Ёрюзмек и змееногая дева. Из эпоса Нарты

ЁРЮЗМЕК И ЗМЕЕНОГАЯ ДЕВА

(Из карачаево-балкарского эпоса "Нарты")

Только в нарты лишь был Ёрюзмек посвящен,
Аликовыми в гости он был приглашен –

Принял почестей много от близких людей
И в придачу табун благородных коней.

Но домой Ёрюзмек не пригнал табуна –
Темной гущей окутала мир  пелена.

Заплутал он в лесу вместе с отчим конем
И даренным в знак дружбы ему табуном.

То глубокий ручей на пути, то овраг,
То чудовищный зверь – человеческий враг.

Все же выбраться чудом сумел Ёрюзмек,
В незнакомом селе предложили ночлег.

Но никто там не слышал о нартской земле,
И остаться пришлось в незнакомом селе.

Год уж минул, как в месте остался он том –
Пас табун свой и выстроил маленький дом.

«Все один, - говорили соседи ему, -
Мужу сильному должно ли быть одному?»

В дом пришел он к красавице юной одной,
Попросил ее: «Милая, будь мне женой!»

Счастье было недолгим: какой-то недуг
На жену Ёрюзмека набросился вдруг.

И она умерла. А обычай такой
Был в селе: муж да будет с женой
 
Жив ли, мертв. И, прощаясь с супругом одним,
И другого в могилу кладут вместе с ним.

Местом кладбища яма была под землей,
Вместе с мертвым туда опускался живой.
 
Опустили — и сразу расходятся прочь,
И творят поминанье по мертвым всю ночь.
 
Вместе с умершей был Ёрюзмек погребен.
К снеди, данной ему, не притронулся он.

В темноте прикоснулся он к телу жены,
Говоря: «Люди так погибать не должны,

Рядом с мертвыми худо живых хоронить.
Но живой я – надежды в руках моих нить!

И знакомый вблизи ему слышится вой:
Волчий выкормыш он, и для стаи он свой.

Волки знали его и на помощь пришли,
Проложив ему путь на поверхность земли.

Генжетай его ждал, и в седло он вскочил,
Понукал скакуна из последних он сил.

Мчал он ветра быстрей, опасаясь погонь –
Лился пот с него градом, устал его конь.

И упал бы он замертво вместе с конем,
Но вдали видит холм он – и башня на нем.

Вся оградой была она обнесена,
Но струился загадочный свет из окна.

Ёрюзмек постучался, окликнул – и вот
Вида странного дева ему предстает.

Тело девушки было такой красоты,
Что она не стыдилась своей наготы.

Только ноги... Их не было как у людей -
Два столбца вместо них из закрученных змей.

- Кто ты? Что с тобой сделали? – нарт вопрошал.
Взор манил его, вид ее ног устрашал.

- О, не бойся меня, проходи на ночлег.
Все я знаю давно о тебе, Ёрюзмек.

Ты рожден от звезды и волчицей вскормлён,
И вначале Темроком ты был наречен.

Да, ты звался Темроком – Железной Стрелой,
Но забыл возмужав ты о жизни былой.

Видишь крепость вдали? Там живет и сейчас
Человек, от меня получивший отказ.

Отнял он красоту моих ног, а теперь
Он грозит мне убийством, ужасный, как зверь.

В этой башне, доставшейся мне от отца,
Я должна быть заколота, точно овца.

Будь защитником мне, поживи со мной год –
Может статься, забудет он все и уйдет.

Тайны жизни узнать от меня он хотел,
Чтоб предсказывал беды, по-птичьему пел.
 
До сих пор не открыла я тайн никому,
Но открыть обещаю тебе одному.
 
Целый год были счастливы вместе они.
Много тайн Ёрюзмеку открылось в те дни.
 
Минул год – и пришла расставанья пора.
Молвил он: «Ты прекрасна, умна и добра.
 
Так с тобою здесь радостно было мне жить,
Но батыр я и Нартии должен служить».
 
«Будет жизнь твоя долгой, - сказала она, -
Под началом твоим возродится страна,
 
Прогремит твое имя в веках, Ёрюзмек,
Но простимся – меня ты теряешь навек».
 
Чуть отъехав, в душе испытал он вину,
Что ее без защиты оставил одну.
 
А вернувшись, увидел он груду камней
И меж ними останки любимой своей.

Над могилой, где прах его милой зарыт,
Он, хоть воином был, но заплакал навзрыд.
 
И ворвался он в крепость, где жил ее враг,
Молвил слугам его: «Протопите очаг!»
 
В пламя прыгать злодеям велел он, а прах
На ветру  над рекой он развеял в горах.
 
И в селение то он вернулся потом,
Где его год назад схоронили живьем.
 
Власти их и обычаи он разбранил,
И под страхом жестокий обряд отменил.
 
И увел он табун, а дорогой к плетню
В каждом бедном дворе привязал по коню.

(С балкарского, подстрочник Мурадина Ольмезова)