На улице Цыганской

Я помню дом с фасадной штукатуркой
и улицу – поросшую травой,
с большими лопухами вдоль заборов.
Там – я,
          мальчишка –
                жилистый да юркий,
с вихрастой светло-русой головой –
в игрушечной войне спасал свой город,
а вечером, усталый, шёл домой.
 
Мы все росли на улице.
Что в стужу,
что в летний зной – рвались на стадион,
гоняли мяч, стреляли по воронам
и бегали безудержно по лужам,
а самый смелый – бегал босиком.
Стучали зубы на ветру студёном,
но дома согревались очагом.

Мне никуда от памяти не деться:
великий грех – не думать о былом.
И я пришёл – старик белобородый! –
на улицу утраченного детства
взглянуть одним глазком на старый дом:
три комнатки да печка с дымоходом –
пожалуй, всё, что помню я о нём.

Но дом – другой:
             стоит коттедж кирпичный,
и не штакетник –
                кованый металл,
облитый бронзовой фактурной краской,
блестит вокруг фамильного жилища
цыганского барона…
Я не знал,
что улицу давно зовут Цыганской,
и здесь цветёт махровый криминал.

Лежит асфальт.
Укатанная плоскость –
куда ни глянь – безжизненно мертва:
не выбиться сквозь трещины травинкам
зелёной жизнерадостной полоской,
не слиться в островки и острова…
Болит душа – я словно на поминках,
и сам как будто в чём-то виноват.

Курю,
          а в горле – ком,
                и рядом – слёзы.
Я вижу взгляды местных пацанят:
глаза прищурены не по-пацански –
их чернота таит в себе угрозу.
Один из них пощупал мой бушлат…
Прощайте!
Я не с улицы Цыганской!
я – с улицы, которая ушла…