Литературная прогулка

Сегодня шли по Поварской
И говорили об искусстве.
На Баррикадной - Вдовий дом,
С историей большой и грустной:

Апраксины (известный род)
Обычно летом здесь гостили.
Иван Жилярди строил дом
В барочном, символичном стиле.

Владелец Глебов - генерал,
Екатерининский вельможа
(Свою он должность потерял) -
Всё перестроил, но похоже.

Барочный новый особняк
Достался, позже, государству.
Когда пришёл в Россию враг,
Учебный корпус размещался,

Потом лечили здесь солдат,
От рук французов пострадавших.
Приютом вдовьим вскоре стал,
До революции держался.

К чему вы спросите меня
Про этот дом упоминаю?
Куприн здесь жил, мои друзья.
О нём рассказ я начинаю.

Он вместе с матушкой-вдовой
Из Наровчата сюда прибыл.
Был шустрый мальчик, с головой.
Терпел побои и обиды.

Потом, всю жизнь он мать корил,
Что унижала, не любила.
Не прав, как выяснилось, был:
Она его боготворила,

Как и жена, вернее две.
Но у одной – характер вздорный.
Он потому развёлся с ней,
Осталась Лидия – ребёнок.

Дочь от супруги номер два –
Красавицы Елизаветы –
Моделью видною была,
Актрисой, но, увы, бездетной.

Она обиду на отца
Скрывать и не пыталась вовсе.
Всё описала, как смогла,
Когда в Москву вернулась после:

Что места в жизни не нашёл.
Когда во Францию бежали,
Как вёл себя нехорошо
(Про пьянство многие писали).

Но разве можно обвинять
Того, кому перо вложили?
Нельзя художника понять,
Которого не защитили.

Да, он вернулся, как хотел,
Но мир оставил, вскоре, дольний.
Елизавета не у дел
Осталась (Гейнрих). Было больно,

Она в Блокаду умерла,
Красавица и светлый ангел.
Дочь Ксения пережила
Их всех, в столице иностранной.

Вернувшись, позже, в СССР,
В массовке в Пушкинском играла.
Довольно говорить о ней.
Всё что известно, рассказала.

***
Иосиф Бродский – диссидент –
Отлит из бронзы Франгуляном.
Бежать отсюда не хотел,
Но нестандартным был и странным.

Был осуждён, как дармоед,
Страдал неврозами, скитался,
Писал стихи своей «М.Б.»,
Любил, страдал, потом расстался.

Две дочери, одна жена,
От музы - сын, - семья большая.
Одна далёкая страна –
Для сердца очень дорогая,

Ведь там родители живут,
А к ним тебя не пропускают.
От сына оба писем ждут,
И временами голодают,

А он во Франции своей
Живёт привольно и богато,
Российский человек, еврей,
Уехавший от нас когда-то...

***
Стоит, ещё, на Поварской
От Веры Мухиной подарок –
Писатель Горький, как живой.
Был архитектором Заварзин.

Такой же точно, как и здесь,
(Задумчивый) товарищ Пешков
И в Нижнем, что на Волге, есть.
Обласканный, большой, успешный.

Не осуждал, не призывал,
Был в эмиграции, как дома.
Когда в Россию приезжал,
Его встречали, как родного.

Но есть обиднейшее «но»:
Его все в школе «проходили»,
Смотрели много раз кино,
Но, в общем, в целом, не любили!

***
Музей Цветаевский в конце.
Уже Арбат в просвете виден.
В терновом, из обид, венце
На пьедестале посадили.

Без боли трудно говорить,
Всегда Елабуга «всплывает»:
Крюка я не могу забыть.
На фотографиях – живая,

С любимым сыном, с дочерьми,
И с мужем, что расстрелян будет.
Опять писать про «соль земли»
Я не хочу. Мой выбор труден:

Люблю её стихи читать,
Но жизнь её не понимаю.
Как начинаешь, вспоминать,
Всё время сердце замирает:

Её не можешь защитить,
И осуждать нельзя за слабость.
Даётся человеку жизнь
Для одиночества и славы.

А то, как ею будешь сам
Распоряжаться, человече,
Тебе, а не другим, решать.
Конец прогулки. Всем до встречи!