Волчонок

КАЖДЫЙ МИГ НА ЗЕМЛЕ - ВОЛШЕБСТВО
Волчонок
(баллада)

На силу сила есть. И сильный злится,
Рычит и побеждает обреченных.
Мечтала мать - жестокая волчица,
Чтобы жестоким волком стал волчонок.
Вылизывала шерстку и ласкала,
Кормила молоком горячим, сладким.
Но чуть подрос - волчица сразу стала
Учить его смертельной волчьей хватке.
Волчонок рос, волкам не уступая,
Волчица жить и выживать учила.
Железные законы волчьей стаи
Волчица чтила. Сыну говорила:
" Есть хищники. Есть жертвы. Остальное -
Бессмысленно, как лес; пусто, как небо.
Клыки твои сейчас белее снега,
Но сила их - в горячем цвете крови.
У власти - алый, ярый цвет кровавый.
У жертвы права нет. У силы - право".
Волчонок рос. Он верным был закону.
Он самым лучшим в стае стать стремился.
Он рвал добычу, словно волк матерый.
И стал сильнее матери-волчицы.
Он, как победу, приносил домой добычу.
Кормил волчицу сытным волчьим хлебом.
Лежал у ног ее, усталый, безразличный,
Бессмысленный, как лес, пустой, как небо.
Глаза его смотрели вдаль туманно,
Горели тяжким и глубоким светом.
Однажды он сказал:
"Хочу быть жертвой.
Я не хочу быть больше волком, мама.
Бессмысленная жизнь волков, пустая..."
Волчица зарычала, стала злиться:
"Ты будешь вожаком великой стаи!
Великим Сыном-Волком Матери-Волчицы!"
И он смирился. Стал огромным Волком
Он рвался в вожаки для славы вечной.
Он стал бы вожаком и правил долго,
Но в волчью жизнь его вошла - Овечка.
Она вприпрыжку с гор навстречу мчалась.
Блеяла: "БРАТ! Я маму потеряла!"
И плакала и лбом его бодала,
И замер Волк-Волчонок, растерялся.
В жестоком сердце звук родился долгий, -
Бессмысленный, пустой... И нежным стоном,
Каких не может быть в жестоком сердце волка,
Жизнь раскололось на осколки с тихим звоном,
Бессмысленным, как звёздные осколки.
Он бросился бежать. Овечка - следом.
Рыдает и зовет его на помощь.
Он должен был ей горло перерезать -
Клыками белыми - по волчьему закону.
Но он не мог.
"Убей! - вдруг он услышал -
Власть вожака - в кровавом, яром цвете!
Закон велик и справедлив. Закон души превыше!
Рви горло ей! Ты - волк. Овечка - жертва".
"Я не могу..." - волчице сын сказал.
Волчица плюнула ему в глаза...
2.
Волчонок разорвал овечке горло.
Прозрачное, как небо, и пустое.
Почти бескровное.
Всего три капли крови
Упали алой тяжестью густою
Ему на грудь, где сердце,  - и на лапы.
И в тот же миг он стал ничьим и слабым.
Он убежал от матери-волчицы.
Нашел в лесу ручей и долго мылся.
И воду крупными глотками лакал, лакал,
Шерсть окровавленную вырывал клоками,
И лапы грыз себе, дрожа от зла,
Но шерсть внезапно снова вырастала -
Овечья, белоснежная, воздушная, густая, -
И снова окровавленной была.
Он долго жил.
Его никто не видел,
Никто не знал о нем,
Его забыли.
В бессмысленном лесу, в пустой могиле,
Где только небеса с ним рядом были.
Он выл холодными, железными ночами.
Он убивал ночную волчью память.
Как жертву убивают без пощады,
Вдыхая тьму жестокой грудью жадно,
Когда о помощи просить не надо.
Он выл, как будто в небе были братья,
Как будто мама в звездах потерялась,
Как будто в горле крови не осталось...
Так нищий у богатых просит хлеба -
И одинокая душа Волчонка-Волка
Лишь разметала звездные осколки
В бессмысленном и безответном небе.


Цыганенок

Цыганенок играл на гитаре
Среди грязных торговых рядов.
"Как дела, гениальный парень?"
"Да живу пока. Не подох.
Нынче песню сложил я ночью,
Весь подвал до утра не спал.
Было сыро и холодно очень, -
В преисподней у нас подвал.
Слушай, сколько стоят планеты?
Видно, наша - дешевле других.
Сирота она, цены нету,
Никому не нужна, как стих.
Вечно в мертвых склепах кочует,
На весь мир - живая - одна.
Потому ее так люблю я,
Что цыганкой Земля создана.
Вот припев:
«Небо! Дай мне алмазы!
Я от дьявола откуплюсь!
Солнце! Дай мне все золото сразу!
Я за скорби Земли расплачусь!"

И запел он.
О чем - неизвестно.
На цыганском своем  языке.
И дрожала планета в песне
Безнадежно, на волоске.
Потемнели круги под глазами,
Заострился лица овал,
Два зрачка в бездонном провале
На вершинах скуластых скал
Не могли темнотой напиться...
И плыла Земля сквозь века,
И взлетали, как крики птицы,
Золотые слова с языка.
И вселенные их  принимали,
Как замки принимают ключи.
Птицы крыльями полосовали
Мое сердце и душу рвали...
Разбивали, четвертовали...

"Не могу... Перестань! Замолчи!"
 
Он взглянул беспощадно мудро
И, кивнув, прикоснулся к плечу:
"Ты все чувствуешь, белая кукла.
Я тебя оживить хочу."


Черемуха

Впереди гремела война.
Позади был тяжелый бой.
Он черемухи наломал
Уцелевшей рукой живой.

А другая рука в бинтах -
Перебитым была крылом.
Вся в черемуховых лепестках
На земле держала его.

Он букет к лицу подносил
И дышал им, дышал, пока
Голосила без слов, без сил
Изувеченная душа.

Он гасил ароматом боль,
Непонятную боль в груди.
Он еще не знал про любовь,
Ничего не знал о любви.

Он черемуху целовал,
Дул на каждый ее лепесток,
И лицо его овевал
Ледяной, как смерть, холодок.

Мятный, как нагана металл,
Как тяжелая связка гранат,
Как роскошный стальной кинжал,
Был черемуховый аромат.

И мечты летели, как снег,
Прямо в ворот и в сапоги
У него - в восемнадцать лет -
Были только друзья и враги.

Он швырнул на траву букет,
Лепестки стер с лица, как кровь:
На войне черемухи нет.
На войне не живет любовь.


Сон золотой


Мне приснилась Любовь,
Ее медленный танец.
Все кружилось вокруг,
И кружилась земля.
На щеках у любви –
Предрассветный румянец,
На ресницах росинки,
Как звезды горят.
Все сияло вокруг,
Ликовало и пело,
И открылся мой слух,
И замкнулись уста.
Не касаясь земли,
В легком танце летела
Сквозь века нам на помощь -
Сама Красота.
Семицветный венец
Над ее головою
Словно радуга плыл
В голубых облаках.
Танцевала Любовь
Над немою землею,
Оживляя поля,  и сердца, и века…
Я ослепла от слез,
Я от слов онемела,
Я боялась взглянуть
В высоту ее глаз.
Но так резко она
На меня посмотрела… -
Я в тот миг умерла,
И в тот миг родилась.
Улыбалась Любовь,
Словно мир сквозь оконце -
И улыбка ее
Была очень простой…
Танцевала Любовь,
Облаченная в Солнце, -
Человечества темного
Сон золотой.


Инония

                «Тело, Христово Тело выплевываю изо рта»
                С.Есенин, «Инония»

Слово в мир полетело,
Вырвавшись изо рта…
А я б целовать хотела
В жаркой крови уста.

Надо бы плюнуть в рожу
Или задать кнута.
Целую тебя, Сережа,
Целую пророка Христа.

Мудрейший из всех глупина,
Мог  дьявола гнать взашей,
С народом пошел к осинам,
С веревкою на душе.

И как забубенный выкрест
Рубаху рвал до пупа.
Антихрист – не ты, антихрист -
Расхристанная толпа.

Ты смертные муки святые
Принял, как дар Христа.
Все видел, все знал: Россия,
Сошедшая со Креста,
Повесится в выси мессией
На газопроводной трубе,
Заголосит Россия
Каноны самой себе.

Мир тайною беззакония
Прикроет иудин срам.
Пророческая Инония
Войдет, как царица, в храм…

И ловкою инсценировкой –
Веревкой вместо гвоздей
Сплетётся распятья шнуровка
На газопроводной трубе.

Но Тело Христово все же
Останется в языке.
За это тебя, Сережа,
Целую в каждом стихе.

Наш шарик, как вор, спекся,
Стомился под сатаной.
Господь от Слов не  отрекся.
В Инонии - бог – Иной.


Валенки, катанки, чесанки...

На занавесках - узоры, все - гроздья рябиновые...
Выцвели ситцевые, полиняли сатиновые...
Черные валенки, белые катанки, серые чесанки...
Было бы мяконько, тепленько, не быть бы босоньким...
Сыплют шелушками луковицы золотистые
И серебристый чеснок - в уголок - на пушистые
Серые катанки, черные чесанки, белые валенки...
Грейся на печке, кудрявый, пой песенки, маленький.

Мамушка с батькой за дело ругали-бранилися,
Дедушка с дядьками жизни учили, дразнилися,
Печка жалела.
Положишь под голову катанки -
И сочиняй  да мечтай - дома сладко, как в ладанке.

В городе - холодно.
В городе в валенках - стыдно.
Там за резиной калош и поэта не видно.
Там не талантом блести -
Там блести - лакировкою!
Надо штиблеты купить с каблуками, шнуровкой...
Надо - так надо.
Легко - с хитрецой-то природною.
Нате вам с кисточкой,
Франты и барышни модные,
Нате вам, выкусите!
Поцелуйте блестящее!
Лаковый валенок -  лакомство настоящее!

Дали Сереже веревочку, имя, бессмертие.
Сделка простая - столетия - за долголетие.
И человека на имя так выгодно выменяли…
Только у русских рябин гроздья выцвели, вылиняли.
Но и такие склюют,  не побрезгуют вороны.
Валенки, катанки, чесанки - в разные стороны.
Плачь, душа, плачь,
Когда плачешь - не страшно, не холодно.

КАЖДЫЙ МИГ НА ЗЕМЛЕ – ВОЛШЕБСТВО

В этот мир мы пришли не страдать,
Жизнь от Бога приняв, как причастие.
Каждый миг на Земле – благодать.
Каждый шаг по Земле – это счастье.

Совесть дарит бесценную весть:
Чистоту - справедливо  не судят!
То, что есть, – оно рядышком, здесь.
То, что будет – когда-нибудь будет.

И когда-нибудь, где-нибудь там,
Где встречаются сказки и были,
Будем мы тосковать по местам,
Где земною любовью любили.

Где текли драгоценные дни,
Бесконечной казалась дорога.
В этот мир мы приходим одни,
Одиноко уйдём понемногу,
Ввысь души вознося торжество
И предвечного сердца желания.

Каждый миг на Земле – волшебство.
Каждый шаг по Земле – расставание.