Сиреневое

 

   Сон оставь. Тревожит звёзды трель чарующая птахи, оперенья, чей орнамент густота ветвей сокрыла. Им, ветвям, понятна верность с обязательным упрямством, супротивность им присуща, их листва не носит злата.

   На диковинное пенье разве можно не ответить? Не заметить иль возможно исключительность звучанья? Удивлённым жарким шаром томно выкатилось Солнце, вкус созревшего сапфира вытесняя из пространства... Обратив слезами ночи путь желаний, суть мечтаний от иллюзий высветляя — ясноокое Величье опрокинуло на заросль, с сердцевидной формой листьев, — место, что облюбовало голосистое созданье.

   Напитали кисти щедро дорассветные оттенки. Их не удержать в бутонах, ненавистно им томленье. Завладев причиной звука, ожил блик — хранитель истин — ключ, для всех явлений чуда; тишина ему предвестник.

   Обнаруживало силу, в скромной взвеси аромата раскрываясь вдохновенно, лепестковое значенье. На все стороны четыре: Север, Юг, Восток и Запад… обещаньем липнет радость от цветения Сирени, — ощути! С почтеньем к тайне цвет вниманием растрогай, — дар бесценный дивной птицы от незнания узнаешь. Затрепещет воздух дико. Осчастливит небо сполох, — оттиск, в памяти оставив символом возобновленья.