Разбойничья пещера - крымскотатарская легенда

И летней порою и зимнею стужей
Татарский народ был с легендами дружен.
Вечерней порою, забыв о делах,
Их слушали часто в саманных домах.
О гордом последнем джигите Алиме
Сказания были особенно чтимы.
***
Шел к самому сердцу Алимов кинжал,
И шашка врага пополам рассекала.
Скупых богачей в кулаке он держал,
А домом служили разбойнику скалы,
Где пуля умела свернуть за скалу.
В набегах отважен Алим и бесстрашен.
Ему бедняки воздавали хвалу
В ногайских степях и лесах Таракташа.
Но жил в Карасуве наместник один -
Кулак его, словно кантарная гиря,
Семь раз на Алима надел кандалы.
Семь раз их разбил, обманув конвоиров,
Алим. И скрывался в горах, где его
Любили. В мечети просили Аллаха
Беду отвести от него. Нелегко
Давалось такое придавленным страхом.
Но видели старцы зловещую тучу.
Предчувствие это их не подвело.
Отузский монах справедливости учит:
«Хоть цели благие, разбой – это зло.
И двум смельчакам не скакать на веревке,
Тем более, если веревка тонка».
Однажды Алим очень дерзко и ловко
Посмел опозорить наместника так:
Зашел, предложив ему выдать злодея.
А тот сто червонцев за это в ответ.
- Лови же, держи, вот он я, да живее!-
В окно, на коня, и простыл его след.
Искали напрасно в лесах Таракташа.
Не сдал каведжи и не предал Баттал,
Ни с чем в Карасув возвращалася стража.
А там, в Кызылташе, была среди скал
Пещера Алима с богатой добычей,
В которую он ненадолго залег.
Забудутся ль скоро кровавые стычки,
Предвидеть заранее мог только Бог!
***
Баттал – лучший друг, а дочурка – малышка,
Сиротка Шашнэ, как кровинка своя.
Али баловал её, может быть, слишком,
Но так уж заведено в этих краях.
Любила Шашнэ похвалиться обновкой,
А клад кызылташский считала своим.
Подружка – гречанка из зависти только
Сказала отцу, где скрывался Алим.
Тот даже подпрыгнул – для мести удача,
Ведь ссора с Алимом совсем не пустяк.
С доносом поутру к наместнику скачет,
Недаром прозвали его дангалак.
Приехал начальник в Отузы со стражей,
Немедля собрал всех сельчан он на сход,
Грозился расправой, а гнев его страшен.
Теперь уж Алима ничто не спасет.
Никто не уснул в эту ночь, а в деревню,
Казалося, вихрем ворвался шайтан,
Промчался садами, ломая деревья,
Срывал черепицу и ливнем хлестал.
И жутью дышали в округе нагорья,
Дрожал Кызылташ от потоков воды.
И только в пещере не ведали горя,
Все спали вповалку, не чуя беды.
И снится Алиму: источник священный
Наполнился кровью, стекавшей со скал.
А черные змеи вползают в ущелье
И душат. Такой незавидный финал…
***
В полуденный час всех собрали к правленью
Пригнали арбы. Там прикован лежит
Теперь уже точно пожизненный пленник -
Алим в кандалах, с ним Баттал с каведжи.
Потупили взоры. Одна только плачет,
К отцу тянет ручки Шашнэ-сирота.
Доволен наместник, улыбки не прячет
И с тем сто червонцев, ликуя, достал.
- Алим, я всё помню. Долги не забыты,
Вернул их, как честное слово велит.
- Отдай их дочурке, и будем мы квиты -
Сказал, усмехнувшись, последний джигит.

Примечания:
Карасув – Карасубазар, современный Белогорск
Отузы – нынешняя Щебетовка.
Урочище Кызылташ располагается недалеко от Судака; скалы и покрытые лесами горы чем-то напоминают предгорья Швейцарских Альп. Там находится Разбойничья пещера, где когда-то скрывался крымскотатарский Робин Гуд — Алим Азамат-оглу, уроженец села Копурлы-кой, ныне это Черемисовка Белогорского района.
Таракташ - «каменный гребень»—;хребет в восточной части,  в нескольких километрах от Судака. Он связан множеством легенд с именем народного героя - «разбойника» Алима, грабившего богачей и помогавшего беднякам.
Дангалак – дуралей.
Каведжи – содержатель кофейни.
Кантар – весы.
Рисунок великой Заремы Трасиновой.