Боцманом за хозяйственность и умелые руки, коротко Боц.  Но потом прозвище Боцман как-то само собой сменилось Шкипером, уж больно хорошо мальчишка стал разбираться в лоциях и ходить под парусом. И при этом проявлял командирский характер.  Вот и стали  называть Саньку Шкипером.  Да и фамилия  у него была подходящая - Шкиперов.  А потом Шкипер сократился до Шкипа. Но злые языки продолжали называть его Боцом.

Крепкий и достаточно высокий для своих четырнадцати лет Шкип, отличался здравым смыслом, четко организованной головой и немногословностью.   Но иногда четко организованная голова Шкипа попадала под влияние Тимкиных идей. И в ней тоже начинал гулять зюйд-вест. Это происходило тогда, когда дело касалось моря.

В общем, характер у Шкипа был самый, что ни на есть надежный. мальчишеский.  Но, имелась и обратная сторона медали – при всём своём внешнем спокойствии Шкип был скор на решения.

Шкип, внук потомственного моряка,  уже успел окончить первый курс мореходной школы. Но потом школу неожиданно расформировали, Старших курсантов перевели в мореходное училище, а «салажню» отправили по домам. Шкип в число старших курсантов не входил, а как раз таки относился к категории «салажня»  и поэтому остался не у дел. Нынешнее лето грозило стать унылым и скучным. Вот тебе и морская практика! Вот тебе и путешествие под парусами!

Но ничего не поделаешь, он вернулся  домой. И вот тут-то судьба столкнула его с Тимкой и Роськой, год назад переехавшими в эти места, в качестве приложения к отставному дядюшке-капитану.  До этого они жили с родителями на Крайнем Севере, но часто болели, и было решено отправить их для постоянного проживания к теплому морю.  Словно само провидение прислало Шкипу таких друзей.

И вот теперь эти трое целыми днями слонялись по округе, купались или рыбачили. Лето приобрело совершенно другую окраску,  из безнадёжно пропавшего, оно превращалось в веселое приключение,   полное увлекательных событий.

Так что зюйд-вест пришёлся  как нельзя кстати.

В старом лодочном сарае, принадлежащем Шкипиному деду, они обнаружили  некое подобие лодки, оснащенное мачтой. Оказалось, что еще в юности дед построил её собственными руками. Шкип, разумеется, выпросил у деда эту развалюху и принялся за её починку.  Ну так, чтобы иногда за рыбкой в море выйти, под парусом походить.

Но тут в Тимкиной голове блеснула  очередная идея:
– А давайте!..

И он своей завсегдашней скороговорочкой изложил очередной  план. После недолгих обсуждений было решено довести лодку до «ума» и отправиться  в путешествие.

И они с рвением принялись за дело. Лодку законопатили, подлатали, привели в порядок и вышли на ней в море. Но первые же испытания закончились для данной конструкции плачевно. Она нарвалась на подводную скалу и рассыпалась в щепки.

Прибывший на место происшествия дед констатировал:
– Восстановлению не подлежит!

– Да-а, – почесал затылок Шкип, – проще новую начать.

Эти,  его неосторожно сказанные слова, Тимка творчески переосмыслил и тут же выдал очередную порцию фантазий: строить новую лодку.

– Яхту! – возразил Шкип,  – если уж строить, так сразу яхту.

Действительно, чего мелочиться!  Яхта это самое то! Свежо, актуально и главное под силу! Во всяком случае, они искренне верили в свои возможности.
 
Так молчун Шкип сам того не ожидая стал аккумулятором новой идеи.

– Так уж и быть! – сказал дед, – забирайте доски, стройте, а то также сгниют!

И он указал на припасенный некогда стройматериал. Накануне дед получил какое-то таинственное письмо и теперь пребывал в приподнятом настроении.

Через день у друзей были подробные чертежи небольшой,  но вместительной яхты. Яхту решено было назвать «Дельфином».

Старый пирс у лодочного сарая превратился в судоверфь и работа закипела.

Работали строго по чертежам, стараясь точно выдерживать все указанные пропорции.

– Ничего не понимаю, – хмыкнул Шкип, – мне казалось, что масштаб первоначально был один к двум, а здесь один к трем.

– Да нет, тебе показалось! – поспешно уверил его Роська.

– Ну ладно, строим как есть, – вынес решение Тимка.

Шкип только пожал плечами и принялся за работу.  Правда, был он в процессе работы несколько задумчив.  И всё же от чертежей не отступал ни на йоту.

Но тут дядюшке братьев приспичило ненадолго уехать из города, естественно, он взял мальчишек с собой.  Шкип продолжал трудиться над яхтой в одиночку.

За неделю,  что отсутствовали Тимка и Роська,  Шкип провернул огромную работу и набор яхты был почти готов.

Братья вернулись в город поздно ночью. И готовы были сразу же мчаться на пирс, но завредничавший дядюшка их не отпустил.

Утром, когда они прибежали к лодочному сараю, их взору открылась презанимательная картинка.  На берегу возвышалась громадина, которая могла вместить в свой трюм не менее сотни человек.

Около громадины в задумчивости стоял Шкип.

– Что-то здесь не то! – глубокомысленно изрек Шкип, – что-то мне подсказывает, что всё это должно быть в несколько раз меньше.

– А может быть, ты в пропорциях ошибся? – с надеждой в голосе выпалил Тимка, – вот так считал, считал и промахнулся.

– Не придумывай! – рассердился Шкип, – всё было в соответствии с чертежами.

Он уставился в чертежи.  И докопался-таки до сути!
– Сдается мне, что первоначально в чертежах стояли немного другие цифры! Это что это за кривой нолик?  Я такого не рисовал, почерк не мой… Ещё один! Да они везде подрисованы! И масштаб все-таки изменен! Припоминается мне, что изначально он был один к двум.
И он подозрительно уставился на приятелей.

– А мы как строили?

– Один к трем, как и указано в чертежах.

–Знаю! Это происки Скумбрии! – закричал Тимка, – он давно уже на нашу яхту зарился! Ко мне подкатывал, в компанию напрашивался.  Только я ему сказал, что нечего на готовенькое!  Пусть  свою строят! Вот он и напакостил со злости!

Скумбрия был их извечным врагом. Из тех, кого принято называть «мелкими пакостниками».  Он обожал изподтишка чего-нибудь навредить, стащить, раскурочить. То есть, делал всё то, чего Шкип просто переносить не мог.
С самого детского сада Шкип и Скумбрия были в постоянных контрах.  И Шкип а, не смотря на спокойный характер, иногда так и подмывало влепить Скумбрии хорошую затрещину. Но Скумбрия никогда не ходил один и еще он виртуозно умел изворачиваться, отпираться  и сваливать вину на других.  Что называется, «шкуру менял», вот за эту-то способность переворачивать ситуацию с ног на голову,  его  и прозвали Скумбрией. Именно Скумбрия и называл Шкипа Боцом.

– Ну, точно, я же чертежи в сарае оставлял! Вот он нолики и подрисовал, и масштаб исправил.  Ну ладно, Скумбрия, попомнишь!

Шкип сжал кулаки и направился к завсегдашнему месту дислокации Скумбрии. Тимка поспешил за ним.

– Стойте!  Подождите! – крикнул им вслед Роська и, подобрав первую попавшуюся палку,  неохотно потащился следом.

– Да стойте же! – снова попытался остановить их Роська.

Но приятели его не слушали, а преисполненные благородного гнева, плечо к плечу шли навстречу врагу.

И встреча состоялась.

Шкип стремительно приблизился к Скумбрии и, не говоря ни слова, вмазал ему по носу. Скумбрия взревел и бросился в драку. В ту же минуту по земле покатился клубок дерущихся тел.  А уже через  десять минут яростной схватки противник в лице Скумбрии и двух его приятелей, размазывая по щекам слезы и сопли, в спешке покинули поле боя.  Победа Шкипа и Тимки была полной и безоговорочной.

– Ладно, Боц! Ещё встретимся! – издали прокричал Скумбрия, хлюпая расквашенным носом.

– Боц, Боц ты не Босс, а сухопутненький матрос! – прокричал обидную дразнилку один из Скумбриных дружков.

– Боц, Боц, каранос, до матроса не дорос!  – подхватил другой.

Шкипа прям трясти начинало, когда его дразнили Боцом. И  мальчишка  ринулся, было, следом, но потом передумал и, резко развернувшись, пошел обратно на берег.  Там, сидя на пирсе, они осмотрели свои боевые ранения, в виде синяков и шишек. И, не смотря на то, что эти извечные украшения мужчин противно саднили, остались весьма довольны состоявшейся сатисфакцией.

– А может это не Скумбрия, – задумчиво произнес Тимка, –  у Скумбрии на это мозгов не хватит. Только тогда кто?

– Да ладно, – признался Роська, – не ломай голову. Это я подрисовал!

– Что-о-о?!

– Мне показалось, что по первоначальным чертежам яхта получится больно уж маленькой, вот я и изменил масштаб и подрисовал нолики.

Неожиданно Шкип расхохотался.

– Да уж, Роська! Учудил! А я Скумбрии по морде надавал!

– Ничего, ему полезно! – откликнулся Тимка, – давно нарывался! Помните,  сколько он нам в прошлый раз гадости наделал?

Тимка припомнил, как месяц назад Скумбрия с дружками попортили  у них удочки, которые ребята опрометчиво оставили на пирсе без пригляда всего на несколько минут, Лески оказались перемотаны между собой так, что их пришлось разрезать.

– И что же это получается.  Мы все делали с лишним ноликом, да ещё и умножали на три!

Тимка от всей  души дал Роське затрещину, пояснив, что это за излишнюю самодеятельность.
– Да ладно, – сказал Шкип, – чего уж тетерь!

И пошел исправлять чертежи. Корпус надлежало спешно приводить в соответствие с первоначальными размерами.

Пришёл дед (в кои-то веки выбрался полюбопытствовать, что  там наклёвывается!), осмотрел остов, хмыкнул и начал разбирать эту чудо-конструцию. Тимка, Роська и Шкип включились в работу.

Когда сооружение было разобрано, дед, заговорчески подмигнув, сообщил, что завра утром их ждёт одно очень интересное дельце.   

 А утром, прибежав к пирсу, мальчишки увидели такое,  что у них перехватило дыхание от  неожиданности и восторга.  У пирса красовалась  яхточка,  да что там яхточка, настоящая яхта!

- Э-э-то… э-э-то что? Это откуда? – вытаращил глаза Шкип.

- Яхта, разумеется! – ответил дед.

- Но откуда?!

- Это моё наследство,  помнишь моего старого друга?  Так вот, у него не было никого из родных и  эту яхту он завещал мне. А теперь, его не стало,  и  яхта по завещанию теперь моя.

Мальчишки посерьёзнели, им стало нестерпимо жаль прежнего владельца яхточки.

Потом, не скрывая восторга, они ползали по кораблику и рассматривали его со всех сторон. А Роська  прочитал в слух название   восхищённо произнёс: «Смотрите, а ведь она тоже «Дельфин»!

Дед пояснил, что друг очень любил дельфинов, поэтому и назвал так свою яхту, да ещё и фамилия у него была  Дельфиниус.
 
При ближайшем рассмотрении оказалось, что  яхта нуждается в ремонте, не очень большом, но кропотливом.

Так началось второе рождение  парусного кораблика. Хотя и старого, но прочного и по словам деда надёжного.

На этот раз яхту доводили до ума на территории местного яхтклуба, где у деда были сплошь друзья. В течение энного времени в пределах яхтенной станции клуба при живейшем участии деда что-то строгалось, пилилось, сверлилось, сшивалось, чинилось...