Происки демона в первую седмицу Великого поста

   Я сижу на вершине мира и попиваю свой сладкий чай из фарфоровой чашки с золотой каймой. Мир превратился из шарообразной планеты в конус, и я восседаю на его вершине. Все любят меня и поклоняются мне, спрашивают разрешения. И я доволен оттого, что меня боготворят.
   Я не решаю проблемы людей и не могу им помочь, но они всё равно падают ниц перед вершиной, на которой я сижу. Мне нечего им дать, у них и так всё есть. Всё, кроме моего положения. И никто не смеет даже мысли допустить о том, что я в чём-то виноват.
   Я мудро молчу и сижу почти неподвижно. Мне не нужен компаньон - ведь тогда его могут тоже любить так же сильно, как меня, за то, что он будет со мной. Да и я не могу опуститься до уровня простых смертных и быть слабым в своей привязанности и интересе к кому-либо. Мне ничего не нужно, кроме бескомпромиссной любви и всецелого поклонения остальных.

   Я смотрю на то, как они резвятся там внизу, как их страсти бушуют – они влюбляются и ссорятся, кровожадно убивают друг друга и смеются, кричат и обманывают, предают и плачут, верят и достигают желаемого. Черт возьми, как же это будоражит – наблюдать за их страстями.
   По обыкновению, я дышу очень тихо и редко, чтобы не двигаться вовсе. Это тоже труд, который я не приемлю. Изредка моргаю, но не отказываю себе в сладком сне.

   Правда иногда во мне просыпается вулкан и мне хочется спуститься туда, к этой взволнованной и шумной толпе, чтобы отдать то, что я чувствую, что нарастает во мне, как бурлящая вода в котле, готовая со всей силы сбросить с него крышку с оглушающим звуком. Хочется слиться с ними в едином порыве к счастью, к победе, к вершине...

   Но вот проходит восторг, и я снова тишайше сижу на вершине и пью чай. Он – для удовольствия тела. Он с сахаром.