рябь

разбиты якоря о сушь песка глотая крючья желчью жабер
всплывая верхом, брюхом, желают поприлечь в покой ветров и шелест трав пахучих, высушиваясь камбалой в ребро, застанут топот выходящих, целующих колен и уст в прогретую лучами земь, присуще возвращению из кручи
обзаведись небесной гладью, где каждая прореха - светоч, выстилающий мосты, при каждодневном шевеленьи наслоившейся воды, перебирая гребни в пальцах, взмокнешь, слюною истечешь, в соль центра выпавших событий, за пояс не заткнуть, металла пряга давит на выпавший язык
обзаведённость страхом пришивает ворох, затылок перекрывающий вполне от злоключения под стражей сновидений, ведущих заполуночный разговор о сети заброшенной в канун свеченья полнолуния, где каждый бок, металлом отдавая, клинками рассекает синь мокроты под толщею набегов варвар, валов, готовых голову легонько с плеч, накрыв не шевеля глазами, только поогромней рот, сглотнуть, наживкою ходячих сплавивших число во внутрь морского дифференциала прочно
так жаждалось сухим и из воды, по пояс обаяло, даже выше, набравшись в рот воды не скажешь "здравствуй!", судорожней дней момент, принятия истины и фальши, сравнив, наполовину пуст, движения конечностей в хаотическом порядке выталкивания из массива щепки, вверх, осознания, наполнен под завязку, "как быть дальше?!" расторженность договоренности доплыть, на продержаться, лицом остывшим, поглощавшим соры фальши - выблевать взасос, наполненным стократными мольбами "возвратися!"