Сказ о собаках

Ко мне подошли две псины,
Которые заголосили:
"Мы Вас убедительно просим,
В эту общеросистую осень,
Не могли бы Вы выделить нам колбасы?
Потому, что мы, - особо голодные псы"!

Сказали, и приказали, -
Проявленными слезами.,
Надеждою волоокой,
И верой в собачьего бога.

А я ненавидел все это.
Поэтому стал поэтом.
Терпеть не могу садистов,
Вообще - презираю власть,
Хозяев, дрессуру, цепи,
И преданность, чисто-лучистую,            
И функционерские скрепы,               
Лизавшую пальчики пасть…

Так пошлой надеждой, и детской тоской,
У нас отнимают душевный покой!

Но мной, абсолютно трезвым,
(Хотя и не очень резвым),
Чтоб не затянуть резину,
Был выбран путь к магазину.

Сквозь двор с благородными гопниками!
И псы, встали, как вкопанные,
Как гранитные львы у музея,
Как часовые у мавзолея,
У первого магазина,
Как будто друзья на поминках.

И глядя в их морды, как в лица,
Печально ответила продавщица:
" Идите как можно далее,
Вы попросту опоздали!
И касса сдана давно...
И мы закрываемся,"
НО...

Но я доступно проблему,
Ей выложил, как поэму,
Что я не смогу обмануть их,
На нашем убогом маршруте,
В культурной столице,
(Не в пьесе "На дне"),
Две псины доверились мне!

«Представьте, - сейчас я выйду,
Ещё не свергнутым идолом,
Обратно, на улицу черную,
Гоп-столпниками ученую,
И тем, кто меня там ждет,
Как спившийся идиот,
Скажу, не стесняясь, – «НЕТУ»!
Зарплаты, пенсий, монеты,
Скажу, отменяя свет:
-Еды никакой тут нет!

-В ответственный год реформ
Какой вам собакам, корм?

Что, духом я обнищал?
А, что я вам, там, обещал?

Спаси меня! Гадом буду!
Гайдаром задаром всюду!
Ведь в рубище, тихой поступью,
Чтоб дальше быть от Иуд,
Все гопники, как апостолы,
Поднимутся и уйдут!

И псы на меня посмотрят,
Безропотно, и не бодро,
И скажут: «Нам так и надо»!
Посмотрят, и всё поймут.               
Но станет на свете гадом,
Одним человечьим гадом,
Побольше, чем было тут!

Как лампочки в магазине,-
На глаз нас у касс проверяют.
На брак человека и век!
Сверканием из-под век.

Что, ежели псов разобидеть,
Собаками Баскервилей,
Как два Антипода "Му-му"
Помчатся они во тьму!»

*
Сюзанна сказала : «Поймите, родной!
Сданы закрома, на охране мясной,
Сдан хлебный, молочный, и водочный сдан.
Продукт обесточен, запущен стоп-кран!»

А я пояснил Сюзанне,
Что я тут не хулиганю.
Что я, - не за поллитровкой!
Что я ведь, - не за "мальком"!
(Хотя, очень быстро, и ловко,
Могу осушить их тайком!)))

Что часто я сам опаздывал,
В день праздный, на пир безобразный,
С любовью запаздывал, с бизнесом,
Опаздывал быть, как вепрь!
Опаздывал выйти из лесу,
В густую, широкую степь!

Что я был в Шанхае, и в Риме,
В Париже, Каире, Пекине,
Сюзанна, я Вам доложу:
Здесь то, чем я дорожу!
- Я видел много людских пород,
Но не видел светлее, чем наш великий народ!

И вот, тогда, продавщица, которая не собака,
Принесла нам салями, и ещё умоляла: "Возьмите, однако!"

Сразу было замечено чётко и просто,
Что она человек нормального роста,
Что её срок годности ещё не истек,
Что такие продукты не портит ни рок, ни срок!

Вот, я преломил добычу,
И отдал ее голодным, холодным,
Наивным собакам.
А те, - стояли набычась,
И впервые не верили,-
Своему богу не верили,
Думали - враки!
Эх, собаки... Собаки!

Тогда я с легкой беспечностью,
Пригнулся пред ними, и вечностью.
Собаки очеловечились
Во время приема еды!.
Мы станем однажды людьми!

Ты в этой стране не случайный.
Ты переиграл отчаяние!
Поймите, - по Ваши души,
За Вами бегут собаки,
Над Вами летают утки,
Под Вами текут муравьи!

Ночами проносятся совы,
Которые за мышами,
Тут лебеди,-за камышами!
И джаз извлекают коты!

(Окажется, - ноша его легка…
Окажется, - сам Он, большая река!)
Во всех, мне известных империях,
Где нет к человеку доверия,
И Чёрное Торжество,
Он в нас, отчего-то, верит,
Сильнее, чем мы в него.

Не просто так сверху сила
Кидает нам в души – "Эй!"
- Она изучает совесть,
Как с фото,- Хемингуэй!

И, чудится, эти двое,
(А может быть, сорок тысяч),
А может, сто миллионов,
С наивнейшей верой идут
В дорогу, по наши души!
Сквозь холод, и равнодушие,
И, ожидают ответ:
Накормим, мы, или нет?

Согреем, а может, нет…?