Дохлое пижонство

А у нас всё примерно так же:
На балконах растёт рассада;
Чуть позднее и чуть размякшей,
Житель бывшего Ленинграда,
Чем москвич иль скобарь, иль сочинец,
Выдвигается на работу,
Умудряясь, помимо прочего,
До обеда проспать в субботу.

За проезд так же дружно платим,
Забиваем партер и ложи,
Равнодушны к фасонам платьев
И штанам из телячьей кожи.
Нарушаем давно приличие
В ожидании светофоров,
Но зато можем знать отличие
Ледерина от коленкора.

По невзрачной, затёртой одёжке
По отличиям, коих дюжинка,
Просто вылизанным сапожкам  -
Узнаётся в метро  петербурженка.
И попробуй назвать её женщиной -
Это будет великая драма.
Ты запомнишь на век, деревенщина -
Родилась и умрёт она дамой!

И пусть будет стара и скрючена,
Но публично, в «своём» трамвае,
Отчитает за невызвучивание
Резких слов пролетарских окраин
«Понаехавшую» к ней «сущность»
Или прочий «приезжий люд».
Будет взглядом презрен имущий
За столом из заморских блюд;

За зацикленность гостя на шмотках,
За меха, за шелка, каблуки,
За желание видеть на фотках
Ресторации и бутики.
За мажорство, позёрство, обжорство
Интереснейший есть  «комплимент»
Фразой: «дохлое» это пижонство»
И, звучащей, как ясный ответ.