Тимоша

                СОБАКИ

                Часть 4.               
               
                ТИМОША

                Собака приносит боль, лишь когда умирает.
 
                Брижит Бардо

        Трудно было привыкать без Стинга. Время шло, а рана никак не хотела затягиваться. Как-то позвонил брат и сказал, что соседка предлагает хорошую собаку, двортерьера, примерно восьмимесячного. Мы охотно согласились.
 
        Он привёл, познакомились. С первого взгляда стало ясно, что друг другу мы понравились. Хозяйка звала его Тимошей, и мы не стали менять имя.

        Это был очень красивый, с чёрным окрасом шерсти и носа, рыженькой мордочкой и тёмными бровками подросший щенок, лобастый, среднего сложения, с полувисячими ушками, шерстью средней длины, с подшёрстком, и небольшим хвостом.

        За короткое время он стал полноценным членом семьи, со всеми ладил и в буквальном смысле вернул нас в прежнее русло жизни. С ним надо было гулять, кормить, чесать густую шерсть, купать. Он не давал нам расслабиться. Приятно было возвращаться домой, зная, что тебя с нетерпением ждёт преданный друг.
 
        Он быстро привык к домашней еде, с привычными ему вкусом и ароматом. Также нравились каши с мясными и овощными добавками, уважал колбаску и прочие вкусняшки, но старались не сильно баловать, а то потом отказывался от каш.

        Жил во дворе, свободно гулял, спал в будке, но больше всего любил отдыхать на балконе, откуда ему идеально открывался панорамный обзор на огород и улицу. Соседских котов на участок не пускал. Очень любил прогулки. Бывало только возьмёшь в руки ошейник, а он уже сам подставляет голову. При слове «гулять» подпрыгивал от радости.

        Со временем он превратился в мощного брутального пса красивого оттенка, с широкой мускулистой грудью и широкой спиной.  Несмотря на свирепый вид, это был самый добрый и способный дворняга, который всегда реагировал на наш зов, любил дрессировку, оказался потрясающе обучаемым и охотно выполнял команды. Приказы и хорошие манеры выучивал буквально за несколько занятий, хватал всё на лету, и казалось, его можно было обучить даже «математике». По крайне мере счёт один, два, три он понимал.

        Был очень подвижен, обожал игры, мог играть в мяч, бегать за палкой или просто таскать туда-сюда свою любимую игрушку. Вы когда-нибудь видели, как собака бежит? Наш мог бежать так быстро, что иногда казалось, что он летит!

        Однажды мы с ним бегали, я резко повернула в обратную сторону, он не сориентировался, наскочил на меня, я упала на железный заборчик, сильно ударилась и долго ходила в синяках. Так, Тимоша всё время виновато заглядывал в глаза и старался лизать мои лицо и руки. Заметно было, что он переживал, понимая мою боль, хотя вины его в этом не было.

        А ещё он мог прыгать так высоко, словно настоящие кенгуру. По крайне мере наши забор и ворота перепрыгивал свободно. Но на улице вёл себя спокойно и никого не трогал. Пришлось сначала от соседа нарастить забор, а со временем и по всему периметру.

        Описать гамму эмоций, которые мы испытывали изо дня в день, просто невозможно. Взамен на нашу заботу, Тимоха дарил нам столько любви и преданности, что хватило на годы вперёд.

        Но это ещё не всё! У него был невероятный нюх. Он распознавал наш запах даже на большом расстоянии. Когда кто-то из нас возвращался домой, он чувствовал приближение на расстоянии до ста метров: бежал к воротам, внимательно смотрел вдаль, радостно скулил и вилял хвостом.

        Плюс ко всему, он обладал отменным слухом и зачастую слышал то, что человек не способен уловить, например, различал звук нашей машины задолго до её появления на горизонте.

        Он научился терпеть, ожидая нас с больницы, когда у брата обнаружили онко головного мозга. Брат лежал у нас, но приходилось часто уезжать в столицу на химиотерапию. Тимоша оставался с соседями. По их словам, он очень скучал, всё время пропадал у ворот, высматривая нас, отказывался есть. А по ночам скулил, завывал, задравши морду вверх. И как только мы приезжали на выходной, он не мог нарадоваться: облизывал лицо, руки, становился весёлым и аппетитно съедал свою порцию – в общем, становился прежним Тимошей.

        Когда в семье случилась очередная беда – после перенесённых инфаркта и инсульта у мамы перестали работать правые рука и нога, мы каждый день вывозили её на коляске на улицу, чтобы могла подышать свежим воздухом и наблюдать за жизнью улицы. Так вот, Тимоха старался сглаживать эту стрессовую ситуацию: садился возле неё на задние лапы, внимательно следил за её движениями, пытливо    заглядывая в её глаза. А мама гладила его здоровой рукой, о чём-то спрашивала, что-то рассказывала. Как нам казалось, он утешал её и дарил минутную радость.

        В то же время помимо ума, в его привычном понимании, Тимоша обладал и своеобразной хитростью. Когда мама дремала или засыпала на свежем воздухе, он потихоньку тащил со столика, что всегда находился рядом с ней, что-то вкусненькое, съестное. А мама, просыпаясь, незлобно и с улыбкой всегда говорила: вот опять съел, от накажу тебя…

        Как и люди, он любил прикосновения, обнимания, поглаживания, вычесывание шерсти, купание, массаж, почесывание за ушками или просто нахождение рядом, то есть всё то, что могло быть выражением нашей к нему любви...

        Беда пришла внезапно и не то, чтобы откуда-то со стороны, извне, нет, она явилась, как нам казалось, без причин на то, совершенной неожиданностью.

        Мы заметили, что у Тимоши на шее появилась опухоль. В срочном порядке отвезли в ветлечебницу в соседний район, так как у нас не было специалиста. Врач осмотрел, выписал уколы, таблетки. Принимали всё по рецепту. На время стало лучше. Но спустя полгода всё повторилось.
 
        Опять больница, уколы, таблетки. Но на сей раз всё было значительно хуже и мучительней. Тимоха таял на глазах.

        Заливаясь слезами, мы смотрели на эти мучения, стараясь сделать всё, чтобы вернуть ему здоровье и подарить утекающее время жизни. Но Тимоша предчувствовал смерть. Что-то живое ещё оставалось в его измученной душе и наполненных какой-то особенной собачьей грустью глазах: он преданно и с болью смотрел на нас. А мы, гладили его голову и рыдали, как дети. Он слабел на глазах. Мы были с ним до конца, до последней минуты, до последнего вздоха, ощущая, как замирает под ладонью его жизнь.

        Все десять лет, что Тимоша был с нами, он был настоящим другом, товарищем, собеседником. Жил не тужил, дом и нас сторожил. Был обычным двортерьером, но в душу запал на всю жизнь. Тяжело, печально, но мы рады, что в нашей жизни был он – наш верный и умный Тимоша.

05. 03. 2025.

--  --  --  --
На фото: Тимоша на балконе.

Продолжение следует.
Начало: http://stihi.ru/2025/02/20/107