Каховка II

М: Вероятно образ мой иносказательно выглядит,
Что тянутся огни ко мне повадкой лани.
И всё же пёстр этот мир, буквально, кубиками грани.
Им не переломить живую нить потока,
Не заменить своей манерой Бога.

М: Кстати, всё это началось с обыкновенного зайца, нарисованного простым
карандашом. С той самой поры, когда человек ещё умел рисовать, и более того,
рисовал. И всё же талант не прорисуешь заранее.

Чёрно-белый образ кролика в мыслях Марка глядит куда-то в сторону, в сторону
церкви у перекрёстка дорог, и далее в сторону Болотниковской улицы.

Л: Ты конечно не виноват ни в чём, но такая у них работа - не найдут
ни единой закладки, преступления ни одного не раскроют, так начальник
им по шапке настучит внушительно. Попробуй поставить себя на их место.

М: Хорошо что эти хоть культурные попались.

Л: Марк, а помнишь как когда-то дельфин Экко плыл над кончиками сосен?

М: Лизонька, пожалуйста, не надо, не буди воспоминаний. Мы ведь
так любим с тобой Москву, наш родной город. Так давай будет наслаждаться
истинными её видами - полузабытыми, но ещё не до конца утраченными.

В стороне от Марка с Лизой несколько жуков и Малая Тля исполняют весенний
танец под музыку бардов 70-х, видимо уже полностью ощущая нахлынувшее
 на старый город тепло. Талый лёд плывёт под ногами, и клин ворон плавно
обращается в чайку. По всей стране сумасшедшие забывают, кто они есть,
и чувствуют себя настоящими, а усталые - бодрыми.

Малая Тля: Марк, я помню твой нарисованный талант. Напой что-нибудь,
наполни собою весну.

Л: Да Марк, спой что-нибудь, милый.

М: Фактически, созвездье - изолированный мир.
Плач сам себе - палач, судья, кумир.
Непонимание чуждых сторон
Звучит когортой ста ворон.
Весна роняет грёзы в ряд,
С плеч оголяя ледяной наряд.
Таки цветы: Москву растопит, гладь задвижет,
Недосягаемое станет ближе
На один тонкий волосок:
Исчезнет снег, взойдёт песок
Окинет взором зелень лет,
И снова вспомнит Солнца свет.

Малая Тля и тучка пчёлок впадают в неистовый транс радости на плоском,
уже оголённом, песчаном островке. Песчинки летят в разные стороны,
кутерьма, сплошная круговерть эмоций.

Малая Тля: Всё это для антиненависти,
Всё это для антиненависти
Эон(одна из пчёлок): Но дорогая Тля,
О ветре вспомнит конопля,
И тёмный певческий пуэр
Вскоре взрастёт - лианой эр.

Малая Тля: И мы снова побудем ленивцами.

Лиза: Живность, какая однако у вас реакция, просто фейерверк эмоций.
Марк и не такое может. Но мы не будет выдавать себя раньше времени,
ведь санитары повсюду рыщут. Лучше говорить на нейтральные темы,
например о русском роке или о Марине Цветаевой. Тем более
что здесь я ягодой на своём поле прибуду.

Эон(в зрительный зал, почтительно): Друзья, как вы уже знаете, стая ворон
постепенно превращается в чайку, а снег в песок; лето обычно говорит ура,
а осень пора, но сейчас весна; изначальный заяц был нарисован на пустой
бумаге, доступной в книжном магазине; однако вы еще не знаете, что Марк и
Лиза неявно направляются к обыкновенной городской скамейке,
одной из многих в городе, прогуливаясь и наполняясь предвесенней красотой
Каховки. Скамейка есть в некотором роде кульминация несуществующего будущего.

Эон скрывается. Мимо пролетает робкая и сонная, разнопёрая птаха, и взор
двоих падает на рекламный щит: полуголая, полугодовалая маха нежно обнимает
дрель. Непробиваемый ничем асфальт и тот, гудит под навязчивую, ритмичную
музыку.

М: В очередной раз удивляюсь, сколько инородного дерьма было вывалено
на эти бедные, некогда советские улицы. В СССР проблемы были?
Да, были - идеология и партийный аппарат. А здесь пошлость, чума,
глупость бабла. Это уже не американские, а какие-то бумажные,цифровые боги.
А измученные рабством и запуганные советские народы всё это перенимают,
национализируют, обживают.

Л: И говорить нечего! Вот если бы они для нас Б.Холидэй, Д.Джоплин и Э.По
популяризировали... А то в лучшем случае: Криминальное Чтиво, Банды Нью-Йорка
и Волк с Уолл-Стрит. А некоторые проблемы и вовсе чужды - ну какое нам
может быть дело до негров, если у нас по полгода ледяные -20, а иногда
ещё и зарплату не платят...

Малая Тля: Памятник Э.По 80 лет не могли поставить. Г.Лавкрафту так до
сих пор и не поставили - краудфайндинг увяз в пустоте. Но тамошняя тля ест
жирнее, особенно сейчас. Там она на арахисовой нуге не экономит.

Тля ненавязчиво баражирует, сопутствуя. Где-то поодаль жужжит и Эон.
Матово-синий лёд временами отражает нечто плодоносное, например мангровые
заросли, где зреет помело. Искромётное чириканье птах повсюду.

М: Готов целые сутки сидеть на гречке, лишь бы мы научились перенимать
действительно ценное и классное: высокую культуру, технологии,
надёжный софт, посадочные модули и т.д.

Л: Вот именно. Битлы, роллинги и дзе дорс - это классно, а главное нет
аналогов, поэтому нужно поглощать. А совок запрещал, и тем самым сделал
грубую ошибку. Очень грубую, как выяснилось позднее. Одно - битлы, роллинги
и дорс, а другое - наркомания, криминал и порнография. Одним словом, взяли,
да не то, а разгребать нам, детям...

Эон(подлетая к Лизе): Лиза, желаю добавить к твоим словам.

Л: Добавь, конечно.

Эон жужжит, попеременно выполняя различные акробатические и культурологические этюды в воздухе.

Эон: Добавил.

Л: Это всё? Я так и думала. От тебя другого ждать и не приходится.

Эон(декламируя, как диктор новостей): В свою очередь, граждане Америки
мастерски умеют перенимать и ассимилировать хорошее: Чайковского и
Рахманинова, русский балет, оперу и поэзию. Этому нам нужно поучиться у них.

Л: Да, они всю русскоязычную поэзию 20-го века на английский перевели,
даже В.Хлебникова, что изначально казалось по сути невозможным.

Малая Тля: На белом свете
Нет ничего невозможного.
Взберись на холмы,
Где над равнинами сложного
Дымка плывёт берегами,
Травка пасётся стогами
Стона, согласья и скорби.

М: Тля, ты опять принялась за старое, я просто напоминаю тебе. Ты сама меня
просила. Бери пример с Лизы, она действительно старается быть хорошей,
используя максимальный уровень контроля и дисциплины. Я тоже стараюсь,
но у меня, к большому сожалению, не получается.

Тля: Марк, в этом случае я исключительно любя, тихонько и неуловимо.

М: Я уловил. Понять последнюю строку можно двояко.

Л: Нам в любом случае нужно держаться. А то Болотниковская за всеми нами
прискачет. Насладимся же весенним ландшафтом Каховки, будто и не существует
нигде в мире голых, бетонных сот.

Наслаждаются.

Тля: Возвращаясь к теме. За океаном я уважаю только Атлантиду и
Кларка Эштона Смита. Ах, как жаль, что столь милые сердцу атланты затонули
со всей своей невероятной красотой.

Марк: Ох Тля, рисковая всё же ты особь.

Тля: Ну а что я такого сказала? Ведь я не соблюдаю ни один из постов,
потому и говорю, что хочу. Я не давала никаких клятв, обетов, и ничего
не подписывала.

Эон(в поддержку Тли): Пусть мы неотёсанны,
И тряпкой быка опоясаны.
Мы с диких кустов в ночь слетели,
И в плач невменяемой, мёртвой метели
Мы были закованы.
Печаль или радость - одно,
Теперь, что оковы нам.

Марк: Хорошо, с вами двумя не поспоришь. Как атланты пали под натиском
сил Природы или Эволюции, так и вы возродились и горели, и вас уже не
переделать, легче атлантов поднять с глубин. Вполне сопоставимые деяния.

Л: Однако процесс идёт. С каждым витком эволюции мы что-то теряем и
что-то находим, но равна ли находка потере? Как знать, может быть атланты
спасли чьё-то будущее, став чьим-то началом? И мы сейчас вдыхаем этот
благодатный воздух только благодаря их бесстрашным и решительным действиям.

Мимо проплывают дома, и на одном из них выбита мемориальная доска лётчика,
зенитчика, медсестры или труженика тыла. Пейзаж таков, что почти в каждом
доме когда-то жил какой-нибудь доблестный человек. Справа проносятся машины
 новых поколений. А старая весна шествует красиво вдаль.

М: Самое удивительное, что и 80 лет назад была весна. Потому у меня нет
никаких причин не верить, что в этом случайном доме и сейчас не живет
какой-нибудь доблестный человек, настоящий герой. Более того, я верю даже
в Тлю. Абсолютно у каждого есть шанс. Такова моя вера! Мне так легче идти.

Л: Марк, ты просто пупс.

Лиза слегка прижимается к Марку.

<продолжение следует...>