В тишине будней

Будильник взвизгнул под подушкой, как назойливый комар,  вырывая из объятий тяжелого,  воскресного сна.  Воскресенье –  единственный день, когда можно позволить себе  забыться дольше обычного,  и  этот наглый звонок казался  особенно  жестоким вторжением.   Сон цеплялся  ленивыми  щупальцами,  напоминая о  теплом  уютном  гнезде,  но  настойчивость  металлического голоса  победила. Пришлось сдаться,  с  тяжелым вздохом  открыть глаза и  встретить  это  серое  петербургское утро.

За окном  тянулись  низкие,  свинцовые  облака,  плотно  закрывшие  небо.  Они  напоминали  мятую  серую  простыню,  нависшую  над  городом.  Дождь,  казалось,  вот-вот  начнется,  хотя  пока  только  тяжелый,  влажный  воздух  проникал  в  щели  старых  деревянных  рам.  Внизу,  с  Фонтанки,  доносился  приглушенный  гул  редких  машин,  и  крик  чайки,  одиноко  парящей  над  рекой.   Где-то  совсем  близко  ворковал  голубь,  невидимый  за  карнизом.

Насыпая  зерна  в  турку,  замечаешь  скольжение  темных  крупиц  между  пальцев. Этот  ежедневный  жест  –  как  пароль  в  новый  день,  неизменный  и  успокаивающий.  Кофеварка  заворчала,  выпуская  струйку  ароматного  пара,  разгоняя  сон  терпким  запахом  свежемолотых  зерен.  Пока  кофе  медленно  поднимался  в  турке,  можно  было  подойти  к  окнам  и  посмотреть  на  улицу.  Редкие  фигуры  в  темных  куртках  –  вот  и  все  люди  на  набережной.  Каждый  спешит,  погруженный  в  свои  воскресные  дела.  И  вдруг  –  яркий  зонтик  мелькнул  в  серой  дымке  утра.  Задержавшись  взглядом  на  этом  пятне  цвета,  невольно  улыбаешься  –  даже  в  самый  серый  день  можно  зажечь  свое  маленькое  солнце.

Горячая  турка  в  руках  –  первое  утешение  серого  дня.  Маленький  глоток  крепкого  кофе  –  и  тепло  медленно  расходится  по  телу,  прогоняя  утреннюю  вялость  и  легкое  раздражение  от  будильника.  Впереди  –  обычный  воскресный  день,  полный  привычных  дел  и  неспешных  забот.  Ничего  особенного,  просто  еще  один  день  из  бесконечной  череды  таких  же.  И  все  же,  в  этой  повседневности,  в  этих  маленьких  ритуалах,  скрыта  какая-то  тихая,  непостижимая  красота.  Может  быть,  именно  в  ней  и  заключается  настоящая  жизнь,  без  погони  и  суеты?   В  струйке  пара  от  турки,  в  сером  свете  за  окном,  в  одинокой  чайке,  парящей  над  Фонтанкой,  –  есть  своя,  тихая,  пронзительная  красота.  Красота  обычного  воскресного  утра  в  Петербурге.