Якуб Колас. Симон-музыкант. Часть II. IV. Продолже

             ПОЭМА
_____________________

             Часть II
_____________________

                IV
…………………………...
……………………………

                ***

А сквозь тучи дюже рьяно
Громы мечет вниз Илья,
Аж колотится земля,
Потемнела вся поляна.

– Деда, глянь направо – вона
По-над лесом хуторок!
– На авось пойдём, Симона,
Да быстрей, быстрей, сынок.

                ***

С этого пути свернули,
Ощупью идут межой –
Тучи небо обернули,
Даль закрылась тёмной мглой.

Ртутью впереди них с дедом
С туч тяжёлых дождь упал;
И за молниею следом
Гром страшенный взрокотал.

И, сдалось, не удержала
Туча тяжести пудов,
Будто дамбу вмиг прорвало,
Будто лёд река взломала,
Выйдя враз из берегов.

Слепит очи гром-зарница
И грохочет, и искрится,
По земле бежит водица…

                ***
Постучались дед с Симоном,
В дом вошли, бия челом,
Стародавним «похвалёном»
Поприветствовали дом.

Стал Симонка возле лавки,
Взглядом хату обведя,
А с халата-безрукавки
Всё текли ручьи дождя.

Он под солнцем ежечасным
Обгорел, как никогда,
Выглядел таким несчастным
Этот хлопчик, прям беда.

Лишь глаза одни и жили
На его худом лице
И так много говорили
О безрадостном юнце.

Думы очи выдавали –
Не для детских его лет,
И глубокие печали
В них оставили свой след.

Этот взгляд хоть на мгновенье
Довелось кому узрить, –
Горестное выраженье
Никогда уж не забыть:

Ведь по жизни он нескладно
Шёл по чёрной полосе, –
И, сочувствуя изрядно,
На него смотрели все.

– Дед, а этот шут, зараз он
Свой тебе, чужой иль как?
– Не, хозяин, не свояк, –
Так, со мной недолей связан.

– А родню какую знает:
Мать, отец, иль сирота?
Хлопчик очи опускает,
Подаётся в глубь кута.

– Как сказать вам? Сбёг из дому!
Выгнал батька его вон.
И что делать-то малому?
Так со мной и ходит он. –

Тут на хлопца очень строго
Сам хозяин посмотрел.
– Батька выгнал? Бойся Бога!
Э, да ты, видать, пострел!

Что ты сделал, признавайся?
Может, меченый ты, гад?
– Брось ты, батька, не цепляйся!
Может, он не виноват, –
Тихо молвила хозяйка: –
Что зазря его корить?
Ты, вот, лучше поспрошай-ка:
От добра что ль стал так жить?–

Как заплачет тут хлопчинка!
Как прорвёт его тоска!
Аж дрожит весь, как тростинка,
И качается слегка,
Ибо первый раз несчастный
Слово жалости познал;
Слово ласки, погляд ясный
Сердце хлопцу разорвал.

Всем неловко от такого,
Все почувствовали стыд, –
Из-за ласкового слова
Эдак плакал он навзрыд.

– Всё, заканчивай скорее,
Кто не видел слёз твоих? –
Дед придвинулся теснее,
Чтобы тот быстрей затих;

– А то чья же эта скрипка? –
Вновь хозяин подал знак,
– Дык его! Играет шибко:
Первой гильдии мастак!

Ну, Симон, сыграй-ка бате,
Хай послухают паны! –
С интересом смотрят в хате, –
Ожиданием полны.

Он утёрся кулачками,
Трохи плач его утих,
Чуть весёлыми глазами
Посмотрел на всех на них.

Мимолётною поглядкой,
Он заметил чей-то взгляд,
Что следил за ним украдкой
И его глазам был рад.

Никогда он не забудет,
Сколько жить на свете будет,
Ясных глаз, ресничек взмах,
Щёк чарующую нежность,
Доброты лица безбрежность
И улыбку на губах.

Он ещё раз очи вскинул,
Снова взгляд тот уловив.
Тут Симонка скрипку вынул,
Голову чуть наклонив,
Заиграл, – так не звучала
Эта скрипка никогда:
Говорила, умоляла –
Душу радость овевала,
Душу полнила беда.

Смолкли в хате дознаванья –
Всех очаровать он смог,
Только, как от придыханья,
Вырывался чей-то вздох.

Голову рукой подперши,
Батька сел за длинный стол
И сидел там, весь обмерши,
Опустивши очи в дол.

А хозяйка, как стояла,
Так застыла и молчит,
Будто что-то приковало,
По лицу слеза стекала,
А струна звучит-звучит!

Он играл, глаза же сами
Вскидывались, и не раз,
Чтобы встретиться глазами
С парой этих ясных глаз.

А они глядят пытливо,
Ласково и шаловливо,
Взгляд ласкает и тревожит, –
Как девчонка только может.

Из очей тех шло сиянье,
Сердце полнило теплом,
Гнало мрак-воспоминанье,
Душу тешило добром.

И тогда вдруг скрипку словно
Оживлял весёлый тон,
Плыл смычок легко и ровно,
Да со струнами любовно
Будто бы спевал, как звон.

Так на поле в вечер мая
Дует лёгкий ветерок,
Колоски перебирая,
В песню ладно склАдывАя
Их чудесный говорок.

            ***

поэтический перевод с белорусского
© Сергей Фомин
Семикаракорск         
3 – 6 марта 2025 г.


(продолжение следует…)

                ***
          
А па хмарах на маланках
Громы кідае Ілья,
Аж калоціцца зямля,
Цёмна стала на палянках.

– Дзедка, бачыш, унь сядзіба,
Па-над лесам хутарок!
– На ачосы пойдзем хіба,
Ды хутчэй, хутчэй, сынок.

              ***

Са шляху яны звярнулі,
Нацянькі ідуць мяжой.
Хмары ж неба апранулі,
Даль закрылася імглой.

Як жывое срэбра, важка
З хмар пярэдніх дождж упаў;
За маланкай следам цяжка
Гром страшэнны загучаў.

І, здалося, не стрымала
Хмара цяжару грамоў,
Раптам ставы разарвала,
Нібы лёд рака ўзламала
І пабегла з берагоў.

Слепіць вочы бліскавіца,
Бура, громы, навальніца,
Па зямлі бягуць крыніцы...

               ***

Вайшлі ў хату дзед з Сымонам,
Чэсць далі гаспадаром,
Старасвецкім «пахвалёным»
Прывіталі гэты дом.

Стаў Сымонка каля лавы,
Хату поглядам абвёў,
А халацік безрукавы
Цёк у дзесяць ручаёў.

Загарэў, бядак, ад сонца,
Твар лушчыўся і ліняў,
І мізэрна так бясконца
Гэты хлопчык выглядаў!

Толькі вочкі асвячалі
Твар замораны, худы
І так многа прыдавалі
Хлопцу гора і нуды.

І было ў іх задумленне
Не дзяціных яго лет,
І адбітак засмучэння
Палажыў на вочы след.

І той погляд раз даволі
Хоць на момант улавіць,
Каб ужо яго ніколі,
Назаўсёды не забыць,

Бо жыццё прайшло няскладна
Па дзяцінай паласе, –
І на хлопчыка ўспагадна
Пазіралі тут усе.

– Што, дзядуля: гэны блазан
Свой табе, чужы, ці як?
– Не, панюхна, не сваяк, –
Так нядоляй са мной звязан.

– А радню ж якую мае,
Ёсць бацькі, ці сірата? –
Хлопчык вочы апускае,
Падаецца ў бок кута.

– Як сказаць вам? збег ён з дому!
Выгнаў бацька яго вон.
Што ж было рабіць малому?
І са мною ходзіць ён. –

Тут на хлопца вочы строга
Сам ускінуў гаспадар.
– Бацька выгнаў? бойся Бога!
Эге, ты, відаць, штукар!

Што зрабіў ты, прызнавайся?
Мусіць, печаны ты гад?
– Кінь ты, бацька, не чапляйся!
Можа ён не вінават, –
Кажа ціха гаспадыня: –
Што карыць яго дарма?
Ад дабра свой дом не кіне,
Добра ведаю сама. –

Як заплача тут хлапчынка!
Як прарвецца яго жаль!
Аж дрыжыць ён, бы націнка, –
Ну, канчаецца амаль,
Бо ён першы раз, няшчасны,
Слова жаласці пачуў;
Слова ласкі, погляд ясны
Сэрца хлопцу павярнуў.

Стала ў хаце ўсім нялоўка,
Бо пачулі чэрствасць, стыд,
Бо з-за ласкавага слоўка
Гэтак плакаў ён наўзрыд.

– Сціхні, годзе, а то брыдка:
Хто не бачыў тваіх слёз? –
Дзед тузнуў яго за світку,
За плячук яго патрос;

– А чыя ж то скрыпка гэта? –
Зноў спытаўся гаспадар.
– А яго! О, граць ён мэта:
Першай гільдыі штукар!

Ну, Сымон, утні ты, браце,
Хай паслухаюць паны! –
Зацікавіліся ў хаце –
Больш Сымон ім стаў дзіўны.

Ён уцёрся кулачкамі
І ўжо плакаць трохі сціх,
Больш вясёлымі вачамі
Ён акінуў тут усіх.

Мімавольна і выпадкам
Чыйся погляд ён спаткаў,
Хтось сачыў за ім украдкам
І вачмі вачэй шукаў.

Ён ніколі не забудзе,
Покі жыць на свеце будзе,
Пары ясненькіх вачок,
Тонкіх бровак, тварык ветлы,
І на губках такі светлы,
Такі добранькі смяшок.

Ён яшчэ раз вочкі ўскінуў,
Зноў той погляд улавіў.
Тут Сымонка скрыпку вынуў,
Чуць галоўку пахіліў
І зайграў, ды так прыўдала,
Як ніколі не іграў,
Скрыпка нібы вымаўляла –
Душу радасць авявала,
Душу смутак ахінаў.

Змоўклі ў хаце ўсе дазвання –
Зачароўваў ён усіх,
Толькі зрэдку, без пытання,
Сам сабою чуўся ўздых.

Галаву рукой апёршы,
Гаспадар прысеў за стол,
Нерухомы, бы абмёршы,
Апусціўшы вочы ў дол.

Гаспадыня, як стаяла,
І застыла так, маўчыць,
Бы яе штось прыкавала,
На твары сляза блішчала,
А струна гучыць-гучыць!

Грае хлопчык ды часамі
Кіне вочкі ў той куток,
Каб спаткацца зноў вачамі
З парай ясненькіх вачок.

А яны глядзелі пільна,
І ўспагадна, і прыхільна,
Ды так міла, ды так гожа,
Як дзяўчынка глядзець можа.

Ад тых вочак шлі праменні,
Сэрца лашчылі цяплом,
Адганялі мрок-суценне,
Душу цешылі святлом.

І тады струну раптоўна
Ажыўляў вясёлы тон,
Плаваў смык той лёгка-роўна
Ды з струнамі палюбоўна
Вёў суладны гоман-звон.

Так на полі ў вечар мая
Ветру лёгенькі павеў
Чуць калосікі гайдае
Ды з іх гутаркі складае
Нейкі гожы-ціхі спеў.

               ***