100 грамм Солнца

Древние греки утверждали,
Что истина в вине.
Но я как интеллигентный
Питерский парень
Искал истину везде.
В том числе
В Центральной библиотеке
В философском отделе,
На полках под буквой Фэ.
Бабушки на Абонементе,
Узнавая меня,
Улыбались при встрече.
Я тоже галантно
Кивал им в ответ,
По-старинному кланяясь,
Виртуозно начиная своё антре,
Словно грешник надежду теряющий,
Среди томов толщиной пугающих,
В лабиринтах ада Данте.
Для поиска истины
Я перепробовал разные
Философские издания
Пытаясь найти полное понимание
Нашего драматичного
Для поэтов мироздания.
В начале в полной тишине
Хлобыстнул для вкуса
Экзистенционального
Произведение Харви Брауна
 – Физическая относительность: пространственно-временная структура с динамической перспективы.
И слегка от мысли опьянев,
Дополнительно остограммился
Трудом Ролан Омнес –
Квантовая философия: Понимание и интерпретация современной науки.
Но этого показалось мне мало
И я опрокинул ещё для настроения праздничного на ход ноги:
Майкла Фридмана – Основания теорий пространства-времени: релятивистская физика и философия науки.
Окончательно повеселев в душе,
Желая продолжить интеллектуальный банкет,
Хлопнул не останавливаясь:
Ханса Райхенбаха – Философия пространства и времени.
И пока не догнался совсем уже
Умом от философем пьянящих,
Пьером Дюгем – Физическая теория, её цель и строение
Душевно остаканился.
И на посошок осмелев,
Приложился к Адольфу Грюнбауму –
 Философских проблем пространства и времени.
В зюзю мой мозг превращающего
Интеллектуальными загадками.
И вдруг с утра я Солнце узрел.
Оно светило, как обычно, казалось бы,
Уже почти 5 миллиардов лет.
Фотосинтеза процессы ускоряя,
Без которого не было ни меня,
Ни вышеуказанных авторов,
Которые непременно древних греков читали,
Тех самых, что в Древней Греции тоже изрядно бухали.
То есть истину в вине усердно искали.
Вино-град!
Как город звучит данная коннотация,
Истины Древней апологет.
Это же концентрация энергия Солнца!
Осенила меня догадка в ответ.
Словно пролился невидимый свет
Истины, которая спрятана в гроздях,
Нам надежду и смысл бытия дарящих,
Которую пьют аристократы в обед
Не только по праздникам.
К сожалению, в Ленинграде
Солнца так мало, что мы
Интеллигенты, жаждущие ответ
На вопросы не праздные,
Вынуждены истину искать
В библиотеках и книгах разных.
Ведь, у нас даже виноградников
В Ленинграде нет.
Они не растут в наших широтах
Почти полярных,
Поэтому и Солнце у нас редко выглядывает
 за 5 миллиардов лет.
Думал я безрадостно,
Щедро похмеляясь
«Братьями Карамазовыми» -
Романом Достоевского
Фёдора Михайловича
Философа нашего,
Под редким Солнцем писавшего,
Чтобы в умах оставить глубокий след.
Вот и вынуждены мы -ленинградцы
Вместо витамина D натурального,
Или бокала солнце содержащего,
Использовать литературные для души
Искусственные солярии,
Греясь со страниц книг разных
Философией отечественной,
А так же иностранной.
Так и бухаем интеллектуально
Под небом туманным
В тёмных закоулках сознания нашего,
Где ориентируемся лишь по психологическим указателям:
Эта сторона мозга
Наиболее опасна
При обстреле мыслями философскими
Во время чтения отечественных
И зарубежных авторов.
Правильно говорил Достоевский Фёдор Михайлович:
Красота спасёт мир!
Или за греками повторял,
Уже сказанное однажды,
Которые на грудь принимали,
Философствуя знатно,
Дозу истины животворящую,
Чтобы нам передать
Щедро её плоды
Через труды напечатанные.
О чем я в этом стихотворении
Скромно по куплетам разлил,
То есть изложил.
За сим раскланиваюсь
И в путь!
Пока окончательно
Сам внутри не забродил
Стиха философией полусладкой
Содержащей энергию Солнца
Чуть-чуть.