Вера, Надежда, Любовь

Беспечных дней незримый экипаж,
У Ада врат стоит совсем без дела —
Здесь некому и нечем восхвалять,
Пажей свободы правильное дело.

Здесь нет ни радостей, присущих детворе;
Ни сердца трепета возникшего в моменте;
Ни даже бы ростка с родной земли,
В котором углядеть бы вышло счастье.

Здесь тишь, и мерный лязг цепей.
Здесь вой собачий изредка потешен.
Но от представленных нам ранее клетей —
Здесь и намёка не отыщется злодеем.

Лишь только чернота и даль широт.
И солнце заменяет скрежет лампы.
И ничего, совсем, из года в год —
Не происходит в этом чёрном царстве.

Для каждого из нас — единый Ад.
Единым полем — вспаханным слезами.
И коридорами, с десятками дверей —
За каждой, из которых, умираем. 

В попытке себя снова оживить.
В надежде — отыскать души бы кроху.
Но только в этом Ада благодать —
Никто из нас не жаждет быть свободным.

Сдаваясь, оборачиваясь вспять;
В предательстве черпая свою силу —
Кому из нас хотелось бы сбежать,
Чтоб снова оказаться у могилы?

Кому из нас опять — возникнет мысль,
От боли корчась, мучаться напрасно,
И знать при этом, не настигнет час,
Далекого, и призрачного счастья.

И воды, той целительной любви,
Омыться бы в которых с головою —
Не заслонят собой поля тоски,
Чертоги смерти превращая бы в хоромы.

И что тот свет, что раньше нам светил,
Не грея, а собою лишь пытая,
Не сможет ничего здесь озарить,
Хотя бы так, от нас себя спасая.

И что мечты, и их дурная кровь,
И горечь от немыслимых потерь —
Всё это здесь не стоит ничего,
И даже не отбрасывает тень.

А потому, махая в мыслях в след,
Белёсой тройке отбывающей поспешно —
Во мне, по венам, разливается покой,
Заместо горечи, что там была при жизни…