Культурный цикл

Родился маленький такой,
Взывавший хрупкостью к заботе,
Но в нём талант, он не простой,
Тепло души добыл в работе.

Смешон, ничтожен, слаб, стыдлив,
Пока в слова не унесётся,
И вдруг предельно говорлив,
И таешь, слыша, что поётся.

Так воют волки на луну,
Тоскливый вой идёт из сердца,
Как будто выход есть уму,
Но в боли крохотная дверца.

Он говорил, и это бред,
Для психиатров-то уж точно,
Но в этом как бы бреде свет
Слепил прожектором межстрочно.

Кто был открыт влиянью строк,
Тот расцветал и свято верил,
Что гений пересёк порог
И мерзость мелких душ измерил.

Зачем?! Неужто их не жаль?
Кто ж хочет знать, что он ничтожен.
И всё же мелкодушье жарь:
Предел ничтожеству положен.

Как смеет он нормальным всем
Рассказывать про их мещанство?
Как может он дразнить их тем,
Что видит слабость самозванства?

Лютует ненависть, а он
На вид всё так же слаб и скромен,
И эти все берут канон,
Чтоб приговор их был законен.

Они велят: пиши не так,
Как хочешь, а как мы укажем.
Они кричат: да ты дурак,
Не повторяешь, что покажем.

И оставляют без еды,
А если смогут - без свободы.
Им для него не жаль беды,
Здоровье режущей и годы.

Они добьются своего, 
А после к памятнику ходят.
И, завершённого, его
Уже по-новому изводят:

В простейших строчках идеал
И бездна смысла в строчках сложных.
Ах, бедный, он от нас страдал!
В условиях был невозможных!

А кто душитель, кто злодей?
Вот этот! Презираем гада.
Давай свергай его скорей!
Нам не его, поэта надо!

Всяк, кто изволит рифмануть,
Теперь как будто новый гений.
Но дар небес не обмануть:
Ни чуда слуха, ни сомнений.

Его послушают, уснут,
Хотя словами восхитятся.
И от поэзии уйдут,
Устав пустышкой любоваться.

Сто лет от слов его шёл звон,
Не перекрытый поэтячьим.
И сам он для других канон
Над подражанием цеплячьим.

Филологини об него
Немало языки чесали,
Не понимая ничего.
Но что-то ж как-то измышляли.

О чём жалеть здесь? Ни о чём.
Вошёл в историю - и ладно.
Исчез, но крепнет с каждым днём,
И нам нисколько не досадно.

Живых кусаем. А потом
Покусанных бывает жалко,
И выдаст сотни книг о том
Литературная жужжалка.