Краткая история развития науки. Ч2, Гл20

 Отрывок из культуро-социологического эссе "ФРАНЦИЯ, СЕМЬ РАЗМЫШЛЕНИЙ" в 2 частях, 70 главах

Часть 2 – Глава 20

«ЗНАНИЕ – СИЛА»
Краткая история развития науки и научных знаний


На вокзальном перроне города Тур стоит молодой мужчина лет 38. И стоит как-то… бесцельно: все пассажиры уже разошлись, а он словно бы не знает, куда ему идти. Мимо проходит мадам, и он ее спрашивает: «А это правда город Тур?». Она показывает на табличку на перроне: «Вы что, не видите?» «Вижу, – отвечает молодой человек. – Только как я сюда попал?». Мадам смотрит на него с подозрением, спрашивает «о том о сем», а потом отводит его в привокзальную полицию. И там он рассказывает то же самое, что до этого сказал молодой женщине, т.е. то, что… он ничего не помнит. То есть абсолютно ничего: ни откуда он приехал, ни зачем он сюда прибыл, ни то, где он работает, ни даже… как его зовут. Полицейские в недоумении. Может, он нас разыгрывает? Да нет, на вид вполне нормальный и порядочный гражданин. Только вот «что-то с памятью моей стало». И даже не так, как в известном фильме «Джентельмены удачи» – мол, здесь помню, здесь не помню. А просто – напрочь у человека отшибло память. И никаких при нем нет документов. Что делать? Как быть? Но полицейские – парни «доки». Стали искать. Постепенно выяснилось, что мужчина жил до своего приезда в Париже. Потом установили, где он работал и, наконец, нашлись его жена и ребенок. Самое удивительное во всем этом так это то, что сам гражданин не участвовал в поисках – просто потому, что никакие наводящие вопросы о его прошлом никуда его не выводили: он абсолютно ничего не мог вспомнить. Однако при этом умел читать и писать и обладал хорошим общим культурным уровнем. Но понятия не имел, откуда он все эти познания получил.

Потом он вернулся в семью и на работу. Но никого не узнал: ни жену, ни ребенка, ни коллег, ни друзей. И стал жить дальше: работать, как прежде (все познания в данной области к нему быстро вернулись), жить, где жил прежде. Правда, не мог сначала понять, почему эта женщина – его жена, и сомневался – его ли этот ребенок. Рассказали ему и всю его предшествующую жизнь: кто его родители, где он родился, где учился, чем увлекался, где раньше жил, где раньше работал… И все это он узнавал с интересом, но как о совершенно постороннем человеке. В конце концов, ему надоело напрягаться с целью вспомнить свои почти четыре десятка предыдущей жизни, и он стал жить – словно заново родившись на вокзальном перроне города Тур.
Однако мимо такого исключительного феномена не могли пройти ни ученые, ни журналисты, ни прочие средства массовой информации. И за год гражданин Икс после своего нового рождения стал звездой не хуже поп-звезд и прочих народных. Обследовали его наимудрейшие головы эпохи – и так и сяк, ломали голову над невиданным в псих-практике случаем. Но никаких конкретных и далеко идущих выводов никто сделать не смог. А главное что? Главное было понять: отдельный это случай или, в некотором роде, предзнаменование какого-то невиданного нового заболевания новой Информационной Эпохи? И если последнее, где его причины, и как такое заболевание лечить?

Знание, несомненно, – сила. Но в последнее время всё чаще на Западе слышны голоса выступающих против Науки (и Техники). Мол, это Она, Пандора со своим черным ящиком, виновата во всех нынешних грехах: Секуляризация общества и разделение труда – Она виновата. Падение рождаемости и старение наций – опять Она (со своими пилюлями, спиралями и хирургическим вмешательством). Загрязнение планеты – снова Она (со своей Индустрией). Распространение массовой культуры и псевдокультуры – было бы невозможно без Нее (через изобретенные Радио и Телевидение). И, наконец, прибытие нового монстра – Интернета – Паука на своей мировой паутине под маской дружелюбного желания мирового – и мирного! – сосуществования и сообщества – который, по мнению одних, засоряет собой всю духовную атмосферу и является, между прочим, возможной причиной вышеописанного психического расстройства. И над всем этим – глобальные вопросы Этики и Морали. Есть ли предел научным познаниям? И имеет ли Право Человек открывать последнюю завесу Изиды? «Ты увидишь Свет, но никогда не коснешься пламени». Похоже, что Наука в современном ее состоянии находится на том пределе познания, где есть все причины гордой птичке, замахнувшейся долететь до Солнца, упасть «на самое глубокое дно самого глубокого ущелья».

Справиться с научной темой в пределах одной-двух глав данного эссе крайне сложно. И говорить о науке во Франции в отрыве от других стран и вообще ее Истории немыслимо. Потому что, как и Вера, Наука не признает границ. Научные познания разных эпох и разных народов как бы перетекают, плавно и незаметно, из одной эпохи в другую, от одного народа к другому. И нередко разные народы – независимо друг от друга – многократно изобретают один и тот же велосипед. Так, у древних таким многократно самостоятельно изобретенным велосипедом был годовой календарь. Цель его была чисто практическая: надо было знать, когда сеять, когда жать, «когда одевать обычный сюртук, а когда нарядный камзол», как говорил известный герой в «Приключениях Мюнгхаузена». И последнее совершенно серьезно, т.к. религиозные праздники совпадали с началом сезонов, началом или окончанием сельскохозяйственных работ. Поэтому древние частенько поднимали голову к звездам, и всем им казалось – будь это египтяне, вавилоняне, финикийцы, индусы, майа или ацтеки – что именно они со своей землей и есть центр Вселенной, единственный и неповторимый пуп земли, и вся Вселенная создана для них и ради них. Любопытно заметить, что, высчитывая движение звезд, все эти народы приходили к одинаковым расчетам и… одинаковым ошибкам! Так, год у них составлял то 354, то 360 дней, в году было то 12 месяцев плюс один «дополнительный» (латающий дыру в году), то 18 месяцев (по 20 дней) плюс недостающие дни (т.н. «плохие дни»)… Кроме астрономии, у древних были другие научные познания, также всё практического плана: в области математики (необходимые для строительства), ткачества (надо было одеваться), гончарного дела (из чего-то надо было есть-пить), геологии (надо было добывать руды для орудий труда и драгоценные металлы для украшений), медицины (познания и классификация растений и в хирургии) и т.д. А еще зачатки картографии (у вавилонян, занимающихся коммерцией), химии (использование пигментов в архитектуре и ткачестве), анатомии человека… Но надо сказать, все эти познания не осознавались древними как научные. Они не секуляризировались, не отделялись от прочих сторон жизни. Они были практичны. И неотделимы от Веры.

Настоящее выделение Науки и ее отделение от других сфер жизни произошло в древней Греции. Здесь же появляются и первые Имена (до этого практически все изобретения были анонимные и коллективные – будь то строительство корабля, храма, пирамиды или литье фараоновской маски). И вся последующая История Науки Запада (и позже Америки) обязана своим рождением великой Греции. Потому что настоящее развитие научной мысли, как оказалось, невозможно вне простого абстрактного любопытства, с одной стороны, и без отделения от сферы эмоций и религиозной Веры, с другой. В этом смысле греки были первые атеисты, в несколько ином, конечно, значении, чем современные атеисты-позитивисты. Настоящее научное познание начинается с любопытства, которое – вначале! – не имеет ничего общего с практическим приложением. Греки были первые «абстракционисты». Отсюда они же по-настоящему первые теоретики и математики. А дальше – время шло, эпоха сменяла эпоху, одни цивилизации сменялись другими. В Средние Века одни научные познания – по известным причинам церковного запрета – пришли в упадок, другие продолжали «нелегально» развиваться. Логически это развитие вылилось во всплеск Науки в эпоху Возрождения: в области химии, биологии, ботаники, зоологии, анатомии человека, архитектуры, астрономии, медицины, физики, математики! Как вы можете заметить, шло дальнейшее разделение – неизбежное и необходимое! – научных областей. Хотя многие, как Леонардо де Винчи, по-прежнему интересовались самыми различными областями жизни, но уже в этот период намечается постепенное выделение Ученого, который занимается лишь своей конкретной областью. Окончательно это оформится лишь к XIX веку…

Чистое любопытство вначале любого исследования смешивается несомненно с последующим практическим использованием. Так, с изобретения паровой машины в Англии в середине XVIII века начинается новая эра Запада! Это было Первой Индустриальной революцией, этап которой завершился тогда, когда появились – во второй половине XIX века:
мотор на горючем,
электричество (и машины, работающие от электричества),
автомобиль и
синтетическая продукция.
Это был момент Второй Индустриальной Революции!

Двадцатый век вложил свою лепту в дальнейшее развитие Науки и Техники своими главными научными открытиями:
открытие атомной энергии,
изобретение спутников,
изобретение радио и телефона,
полет человека в космос,
развитие теории о происхождении Вселенной и ее структуре,
открытие антибиотиков,
биологический клонаж (возможность создания живого организма не обычным путем соединения мужской и женской клеток, а из любой клетки живого организма)
и, наконец,
изобретение Транзистора в 1948 году, что дало начало Изобретению Телевидения, различного рода Роботов, Компьютера и всей системы, к нему прилегающей и, в конечном итоге, Изобретению Интернета.

С последнего изобретения начинается Новая научная Революция, но не Индустриальная, а пост-Индустриальная: Революция новой – Информационной – Эпохи. Которая в наше время имеет свое продолжение в изобретении роботов нового поколения – Искусственного Интеллекта.

Париж


Данная глава из эссе о Франции опубликована в Энциклопедии русской литературы "Литературный Атлас" - Санкт-Петербург, Изд. Четыре, 2025