объективизм

и одурачен стул отсутствием фигуры принявшей позы антропометрией, слегка, наискосок, вразвалочку немного для удобства, и в висок, редевший сединой, сползалось мыслью, далее на плечи подустало, держась за место из последних сил, ему шептало время - "позабудь, пусти", скрипя зубами, вспоминая отчуждённости шаги и долгие моменты отторжения, ознобом отдавало под ребра и лопатки, как закалённой сталью, между, изымая слёзно, часть за частью растеривая по следам, и отпуская спины, окутывались кожухом зардело-алым, тварье, живьём, бесцеремонно, доконали так, ненасытившиеся глазища со ртами, без устали мололи, позой содержания - "живой, узрите!"
на каждодневное "болит", местами кожа оживала, затягивая болью изнутри, дыши, ещё больнее стало, обновление на кости, как рваное тряпье, в котором клочья - заштопанным поперёк стежком, о вырванном клочке судача, сшивалось по живью
сползающая пара брюк призналась бы отделке стула в фальши, затертости гостивших "на", скользяще так, что мушке плацдарм окажется невыполненной миссией на приземлиться, значит, не в материале дело, надетым на прямые параллели, в количестве желающих занять последним, может первым, место, не под стать, оказывается, скольжение бывает
разочарован силуэт возможный с расположением ноги на ногу, покачавши в такт надуманного диалога или всплывшей в горизонте перспективы мелодии для уст, но в голове пропетыми словами отбивает ритм не только сердце, пульс, вероятно просто нервно, если напротив возможного лица, в тени, сокрыта публика под полумраком вспыхнувших софитов