5. ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ (ТРАВЕЛОГИ)
Козлов Владимир Иванович. Образование высшее техническое - Московский институт инженеров гражданской авиации (МИИГА), кандидат в мастера спорта по спортивному туризму. Участвовал в экспедициях Петра Боярского на Вайгач, Владимира Чукова в переходе по дрейфующим льдам от Северной Земли к Земле Франца Иосифовича, Владлена Крючкина на собачьих упряжках по Чукотке, работал на основании Открытого листа Института Археологии РАН на Таймыре и Чукотке. Был действительным членом Географического общества СССР. Работал авиационным инженером и научным сотрудником на различных предприятиях в Красноярском крае и Подмосковье, в том числе в комиссии АН СССР по проблемам транспорта, занимался проблемами Крайнего севера. По договору с министерством культуры СССР Козловым В.И. был создан Свод памятников истории и культуры Таймырского автономного округа. Этот материал был опубликован в газете "Советский Таймыр" в 1991 г., годом позднее по этому материалу был снят документальный фильм "След", который был отмечен специальным призом на фестивале в Прибалтике в 1993 году. Эта работа потребовала организации ряда научно – спортивных экспедиций на Таймырском полуострове, как в летний, так и в зимний период, которые были успешно осуществлены. Аналогичные путешествия были предприняты на территории Чукотки в середине 90-х годов ХХ века. В фондах музея Норильского промышленного комбината хранятся результаты экспедиций Козлова В.И. по Таймыру. На базе этого материала сделан документальный (любительский) фильм о Норильске. В фондах музея искусств востока есть находки, сделанные во время научных экспедиций на Чукотку.
Владимир Иванович КОЗЛОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)
ВСЁ, ЧТО ДЕЛАЕТСЯ - К ЛУЧШЕМУ.
Только сейчас, когда мне «стукнуло» за семьдесят, я стал пытаться понимать смысл поговорок и народных мудростей. Если задуматься над смыслом этой поговорки, то выходит что наши родители, а потом и мы с женой, сколько жили вместе - столько грешили и каялись, т.е. воспитывали детей и ухаживали за родителями. Отец работал электриком в МОСЭНЕРГО, где обслуживал подстанции и высоковольтные линии электропередач, а мама в республиках Средней Азии, занималась пусконаладкой оборудования ткацких фабрик. Она часто уезжала в продолжительные командировки. Благодаря её рассказам во мне пробудилась романтика дальних странствий и любовь к фотографии. Отец между делом собирал грибы или ловил рыбу на озёрах, куда брал и меня, чтобы я не болтался без дела. Поэтому в детстве я много времен проводил на свежем воздухе. Родители не водили меня в музеи и театры, а учили понимать как надо ориентироваться в лесу, и что из растущего там можно употреблять в пищу. Другими словами я "на своей шкуре " учился понимать, как надо выживать среди дикой природы. Когда я пошёл учиться в начальную школу, наша семья получила квартиру в доме около городского парка. Тогда он больше напоминал лесной массив, из которого приносить домой свинушки, подберёзовики, маслята, опята стало для нас обычным делом. В парке ребята нашего двора дни напролёт играли в футбол, прятки или казаки-разбойники. Иногда по выходным дням рабочих МОГЭСа вывозили в пригородные лесные массивы собирать грибы - ягоды. Там отец научил меня отличать угрей от гадюк и ужей. Однажды во время такой поездки около подстанции с романтическим названием «змей Горыныч» мы встретили лосей. Взрослый зверь вышел на поляну метрах в двадцати от нашего автобуса. За ним выскочил малыш. Такое же расстояние было между отцом и мной и, слава Богу, встреча прошла мирно, без паники и шума. Мужики знали, что надо делать в таком случае. Эта встреча с диким животным так глубоко врезалась в мою память, что когда, много лет спустя, я попадал в похожие ситуации с лосями во время тушения пожаров под Тамбовом, с оленями под Архангельском, с бурыми медведями в Красноярском крае и на Камчатке, с белым мишкой на Северной земле и дрейфующих льдах Карского моря, я спокойно делал фотоснимки, не переживая за свою безопасность. Любовь, привитая в детстве к дикой природе, в зрелом возрасте позволила мне участвовать в серьёзных научно-спортивных экспедициях. В городском парке тренера ДЮСШ «поставили» меня на лыжи и научили ориентироваться по карте, ночевать в палатке у костра, плавать и грести на лодке. Спортивную школу я окончил с первым разрядом по лыжным гонкам. Однако, когда нам вручали значки и дипломы, оказалось что на одном значке изображён не лыжник, а турист с рюкзаком, и чтобы никого не обидеть директор спортшколы этот значок вручил мне, как лучшему ориентировщику, и оказалось "как в воду смотрел. Поступив в ВУЗ я серьёзно увлёкся спортивным туризмом. Бывают такие переломные моменты в жизни, когда желания резко меняются. У меня такое случилось после участия в лыжной гонке на 80 км. Я почувствовал, что повторить этот подвиг уже не смогу никогда и поэтому надо взяться за что-то более спокойное. Неожиданный случай положил начало спортивным походам . Во время учёбы в военном училище я часто ездил на многодневные соревнования в разные города страны. Стала привлекать архитектура и история разных регионов. Особенно понравился Мурманск, куда я попал на соревнования под названием «Праздник севера». Так случилось, что пришлось поменять военную авиацию на гражданскую, и вот однажды занесло меня в Подлипки т.е. подмосковный Калининград. Там был сильный клуб туристов. Друзья из королёвской фирмы позвали покататься на лыжах на Кольском полуострове. Я долго не раздумывал, т.е. вообще не думал -появился шанс ещё раз побывать на Кольском полуострове. И вот в последний вечер перед отъездом я устроил пир «на весь мир», на котором съел чего-то не то. Утром живот буквально взрывался, напоминая вулкан на Камчатке. Я уже думал что не судьба...Однако мама, зная что я буквально влюбился в север, вызвала такси, и я в последние минуты заскочил в поезд на Комсомольской площади. Суть да дело напоили меня таблетками, а посмотрев на мои вещи - увидели ещё одну беду: оказалось что я по привычке взял снаряжение для беговых лыж, а они собрались в лыжный поход. Сначала выпили по сто грамм, потом стали думать, у кого что есть лишнее. После недолгих раздумий нашли такой выход: валенки которые взяли для выходов на стоянках распилили пополам и то же сделали с лыжными ботинками. Таким образом получилась комбинированная обувь, которую можно было утеплить. Бахилы и телогрейка нашлись в Кировской Контрольно спасательной службе. Четыре раза я ходил на Кольский, и всегда приходилось преодолевать какие-нибудь искусственно созданные трудности. Однажды пошёл со мной парень, который как выяснилось позднее жил там, где не бывает морозов, но ему понравилась девушка, которая ходила в походы. Я планировал пройти Перевал и заночевать в избе, но попали в – 40, и у него начали болеть от обморожения пальцы на ногах, а он думал ботинки маловаты. Пришлось устроить два дня кросса почти без сна. В другой раз в Волче тундрах во время тренировочного похода стало плохо руководителю. Пришлось изменить маршрут, закутать его в спальник и на саночках тащить через перевал. Это серьёзное дело поручили мне, как наиболее тренированному. Выглядело всё очень романтично: мороз, звёзды и два туриста: один больной, другой смертельно уставший. Когда я подошёл к избе, едва стоя на ногах, там уже топилась печь. «Слава Богу» -сказал я про себя, и в этот момент девушка наша спутница лихая, протянула ко мне руку с топором и с улыбкой сказала: иди наруби дровишек. На ответную улыбку силу меня не хватило, но дров нарубил. После этого похода я понял, что нет предела человеческим возможностям, если есть желание жить. Не раз я бывал на грани жизни и смерти, и всегда, когда бывало особенно тяжело, говорил про себя: «осталось только дровишек нарубить». Не простым было велосипедное путешествие по побережью Крыма и Кавказа, лыжное по дрейфующим льдам от Северной земли до Земли Франца-Иосифа (ЗФИ), пересечение Таймыра на моторной лодке через Авамо-Тагенарский волок. За четыре года учёбы в Москве я на базе Калининградского клуба туристов прошёл туристические школы НТП, СТП,ВТП по лыжному и горному туризму и выполнил норматив кандидата в мастера спорта по спортивному туризму. Но самое главное, стал действительным членом Русского Географического общества и начал сотрудничать с журналом Турист, с «центрнауч фильмом» и институтом географии РАН. Поменяв Подмосковье на Красноярск, получил возможность, используя потенциал Красноярского филиала повышения квалификации туристских кадров, серьёзно заняться созданием свода памятников истории и культуры Таймыра. В те годы стало «модно» ходить в труднодоступные места в одиночку. Вот и я решил, что пора рискнуть, пока холостой. К этому времени в компании близких по духу мне людей: Дмитрия Шпаро, Николая Тарасова, Владлена Крючкина, Фёдора Конюхова, Петра Боярскокого Владимира Чукова, Евгения Силуянова я побывал в серьёзных переделках и вот пришло время побороться с собой один на один. Тогда, в1985 году, перед своей свадьбой с целью паспортизации памятников истории и культуры Таймыра и создания путевой информации для работавших на Енисее теплоходных маршрутов, я прошёл в одиночку на лыжах от Дудинки до Диксона. В 1991году с компанией друзей создал фильм «След» и напечатал «Свод памятников истории и культуры Таймыра. По моим следам стала ходить моя старшая дочь: Карелию, Крым, Урал, Камчатку. Сахалин уже увидели внуки.
МЕЧТАТЬ НЕ ВРЕДНО --- ВО –ВА!
Тундра ну что ей, проживёт, а мне
Надобно хоть тресни,
Чтоб хоть раз в году, мне в глаза взглянул
Северный покой…
Блики на воде…
Интервью с Женей – мы семь лет мечтали…
Самое солнечное место на Таймыре- это Хатанга. И вполне естественно, что там есть всё необходимое для острых ощущений - вертолеты, долётывающие свои положенные 25 лет с бытовыми GPS без диспетчеров и приводных радиостанций, катера прошлого века и палеонтологический музей в вечной мерзлоте – в просторечии музей мамонта.
В этих местах кочевал самый северный народ мира – нганосаны. Они и по сей день используют чумы, как жилища, и "ветки" – миниатюрные деревянные лодки как транспортные средства. Здесь время остановилось, а реки текут вспять, люди молятся шайтанам – отдельно стоящим камням похожим на зверей, бережно хранят ритуальные деревянные сооружения и хоронят в скальных трещинах как двести- триста лет назад.
Бросишь взгляд в бездонное небо и кажется, что не ветер гудит в лиственницах, а бьёт бубен, не орёл свистит у скал, а камлает шаман.
С точки зрения геологии вся красота находится на Сибирской платформе, которая путешествует по планете около трёх миллиардов лет. Всё, что за это время двигалось,
прессовалось, шлифовалось когда-то плескавшимся здесь морем, а затем резалось паводками и крошилось морозами и ветрами обнажено в каньёнах рек и каменных мостовых долин.
В камне застыли следы жизнедеятельности цианобактерий – первых живых одноклеточных существ, которые связывали углекислый газ и выделяли кислород.
Они дали начало жизни. Динозаврам и нам. Видимо поэтому возникла потребность окаменевшие яйца динозавров аккуратно положить на окаменевшие бактерии.
Люди здесь из разряда чего-то нереального. Как вода на песке. Прошла и исчезла.
Главное, чем здесь хочется заниматься, это получать удовольствие от слияния с красотой. Здесь всё невероятно красиво: пространство, покров земли, скалы, облака.
Здесь сладкий воздух, которым не надышишься и чистая вода, которой не напьёшься.
Сказка – быль.
Но хочется острых ощущений. Даже на празднике жизни. Полдня уходит на приготовление парной бани, чтобы, разогревшись, окунуться в ледяную воду.
Понимаешь без слов, почему крестили водой.
И здесь геодезическими реперами пометили топографы своё хозяйство.
Не часто, но встречаются по берегам рек и следы настоящих хозяев этих мест.
Но всё же главное, что влечёт сюда – это возможность помериться силой с тайменем.
Взять самому на блесну или мыша. Без ружья и гранат. Вытащить спиннингом рыбу
Килограмм на 15 – 18.
Самая распространенная болезнь в тундре – это бешенство. Люди как часть животного мира тоже этому подвержены. Проведя в дали от городов неделю – другую они начинают терять разум: пить спирт производства завода "Ферейн", ставить детей к штурвалу,
Разбивать палаточный лагерь на барже…
Всегда хочется чего – то большего и осязаемого. Фотографии и видео ещё неизвестно получатся ли - нет, а рыба –Чир из Хатангского мерзлотника вот она, дорогая. И сердце бьётся спокойно и едешь домой с чувством выполненного перед близкими людьми долга.
В КРАЮ ТУМАНОВ И ОГНЕДЫШАЩИХ ГОР
(философские записки о путешествии на Камчатку)
Туда, где небо с океаном
Слилось в неясную черту,
Туда, за дальние туманы,
Несу души моей мечту…
( А. Блок)
1. Зачем?
В этом году дочери исполнялось восемнадцать. Она переступала рубеж, за которым начинался безграничный океан взрослой жизни. Толи в шутку, толи всерьёз символом этой новой жизни становился Тихий океан. Всё шло к тому, что детство должны унести океанские волны.
Мне в её возрасте океан снился только после сильных обид. Для того чтобы забыться, перечитывал том за томом "Историю великих путешествий" Жюль Верна. Романтика этих книг наложила отпечаток на всю жизнь. Путешествия стали страстью. К сорока годам "омыл ноги" во многих прибрежных морях России, а на книжной полке появились работы А.В. Ефимова и Н.Н. Зубова. Но береговая черта Тихого океана, её "изюминка" Камчатка, оставалась для меня за чертой возможного. После сорока пяти, когда подросли дети и стали появляться кое-какие деньги, полуостров в Тихом океане замаячил миражом. В пятьдесят, наконец, появилась возможность мираж превратить в реальность. Когда я это понял, то "загорелся" ничуть не меньше, чем мечтавшая об океане дочь. Выходит, что возраст это всего лишь арифметика, а мечта это состояние души. Это что-то вечное.
Приближалось лето. Камчатка, Тихий океан, юность, вечность – всё постепенно срасталось в одно неразрывное целое. Ночами дальние туманы приобретали реальные черты, а любая информация о далёком полуострове прочно застревала в памяти. Бороться с таким положением вещей становилось практически невозможно. Да и "по жизни" всё на редкость удачно складывалось. Старый товарищ организовывал картографическую экспедицию в этот край – рай земли. Денег не хватало, и он решил реализовать научно – спортивный проект. Для этого подбиралась соответствующая команда друзей с опытом спортивных путешествий. Постепенно находились и друзья, и средства. К середине августа неясная черта слияния неба с океаном приобрела вполне конкретное содержание. Я же ещё раз утвердился в мыслях, что не один такой, что живут на земле люди, которые для того, чтобы "понять и простить" ходят не только на исповедь в церковь.
Этих ребят и девчат, теперь уже седых и мешковатых, знаю вот уже пятнадцать лет. Периодически с ними в середине лета встречаюсь в аэровокзале аэропорта "Домодедово" (в просторечии ДМД). ДМД молодеет, мы стареем, жизнь идёт своим чередом. С годами становится ясно, что не так мало в этой жизни иногда видеть глаза старых друзей и тех, кто и не друзья вовсе, а живут рядом, когда ты в тундре или в тайге и тянут ту же лямку. Бывает, что и обмолвишься за месяц всего-то одной фразой и расстаёшься без сожаления, а увидишь вновь, и тепло разливается по душе.
2. Как?
Чтобы путешествовать, надо иметь характер. На этот раз лучшие качества наших характеров проявились в самом начале пути. Неожиданно в аэровокзале ДМД возникла нештатная ситуация, требующая принятия быстрого решения. Для этого членам нашего сплочённого коллектива потребовалось только обменяться взглядами. Два раза. И каждому без слов стало ясно, что надо делать. Что называется "опыт не пропьёшь", но на своей шкуре почувствовали, как работает самый современный российский аэропорт.
Имея хорошее представление о технологии посадки в самолёты, улетающие в места "не столь отдалённые", приехали в ДМД за два часа до вылета и двигались в общей очереди с максимально доступной скоростью. Душевно так расталкивали "цивильный" народ рюкзаками и упаковками катамаранов. Народ не оставался в долгу, используя и крепкие выражения и то, что под руку попадало. Но, ко всему привыкшие, мы вели себя по-людски, не обращали внимания на пустую болтовню и с "боями" пробивались от одной стойки регистрации к другой, таскали свои мешки из одной стороны зала регистрации в другую – потому как не габарит. Длиннее двух метров. Платили кровными червонцами сначала в одном, потом в другом месте. Когда, наконец, все двадцать четыре человека, взмокшие и с одышкой, подошли после досмотра к последнему барьеру накопителя, две милые женщины в один голос, чуть ли не срывающийся в крик, выпалили: "Где вы были?" Как в детской игре все замерли на месте. Потом молча минуты две обменивались взглядами. И только после того, как начальник смены, используя понятные всем народам нашей необъятной страны обороты речи, приказал снимать наш багаж, исполняющий обязанности адмирала, Бесков Сергей Константинович, скомандовал два раза.
Его организаторский талант позволяет реализовывать самые смелые планы с самыми незаурядными личностями. Едва заметным жестом он подключил к решению вопроса авиатора Козлова, бывалого полярника Пантелеева и обаятельного главного инженера Мишина, умеющих в разных жанрах находить необходимые и веские доводы при обсуждении решений любых проблем. Остальные во главе с ним блокировали выход из накопителя. В результате "душевного" общения этих трёх джентльменов с разными руководителями разных служб аэропорта процесс выгрузки багажа был приостановлен. Задержка рейса становилась очевидным фактом и в связи с этим над благосостоянием некоторых ответственных лиц ДМД нависала угроза. Когда часы показывали время вылета, как из-под земли появился высокий человек в элегантном чёрном костюме, как рефери на футбольном поле. Этот симпатичный мужчина быстро "разрулил" ситуацию и наш багаж вернулся на борт самолёта. Хорошо у вас тут всё организовано и работаете с задором, ласково сказал на прощание работникам службы перевозок главный инженер Мишин, добровольно взявший на себя обязанности педагога, но пока только два. Два с половиной десятка человек внимательно посмотрели друг на друга второй раз, поздравляя с победой. Так лайнер был "взят" сравнительно малой кровью - приступом стенокардии у представителей прекрасной половины человеческого рода. Поэтому "как бальзам на душу" пролилось ощущение "пятой точкой" удобного кресла в салоне ИЛ-96. Полёт начался с милых сердцу " сосалок", бесплатного сухого вина и знакомства с действиями в аварийной ситуации. Мизансцена с двумя действующими лицами, затем те же лица в роли официантов, далее они же в роли продавцов. Благодаря им, неутомимым стюардессам, в воздухе действительно всё было хорошо. Уютно и сытно: и за деньги, и без, и на протяжении всего полёта.
3. Что, Где, Когда.
12. 08. 2004 года в 12 час. 30 мин. по местному времени, проведя в воздухе чуть больше девяти часов (+ 9 часов разница во времени), самый большой отечественный аэробус приземлился в аэропорту "Елизово". По просьбе земляка в главный город Камчатки в нашем багаже прилетел десяток нарезанных в подмосковном лесу дубовых веников. Во время знакомства с городом выяснилось, что дубовые веники можно смело помещать на герб камчатского Питера. Продают их везде, даже на прилавках продовольственных магазинов. Тот, которому привезли веники, имеет фамилию Рузин. Родился он в сорока километрах от Москвы по сибирскому тракту в деревне Рузино – Бабёнки, где неутомимые бабёнки под дубами выращивали замечательные помидоры. В Петропавловске - Камчатском он очень тоскует по Бабёнкам, деревенской бане и помидорам, поэтому веники с родины использует как лекарство от ностальгии и нервного расстройства. "Магазинные веники, нарезаны со спиленных деревьев и в парной мгновенно облетают"- справедливо подмечает земляк Рузин: "... с подмосковных дубов, да нарезанные руками близких людей "живут" дольше и здоровья прибавляют больше". А с помидорами, говорит, просто беда. Сколько мне их не привозили, хватает на один и тот же период, практически на один вечер.
Все стоящие на побережье океана города овеяны какой–то особенной романтикой. В камчатском Питере это чувствуется уже в аэропорту. В ожидании багажа, гонимые этой самой романтикой, мы облазили все закоулки привокзальной площади. В итоге полевых исследований была обнаружена сгоревшая деревянная православная церковь (по слухам, это следы борьбы за передел собственности) и закрытый на ремонт музей, на крыше которого грациозно возвышается "дедушка российской авиации" ЛИ – 2 (другими словами "Дуглас"- своеобразный символ нашей дружбы с американцами). Аэровокзал аэропорта Петропавловска – Камчатского ничем особенно не отличается от общественных заведений остальной части России: надпись на двери "Входа нет" означает, что войти можно только здесь, причём объявление "от себя", надо понимать не иначе как "на себя". Отличительной чертой является только состояние атмосферы и рельеф местности: бесконечность, пронизанная туманами, сопками и вулканами.
Программа нашего путешествия по полуострову началась в Елизово. Посёлок, чьё имя носит аэропорт, расположен рядом с воздушными воротами столицы самой восточной области России. На его территории находится центральная усадьба Кроноцкого заповедника, одного из первых в нашей стране. Причина начать отсюда была веская. Надо было получить разрешение на посещение заповедных мест, а заодно расширить свой кругозор и понять, на что где и как можно поглазеть. В этом плане сравнительно небольшая экспозиция музея заповедника даёт богатую пищу для размышлений. Так выяснилось, что, по существу, заповедник начали создавать ительмены, сделав священными многие природные объекты. Заселившие 15 тысяч лет назад эту землю люди и без влияния российской государственности понимали, что к чему. Это понимание заложено в названии народа и означает "живущие здесь". Среди всех особенностей ительменской культуры больше всего поражает обычай, бытовавший у женщин – круглый год ходить с непокрытой головой. Это там, где более двухсот дней в году сохраняется снежный покров! Они уже тысячи лет назад флиртовали как теперь московские девчата! И как современные модницы носили парики! Более всего почиталась та, у которой парик был больше и кудрявей. Говорят, что именно поэтому чукчи и коряки, в языках которых слово "камча" означает "кудрявый" и прозвали их камчадалами. Вот так. Дали женщинам волю. Были ительмены - стали камчадалы.
В сентябре 1703 года в их земли российский подданный Родион Преснецов вывел отряд казаков, спустившись по реке Аваче к её устью. Местный народ стал платить русскому царю налог соболями. Так сборщики ясака, сами того не понимая, положили начало массовому уничтожению соболя. Это нехорошее дело продолжили те, кто через 35 лет вместе со штурманом второй Камчатской экспедиции Елагиным по достоинству оценили Авачинскую губу. Началось активное строительство города и морского порта со всеми вытекающими отсюда последствиями. Девятого апреля (по старому стилю) 1812 года самодержец Российский Александр 1 подписал указ, по которому Петропавловск стал столицей Камчатки. К 1882 году столичные чиновники видимо поняли, что если дело дальше так пойдёт, объяснить начальству в материковом Питере, почему прекратился поток соболей, будет непросто. Пришлось им порадеть и организовать заповедник для охраны и восстановления численности камчатского соболя.
В результате активного освоения пришлым людом богатств полуострова вместе с соболями сильно пострадала культура коренного народа. Сейчас этот народ как та вырубленная на половину пихтовая роща, которую он когда - то считал священной. Кажется, Булат Окуджава как – то заметил что, не смотря на все творимые безобразия, мир устроен разумно. Иначе бы нас, человеков-разумных, давно бы уже не было на этой планете. Постепенно к руководителям разных уровней власти пришло понимание, что далеко не зря " люди, живущие здесь" до вторжения современной цивилизации целые районы полуострова, под тем или иным предлогом, выводили из своего природопользования. В настоящее время в Камчатской области созданы два государственных заповедника и пять природных парков. В декабре 1996 года Кроноцкий государственный природный биосферный заповедник был отнесен ЮНЕСКО к объектам Всемирного природного наследия. Поэтому чужакам не просто стало путешествовать по Камчатке. Экологи подсчитали, что безболезненно заповедник может принимать за сезон около 2000 туристов. Не подсуетился во время – извини. Нас за туристов не считали, поэтому такой проблемы не возникло. Впрочем, и в прежние времена, ещё до мира денег, в нашей отчизне работало правило: если нельзя, но очень хочется – то можно. Опираясь на него и талант адмирала, мы пробились в заповедную зону почти даром, но на короткий срок и под дулами карабинов, т.е. в сопровождении егерей.
За годы социальных экспериментов штат научных сотрудников заповедника значительно поредел. На службе остались только фанатично преданные своей профессии люди. Знающие что и как надо делать, чтобы выжить и, видимо от того, очень доброжелательные. За полчаса экскурсии по музею в сопровождении обаятельной дамы, которая заведует наукой, мы поменяли полюс жизни. Московский на Российский. О многом думают и рассуждают не так, как внутри МКАД люди, живущие рядом с вулканами. Почему-то всплыла в сознании фраза: "небеса обетованные". То, что я здесь видел и слышал, во многом для меня раскрывало её смысл. Границы представлений о природе раздвигала не только полученная информация, но и отдельные экспонаты. Например, одни из самых больших в мире рога северного оленя. Павел Аксёнов, работающий в рекламном бизнесе, очевидно соображая, как и для чего их можно использовать, примерил это великолепие к своей голове. Увидев такое животное, остальные мужчины вдруг разом вспомнили, как далеко остались жёны. Масла в огонь добавил рассказ о съедении медведями двух журналистов. К сожалению, так трагически погибли известный на Камчатке естествоиспытатель Николаенко и гость из Японии. Николаенко собирал уникальный материал о размножении бурого медведя, а японский фотожурналист, не знакомый с особенностями поведения животных, подкармливал медведя для постановки кадра так смело, что заплатил за это жизнью.
Большая часть нашей группы так же мечтала сделать редкие по жанру фотографии камчатского медведя. После таких рассказов стало тоскливо. Захотелось сесть за стол и выпить " за авантюристов по крови горячей и густой". Тем более у нас с собой было – сорокапятиградусный напиток "Камчатка", выпускаемый подмосковной Черноголовкой. "Стол", а заодно и актовый зал для отдыха после "стола", были предоставлены Камчатским Управлением Гидрометеослужбы России. Хозяевам хотелось общаться, гостям спать, но этикет - дело святое. Застолье возглавил начальник отдела охраны труда. Его поддержал начальник отдела прогнозов. Им легко удалось обойти всех мужчин нашей группы по количеству принятого на грудь. В грязь лицом не ударили только дамы, развлекая до позднего вечера гостеприимных хозяев душевной беседой. Этим беспримерным подвигом они ещё раз доказали, что украшают жизнь даже без макияжа и выходных платьев.
Световое время первого дня было потрачено на решение организационных вопросов, закупку продуктов и упаковку раскладки на активную часть маршрута. Даже на периферии решение в официальных инстанциях далеко не мировых проблем требует громадной энергии и адекватных этой энергии средств. Местные чиновники посылали нашего адмирала (Бескова Сергея Константиновича) то туда, то сюда, он делал вид, что не понимает куда, и опять возвращался в кабинет чиновника, но уже с обаятельным Мишиным. Сообща, они переводили кабинетный язык на доступный русский и намечали решение деликатного вопроса. Затем проходили весь путь вновь, но уже со знанием дела. И так два дня. К вечеру вторых суток "расклад" стал ясен: забрасываться будем на двух вертолётах, с двумя пересадками и плюс к этому придётся пройти порядка 20 километров пешком. Зато почти 2 дня будем в заповедных местах и можем наслаждаться и Кальдерой Узон и Долиной гейзеров.
Глядя на похождения по кабинетам чиновников наших товарищей и проникнувшись состоянием ждавших их друзей, я думал о том, что наличие чувства юмора в таких предприятиях есть вещь обязательная. Иначе "мир света и добра" будет окрашен только в тёмные тона. Отвечать улыбкой на улыбку, на лице с которой нам вежливо отказывали, мы научились ещё в Москве, пытаясь оформить страховку. Несмотря на рекламу разных контор "все виды страхования", они или вовсе не хотели страховать наше предприятие, или просили заоблачные суммы. Пришлось адмиралу основательно порыться в памяти. Усилия не прошли даром, нашёлся - таки старый друг – турист, который и решил эту проблему. В "Елизово" нас "приятно" удивил тот факт, что билет от Москвы до Петропавловска и обратно стоит десять тысяч рублей (это 9000 километров в одну сторону), а полет в Долину гейзеров (около 200 километров соответственно) пятнадцать тысяч. Рядовой житель Камчатки "эти горы в телевизоре видал". Не теми средствами располагает. К примеру, на рыбозаводе в дельте реки Жупанова такие деньги не заработать даже за сезон (это два с половиной – три месяца жизни в балке при интенсивной работе). Даже прожившие на полуострове десятки лет уезжают на материк, зная об этой сказке только "понаслышке". Видимо уезжают те, у кого не хватает чувства юмора для понимания происходящего. Говорят таких около десяти тысяч в год.
Такая статистика наводит на размышления о патриотизме. Часто слышишь, что у русских сейчас нет идеи, которая его питает. Что – то в этом утверждении не так. Тот, кто что-либо сам в России организовывал, прекрасно понимает, что нет неразрешимых вопросов. А организовывать у нас надо всё. Даже решение, казалось бы, обычных житейских проблем. При этом далеко не за всё надо платить, т.е. если нельзя решить вопрос за деньги, то можно, стало быть, бесплатно. Этот катаклизм и питает патриотизм. Применительно к Камчатке это выглядит примерно так: можно полететь на коммерческом рейсе по государственным расценкам? Нельзя, но если получить разрешение директора заповедника, то можно договориться со службой перевозок. Можно ловить ценные сорта рыб? Нельзя. Но если купишь лицензию на пару хвостов и договоришься с теми, кто контролирует реку, то можно сколько угодно. Опять же можно хорошо сэкономить, если убедительно доказать, что ты за спасибо выполняешь государственную программу. И государевы люди и частники понимают, кто есть кто и с кого что можно взять. И помогают, чем могут. Очень приятно ощущать на себе существующие веками законы гостеприимства и не переставать убеждаться в том, что душу народа (а, стало быть, и патриотизм) не убить никакими реформами.
Пока эти мысли занимали мою голову, а адмирал напрягал умы чиновников, остальные упаковывали в пластиковые бутылки крупы, конфеты и другую провизию. Такая упаковка продуктов требует времени и аккуратности, но хорошо защищает от влаги и удобно укладывается в гермомешки. В этом процессе, как и в процессе общественной жизни нашей страны, решающую роль играет эксперимент. Несколько раз бутылки заполнялись и опорожнялись, на место гречки засыпалась овсянка и наоборот. К вечеру мы уже не ходили в магазин за всякой снедью, а носились сломя голову. Так хотелось сытого счастья на краю земли!
4. Пусти козла в огород
13.08.2004 года. День Рождения Козловой Наташи! Ей восемнадцать! Пока Бесков решал проблему с вылетом, сопровождаемая мной молодежная часть команды на джипе начальника отдела охраны труда по крутой извилистой дороге в тумане забралась на господствующую над городом Михеину сопку. Я сидел рядом с "шефом" и молился всем богам, когда джип месил грязь на краю очередного крутого обрыва. Почувствовав моё волнение, начальник отдела охраны труда очередной раз глотнув минеральной воды, спокойно сказал: " Не переживай, у меня на телевышке друг работает, я к нему на этой машине в любом состоянии и в любую погоду добираюсь". Добраться до вышки всё-таки нервов не хватило, видимо сказалось то, что спали от силы часа три. Но и с этого места, где дрогнули сердца, вид был великолепен. На наших глазах уплывали облака, открывая панораму города. Природа дарила Наталье изумительные пейзажи Авачинской бухты и окружающих её вулканов! Группа "поддержки" ликовала, щёлкали затворы фотоаппаратов, стихийно вырывалось традиционное "Ура!"
После сбора в назначенные 11 часов выяснилось, что вылетать будем завтра. Погода баловала. Было тепло и солнечно, облака держались только у вершин вулканов, как бы показывая заоблачные высоты. Радость переполняла сердца и требовала выхода наружу. Земное притяжение тяготило. Наш взрослый бродячий народ быстро нашёл выход своим чувствам на крыше котельной, а затем освоился и на плоских крышах ближайших пятиэтажек, дабы хоть так возместить себе отсутствие на Михеиной сопке. На высоте шестого этажа становились как - то ближе и вулканы, и океан.
Первым проявил бдительность кочегар котельной, крыша которой и без воздействия на неё коллектива радостных граждан оставляла желать лучшего. Поднявшись до наших высот, он стал ненавязчиво рассказывать о горячих источниках в русле реки Паратунки, водопаде на Мутновке, достопримечательностях поселка Малолагерное, Халактырском пляже и путях их посещения. Смысл его речей сводился к тому, что, если покинуть крышу, и без вертолёта здесь есть что посмотреть. Его рассказ был настолько красочным, что коллектив путешествующих граждан решил действовать незамедлительно. Крыши поменяли на микроавтобус, в котором сидели, стояли, лежали за одну и туже цену почти все друзья – товарищи. Терпения такого перемещения хватило на десять километров, до базы отдыха "Солнечная", которая наградила нас за помятые бока лаской изумрудной горячей воды двух бассейнов. Здесь, используя резерв буфета, началась официальная часть празднования Наташиного Дня Рождения. В бассейне разыгрывалось следующее действие: держа в одной руке бутылку пива, все с разных сторон плыли в центр и под возглас Пантелеева :"Надо чаще встречаться!" чокались "бокалами"." Наталья! Такой тебе жизни – тёплой и дружной!" Продолжилось празднование в Актовом зале Гидромета, где на старом биллиардном столе был накрыт праздничный ужин. Миша, Дима, Кирилл и Юля подарили Наташе гирлянду из 50 воздушных шаров! Рима преподнесла великолепную живую лилию, а Марина – бандану с тонким намёком на экзотику края.
Лилия породила историю достойную повествования. Разгулявшийся коллектив, шутки ради, поручил мне сохранить живой цветок до конца путешествия. Мне ничего не оставалось, как попробовать что-нибудь придумать. На дворе стояла ночь, договариваться было не с кем. С надеждой на возвращение в эти гостеприимные стены, пристроил лилию на подоконник отдела прогнозов среди растущего там "зимнего сада". Расчёт был на то, что служащие отдела не заметят нового цветка, и будут ухаживать за ним так же, как и за всеми остальными. Откуда мне было знать, что запах лилии, вызывает аллергическую реакцию у начальника отдела. А неприятность эта выяснилась потому, что одна из его подчинённых приторговывает в городе цветами, которые выращивает в теплице на даче. В былые времена подоконник она использовала в качестве промежуточного склада. Основа её дела – лилии. Короче говоря, пока начальник на месте, лилиям на подоконнике места нет. И вдруг на тебе! И начальник, и лилия совмещаются и во времени, и в пространстве. Любительница цветов восприняла это событие как злую шутку злопыхателей, а начальник - как дерзкое покушение на своё здоровье. Пока мы ловили рыбу, наслаждались вкусом свежей лососёвой икры, пили "Камчатку" и мерились силой воли с бурыми медведями, в Гидромете кипели не шуточные страсти. Начальник отдела охраны труда провёл служебное расследование в связи с уходом начальника отдела прогнозов на больничный. В результате его деятельности зимний сад на подоконнике значительно поредел, и к нашему возвращению лилии на подоконнике не оказалось. Часть цветов, в том числе и нашу лилию, предприимчивая женщина перевезла к себе в теплицу. Не на что особо не надеясь, я как бы невзначай спросил про цветок у дежурного синоптика. После некоторого молчания сотрудница Гидромета как - то нерешительно послала меня по конкретному адресу в дачный посёлок. До вылета самолёта туда и обратно смотаться было нереально, и мир зашатался у меня под ногами, когда на заключительном застолье коллектив осудил меня, как не справившегося с ответственным заданием. Однако я вскоре почувствовал, что имел в виду тот, кто сказал, что мир прекрасен контрастами. К всеобщему изумлению, в последнюю минуту перед отъездом из Гидромета, перед нами появилась симпатичная женщина с цветущей лилией в руках. Скромно извинившись, с наилучшими пожеланиями передала цветок имениннице и исчезла ещё до того, как мы успели закрыть открывшиеся от изумления рты. Столь неожиданное завершение этой истории ещё раз подтвердило, что честность и душевность для простых русских людей являются высшей добродетелью. Уезжая из дома, далеко и надолго не надо сбрасывать это со счетов.
Но сейчас путешествие только начиналось, была гитара и деньги ещё были, и официальная часть плавно перетекла в неофициальную и закончилась под утро.
5. " Есть только миг между прошлым и будущим..."
14.08.04. Суббота. Обычные в субботу дача, баня, гости – это всё там, в другом измерении и на другом конце света. Здесь ранний подъём и тревожное ожидание вылета вертолёта. И вот, после утомительных переговоров руководителя полетов с разными точками наблюдения за погодой, мы вдруг услышали заветное слово, повторенное диспетчерами и, как эхо, пилотами: «лётная!». «Лётная» - это значит, нам дали погоду, мы – летим! И разом все ожили, задвигались, засветились улыбками. Разница в 9 часов и две почти бессонные ночи не то чтобы давали себя знать – слегка покачивало. С погрузкой в вертолёт справились с трудом, поработав "всем миром" и грузчиками и разнорабочими. В отличие от нас, МИ8-МТВ в возрасте всего двух лет, легко справился с задачей перемещения членов "научно – спортивной" экспедиции и того, что у нас с собой было, в Кальдеру Узон, т.е. в кратер потухшего вулкана размером 9 на 12 километров. Изумительные виды горной части Камчатки вдохнули в нас вторую жизнь. Даже парящий над Кальдерой сероводород не затуманивал мозги. Дно Кальдеры Узон расположено на высоте 650 метров над уровнем моря. Видимо для того, чтобы подчеркнуть экзотику местности возникшей на месте опустившейся вниз кровли вулкана, невысокое кольцевое обрамление обозвали португальским словом caldera. Гидротермальная деятельность кальдеры проявляется в центральной части на полосе шириной 400 метров и длиной до трёх километров. Это дыхание земли поражает воображение. Не жалея кадров снимали всё вокруг на "видео" и "фото". Почему – то особенно притягивали грязевые "котлы", время от времени выплёвывающие расплавленную глину, которая создавала в лужах кипящей воды узоры внешне похожие на розы. Затем вода их поглощала, и всё начиналось сначала. Я так про себя подумал: " Может потому и хочется на это смотреть бесконечно, что в жизни часто приходится делать то же самое, что называется "переливать из пустого в порожнее". Если верить в то, что в природе всё устроено разумно, значить и в этом действии есть какой-то разумный смысл". Молодёжь, особо не задумываясь ни над каким смыслом, использовала расплавленную глину разных цветовых гамм для создания боевого раскраса "а ля могикане". Старикам же очень хотелось расслабиться, принять горячую ванну в озере с хлоридно–натриевым составом воды и выпить чашечку кофе с коньяком. И когда, несмотря на возражения адмирала, в этом направлении были сделаны первые шаги, появились "проклятые американцы". Вместе с ними, дорогими, мы использовали "вертушки". Погода "шептала", а они за свои безумные "баксы" все перелёты делали строго по графику. Умом мы это понимали, но внутренне были не готовы. Поэтому времени с первого захода в кальдере хватило только на экскурсию по стандартному маршруту, выстланному деревянными настилами. Где – то через час "восьмёрки" перебросили нас на базу заповедника, расположенную на четыре километра ближе к Долине гейзеров. Устроившись в "финских" домиках на ночёвку, остаток дня каждый провёл согласно своим интересам: одни валялись в грязи кальдеры и принимали горячие ванны, температура в которых в естественных условиях доходит до 60 градусов по Цельсию, другие ловили мальму (подвид арктического гольца) и остужали темперамент в прозрачной воде реки Шумной, температура которой не бывает выше 10 градусов. Эта река вытекает из озера Центрального, расположенного в кальдере вулкана Узон. Примерно сто километров она спокойно течёт по тундре, но выше устья реки Гейзерной образует красивый восьмидесяти- метровый водопад и дальше стремительно несётся через пороги ещё сорок километров, оправдывая своё название. Усилиями любителей рыбалки, которые на берегу реки сводились в основном к тому, чтобы распознать самку от самца (самцов отпускали за ненадобностью), ужин был украшен свежей рыбой и рыжей гольцовой икрой. "Утомленные солнцем" и впечатлениями уснули сравнительно рано, в полночь.
15.08.04. Сделали попытку встать в 6 утра. Со второй попытки встали в 7. Вышли на тропу в 7 час. 30 минут в сопровождении двух вооружённых карабинами егерей (один впереди, один сзади группы, что походило на конвоирование лиц, перемещаемых в места не столь отдалённые). Тропа плавно поднималась на перевал. При встречном освещении восходящего солнца серебро росы на осоке и ирисах искрилось всеми цветами радуги. Из долины поднимался синий туман. Свежий утренний воздух заполнял лёгкие. От всего этого перехватывало дух. Наслаждаясь туманами и красками зари, до перевала дошли "на одном дыхании". Его седловина отмечена каменным туром, на который согласно традиции, каждый возложил принесённый с собой камень. Это была пусть маленькая, но победа. Радости к этой жизни добавил сохранившийся на склоне перевала снежник. Все улыбались друг другу и бесконечности открывшегося пространства, пока не обнаружилось отсутствие перекуса. Пришлось мой запас сухофруктов, взятый "про запас" на двоих с дочерью, делить на всех. Да, не всем этого хватило, и не всем было легко это сознавать. И морально и физически. Но, как говорится, опыт не пропьёшь. За три часа прошли 10 километров, и в прекрасную погоду перед нами открылось ущелье, называемое Долиной гейзеров. Десятиметровый водопад и семиметровый фонтанирующий гейзер-гигант (под названием «Малый»), одни из чудес света, остались в стороне. Но это нас нисколько не смущало. Перед нами было порядка двадцати действующих гейзеров и три часа отпущенные на их созерцание.
Так начиналась жизнь на земле. Точнее так создавалась сама земля. Куда ни посмотри – везде бесконечное множество оттенков всех цветов радуги. Крутые берега реки окутаны паром от фонтанирующей из сложенных гейзеритами "вулканчиков" горячей воды. Вода струится по древним как мир сине – зелёным водорослям и лишайникам, создавая неповторимый колорит склонов. Всё это на фоне зелёных холмов и голубого неба! Лишайников здесь насчитывается 113 видов. Самый интересный из них и называется интересно: цетрария скитата. В горячей воде они образуют своеобразный орнамент. В зависимости от температуры их нити окрашиваются в бело – розово – кремниевые тона. От нереальности этого мира перестаёшь адекватно воспринимать действительность.
Всё. В вертикальном положении находиться больше невозможно. Снял тяжёлые "вибрамы", сработанные ещё в эпоху развитого социализма, и упал на темно – зелёную траву среди синих ирисов. Закрыл глаза. Клубы пара и фонтаны. Открыл - то же самое. "Похоже на голодный обморок" – подумал я и вспомнил про витамины "С" и "заначку" на чёрный день. Стоило начать подкрепляться, Как друзья – товарищи доходчиво, в литературной форме, объяснили мне, что не прочь помочь в этом трудном деле (спели хором ".. мы хлеба горбушку и ту пополам"). Благодаря моей покладистости и Пантелееву, который вкратце напомнил историю некоего Плюшкина, моральный дух коллектива покорил новую высоту. Перекусывали тем, что я "замылил" в самолёте. Обратную дорогу преодолели "без потерь" благодаря витамину "С", который, надо полагать, помогал больше морально, но тем не менее... Другим моральным фактором оказались хозяева леса. Медведица с двумя медвежатами мило паслись на берегу маленького ручья. На противоположном берегу двадцать три человека щёлкали затворами фотоаппаратов, двое держали на взводе карабины. Как это называется сказать сложно, но впечатляет. Типа того, что ноги передвигаются, даже когда грудь не дышит. Однако всё то, что в этот день планировали - реализовалось! Пришли вовремя и улетели куда надо было – в верховья реки Жупанова.
6. На встречу утренней заре, по Жупанова реке.
16.08.04 г. Левая Жупанова или Правая Жупанова – это с какой стороны посмотреть. Первопроходцы поднимались от океана – у них правая рука была с одной стороны, все остальные сплавляются к океану – у них правая рука с другой стороны. Из-за того, что одним больше нравится история, а другим современность, все и всегда путаются. В общем, откуда-то оттуда начали мы свой путь к океану па шести посудинах – трёх шести местных и трёх двух местных катамаранах. Это безобразие (сплав) началось 17.08 04. А 16.08. была днёвка на берегу дикой реки при ясной тёплой погоде, изобилии ягод и пьяных от вина и свободы друзей. Когда вертолет стрекозой взмыл на встречу лёгкому ветру, из груди адмирала вырвался дикий нечленораздельный крик, подхваченный всеми присутствующими ещё более нечленораздельно. Это означало: «Победа! Свобода! Сплав!" В промежутках между песнями, тостами и забавами собирались как бы сами собой катамараны. Побольше бы таких дней и жизнь казалась бы сплошным праздником!
17.08.04 г. был вторник. В понедельник мы бы не отчалили. Бесков командовал два раза. Первый в 11.00, второй в 13.00. Но только лозунг "без отплытия обеда не будет!" заставил народ активно двигаться. Обед пришлось зарабатывать, изрядно попотев и даже иногда купаясь в почти ледяной воде, которая заливалась в гидрокостюмы через воротники. Такие кульбиты приходилось выделывать, что не всякий каскадёр смог бы. Течение "тащило" очень прилично, деревья склонялись над водой очень низко, река делилась на русла, и в такой суете надо было быстро ориентироваться. Затея ещё та. Ко всему пошёл проливной дождь. Когда совсем стало тоскливо, бывалый полярник Пантелеев ненавязчиво напомнил всем, что мы в водном походе и движемся уже по пути к дому и эта мысль должна греть если не тело, то душу. Весь наш флот делился на два отряда. Одним командовал Сергей Бесков, вторым Михаил Хвостов. Когда шкура одного из катамаранов потребовала срочного ремонта, Михаил произнёс проникновенные слова, поднявшие у коллектива несколько упавший боевой дух: "Одно меня радует друзья мои, что и вам плохо". В такой кутерьме выручил богатый опыт, чувство юмора и профессиональная экипировка, на которую каждый из нас зарабатывал полжизни. Дождь кончился – пришли медведи. Поначалу это насторожило, если не сказать больше. Мы думали, что они проявляют к нам интерес, но постепенно поняли, что интересно нам, а они дома и у них дела.
Вечером жизнь совсем наладилась - начала ловиться рыба. Михаил Хвостов, попросту Хвост, без хвостов свой отряд не оставлял. Да и нам перепадало. Он первый вытащил пятикилограммовую микижу, в которой оказалось с полкило икры. Хватило всем. Попробовать. Попробовали и больше не отправлялись в путь, не заготовив её впрок.
18.08.04 г. среда - вечно обделённая… Целый день ели и плыли, плыли и ели, пили и плыли и ели. Раскладку продуктов делали на каждый день, а два последних дня ели только рыбу да икру. Готовили разнообразные блюда из гольца, кижуча и радужной форели (она же микижа). Пойманную рыбу замачивали на пять минут в рассоле, который каждый делал по своему усмотрению, и сразу съедали; коптили в коптильне, для которой гурманы ольховую щепу везли с собой из Москвы; запекали в фольге или просто отваривали в бульоне для ухи. И вот в среду Рима заставила нас вспомнить о раскладке, а Бесков о том, что надо "мерить мили". В среду стало понятно простое правило: когда много ешь и много гребёшь, но мало пьёшь - то мало спишь, чем вред наносишь организму. Впрочем, как говаривал Пантелеев, " в полях" много закуски не бывает, бывает мало спирта.
19.08.04 г. Жизнь стала разнообразнее. Выводки уток сопровождали нас весь день. Можно даже сказать указывали нам путь на стремнину. По берегам рыбачили медведи. Кто – то пытался их считать, но после 30 сбился. Неожиданно на левом берегу увидели двух лаек. Наблюдение за ними привело меня к мысли, что не трудно менять место, трудно менять образ, особенно образ мыслей. Видишь собак, слышишь лай, думаешь по твою душу, а они просто охотятся, и сдался ты им.… Вот вырвался на природу её царь – то медведю рыбачить мешает, то собакам охотиться, то уток гоняет – он отдыхает! Река несёт, почти не гребёшь – только ешь и только пьёшь.
Вечером первый раз сначала ужинали, а потом ставили палатки. Всё из-за дождя. Но погода тёплая, дождь прекратился, и жизнь наладилась. До часа ночи сидели у костра и пели песни. Некоторые "студенты" так и засыпали у костра, уткнувшись головой в плечо товарища. Когда чей-нибудь богатырский храп начинал звучать сильнее, чем струна гитары, преподаватель по совместительству Мишин изрекал нечто вроде: " Студент Травин! Вам что говорили делать! А вы? Не – за – чёт! " Лично мне спать хотелось чертовски, но от костра уйти было выше человеческих сил. Завтра пути отрядов на время расходились. Мы шли на Жупановские востряки. Более чем из 800 действующих вулканов, известных сейчас на земле, 28 находятся на Камчатке и 11 из них в Кроноцком заповеднике. Примерно столько же здесь и потухших вулканов. Действующие в основном находятся в стадии угасания, однако Карымский, расположенный несколько южнее, и поныне нередко с грохотом выбрасывает из своего жерла тучи пепла и дыма. Туда направлялись наши "хвосты".
20.08.04 г. перед восхождением всем разом захотелось устроить баню. Предвидя бунт, адмирал скомандовал (два раза), и наше перемещение по волнам закончилось в полдень на песчаном острове, перед крутым высоким берегом, очень похожим на скалы. Здесь решено было строить баню – для этого требовалось собрать в округе все приличные по размеру камни, соорудить нечто вроде каменного домика, высотой в полтора метра (печь называется), напилить и наколоть дров, развести в печи огонь и топить до покраснения камней и друзей, ждущих тепла и горячей воды. Ещё каркас надо смастерить, который после удаления из печи углей надо будет быстро накрыть тентом. На всё это нужно время, почти световой день.
21.08.04. Это называется днёвкой. Пока печь топилась, одни покоряли крутой берег в поисках дров и кедровых шишек (которые пекли в костре и лузгали вместо семечек), другие ловили рыбу, третьи пекли блины, четвёртые вязали веники. Береговой обрыв оказался не из скальных пород, а из вулканического пепла, рассыпающегося под ногами как песок. Забраться на него стоило больших усилий и удалось это благодаря корням кедрового стланика. Когда у стланика отмирают корни главного ствола, боковые ветви, растущие в сторону более прогреваемых участков почвы, а это, понятно, обрывы и склоны, образуют придаточные корни и таким образом формируют молодые самостоятельные растения. Вес среднестатистического человека, использующего их в качестве основной верёвки, эти придаточные корни держат свободно.
Вид на лагерь с того обрыва многого стоил! Внизу, на небольшом островке среди дикой реки, на фоне гор, освещаемых заходящим солнцем, мирно рыбачили люди и медведи, не мешая друг другу! Мы сделали это! Мы перестали им мешать, мы стали своими. Равными среди равных. Мы, как и они, просто здесь жили и этим были счастливы.
Прямо перед баней к нам пожаловали гости. Охранники местных баз отдыха построенных в основном для иностранных туристов, выполняя по совместительству обязанности инспекторов рыбнадзора, решили поинтересоваться кто мы такие. Бегло глянули на бумаги, несмело посоветовали отломить с тройников два крючка и отпускать радужную форель. Однако, уже отплывая, крикнули из лодки, что её всё-таки надо попробовать на вкус. Больше нигде в мире нет такой крупной и нежной на вкус форели. Мы рассудили, что как-никак россияне, а, стало быть, это и наше богатство, и грех им не воспользоваться в разумных пределах. Это "буржуям", которые платят за тур 10.000 американских долларов, можно только измерять и фотографировать. Нам лучше пробовать и не фотографировать, и не измерять. У нас таких денег нет. К тому же Римма впервые в жизни поймала рыбину, ну, в общем, вам по пояс будет. На баню, гости не остались, а зря. День кончился подвигом. Подготовка бани затянулась до темноты, а вечером всегда моросило. Тент от общей столовой был, понятно где, на бане. Пока наши дамы парились (естественно, после нас), мы ужинали. Приняв "на грудь" по несколько капель чистого спирта "не ради удовольствия окаянного, а здоровья для", посчитали блинчики и икру великолепной закуской. Причём исконно русским блюдом. По возвращении женщин выяснилось, что они готовили на всех, но как принято в России у хозяек, без мужиков к еде не притронулись. Даже умудрённый жизненным опытом адмирал долго не мог поверить, что мы съели и их порции тоже. Пришлось после бани, после некоторого расслабления, ночью под дождём жарить для них рыбу на костре. В такие минуты понимаешь, что очень здорово, когда в группе есть молодые парни. В 18 – 20 лет всё нипочём и жизнь кажется игрой. Без их задора мы бы это не осилили точно, поскольку к этому времени каждый из нас, стариков, способен был только руководить.
С этого вечера лозунг "Даёшь женщинам блинчики!" стал основным в нашем путешествии.
22.08.04. После такого ужина на следующий день начать движение по реке оказалось делом не шуточным. Я дежурил. Встал, когда только - только начал рассеиваться туман. Развёл костер, взял каны (т.е. вёдра) и пошёл на протоку за водой, так метров пять – шесть в сторону леса. Иду, зеваю, напеваю про себя: "а я еду, а я еду за туманом, за деньгами едут только дураки..." и вдруг слышу странный звук, похожий на храп. Ну, думаю, мужики вчера перебрали малёк. Подхожу к протоке, ставлю на гальку каны и замираю, чувствуя на себе чей - то взгляд. Так, согнувшись, и стою, медленно – медленно поднимая голову. Точно, медведь. На той стороне, метрах в пяти от меня, слегка скрываемый туманом, вытягивает шею и как бы "ухает" и храпит одновременно. На какое - то время я оцепенел, но шло время, а медведь не проявлял никакой агрессии. На всякий случай я сделал, как учили. Стал стучать вёдрами. Зверь затих, затем медленно, как бы нехотя, повернулся и побрёл восвояси. До общего подъёма от костра я больше не отходил, на всякий случай. Позднее от местных охотников мы узнали, что медведи рычат только когда злятся, а когда проявляют любопытство – ухают. У них тоже, как и у нас, язык есть и тоже разное болтает.
Сборы после днёвки затянулись, поэтому вышли поздно, а встали рано, в смысле остановились на ночёвку около пяти вечера. Больше потому, что кончилась соль, и меня делегировали приобрести её на туристической базе, возле которой зачалились, поскольку была в том нужда. Там дежурила семейная пара из Вилюйска, города, расположенного на противоположном от Питера берегу Авачинского залива. На градообразующем предприятии - ремонтной базе флота, женщина и мужчина в расцвете сил не могут заработать средств, чтобы провести отпуск на Японском море, поэтому отпуск проводят здесь, зарабатывая на жизнь после отпуска. Из беседы про соль выяснилось, что здесь есть бассейн с водой из горячего источника, баня и кое-что из того, что не доели и не допили "проклятые американцы". Опять накрапывал дождь, я "дал слабину" и слукавил. Попросил хозяйку испечь пирог из красной рыбы для празднования Дня рождения Наташи. В конце концов, убеждал я себя, день рождения это не только точка отсчёта, а ещё и отрезок времени.
Кто из русских женщин откажет в такой просьбе? Рыба у нас была, остальное было на базе. Пока я занимался пирогом и баней, Бесков, почувствовав что-то неладное, скомандовал два раза и народ стал ставить палатки. Лагерь разбили на противоположном от базы берегу небольшого притока Жупановой речки, несущего целебные воды. Я вернулся к своим бродягам, когда катамараны уже лежали на галечном пляже. Обрадовав их вестью о банкете, задумчиво посмотрел на потоки холодной воды, отделявшей нас от жилья. Перспектива перехода их в брод несколько настораживала. Наш Ильич (Лена Федосеева) почувствовав мои сомнения, вытянула руку в сторону базы так, как это делал настоящий Ильич, судя по его многочисленным изображениям на пьедесталах в этой позе. Владимир Травин, поддерживая наметившуюся тенденцию, немного картавя, изрёк: "Правильным путём идёте, товарищи!" Несмотря на то, что к этому времени мокрая одежда никого уже не смущала, переход вброд через холодную воду для принятия горячих ванн не всем казался делом нужным. Но что не сделаешь "за компанию"! Те или иные чувства правили миром в каждом из нас, но к девяти часам вечера все по стихийно сформировавшейся очереди перемещались: то в парную баню, то в холодную реку, то в горячие ванны целебной воды. Разрывать этот "порочный" круг никому не хотелось. Тем временем хозяин отыскал пару бутылок минералки и пяток емкостей по 0,7 сухого вина, а его жена накрыла стол. Надо было круг плавающих туристов превращать в квадрат сидящих за столом друзей. Адмирал командовал два раза, но на этот раз потребовался личный пример. К полуночи сели, несмотря на то, что для этого пришлось преодолеть не только себя, но и сто метров по скользким от дождя деревянным настилам. Наташе подарили ценный подарок - два килограмма соли. Закуска была, чем бог послал: пирог с радужной форелью, икра красная лососёвая, кижуч жареный, фрукты, маслины, вино «Хванчкара». И после всего этого "разложения" нужно было в дождь перебираться на свой берег! Не сговариваясь, все как могли, затягивали этот прекрасный момент. Говорят, что всё познаётся в сравнении. Когда подвыпившие мужчины, по пути из тёплых домов в холодные палатки, под промозглым дождём переносили через холодные целебные воды на своих руках разморённых дам, я поймал себя на мысли, что здесь, сейчас, стираются грани сравнений. И уют базы, и холодный дождь, и романтика этой переправы и даже солёные шутки друзей – всё это создавало ощущение полноты жизни. А что ещё нам от неё надо?
23.08.04.В этот день шли по реке не больше 4 часов. Река разрезала горное плато, начались прижимы и пороги. Для катамаранов они не представляли опасной преграды, но заставили поработать и мозгами, и руками. Вырываясь из одного ущелья на пологое место, река просачивалась сквозь скальные преграды, образуя замысловатые по очертаниям острова. Затем опять все рукава стекались в одно русло и река, словно собравшись с новыми силами, устремлялась в другое ущелье. После первого порога остановились перевести дух на площадке среди скальных прижимов правого берега. Уж очень место радовало. В ожидании чая стали бросать блесну. Рыба брала сходу. Причём разная. И по размеру, и по названию. А если не брала, то цеплялась: когда за жабры, когда за плавник, а когда и за хвост. Рыбаки отрывались по полной программе. Между тем на соседнем острове появилась медведица с тремя медвежатами и начала их кормить, вылавливая рыбу рядом с нашими блёснами. Приучая детёнышей к порядку, заботливая мать применяла тактику кнута и пряника. Шлепки по заднему месту давала такие, что медвежонок с места кувырков пять через голову делал. С её появлением рыбалка для нас кончилась, начался созерцательный туризм. Что больше радовало: солнце, горные пейзажи, пенящаяся вода, изобилие рыбы или уроки медведицы, сказать трудно. Было состояние полной релаксации, я даже стал думать, что за слово такое на языке крутится – нирвана. Сколько мы там пробыли, вряд ли кто может сказать. За время всего сплава это было единственное место, где царила полная эйфория. Но всё хорошее когда-нибудь проходит, а впереди нас ждёт удар судьбы. Это правило надо всегда помнить и не расслабляться, особенно вдалеке от жилья.
Первый удар волны приняла на себя моя дочь. Она сидела впереди справа. Именно этим бортом мы вошли в порог. На какое – то мгновение я перестал её видеть. Но этого хватило, чтобы перехватило дух. В следующее мгновение вода выливалась уже из моих ушей. Этот холодный душ вернул мне рассудок. Я стал понимать команды капитана и различать сквозь стоячие волны мелькающую фигуру дочери. Всё это длилось не больше пяти минут. Сухого места за это время на нас не осталось. Да и зачалиться удалось не срезу после этой кутерьмы, надо было сориентироваться и выбрать ручей, по которому можно было бы подойти ближе к вершине Жупановских востряков. Выручили точные карты и GPS. Немного помёрзли, зато "хватили" адреналина и нашли хорошее место для лагеря.
Зачалили катамараны. Разожгли костёр, растянули тент – пошёл дождь. При солнце, как у нас говорят, грибной. По - другому в этот день и быть не могло. Причём он так дополнял пейзаж, что мало кто не взял в руки фотоаппарат. На контр. освещении, за сеткой дождя пороги на реке смотрелись очень эффектно. Пока обедали, погода наладилась окончательно. Началось одно из самых увлекательных действий этой экспедиции – размещение имущества на деревьях. Поскольку предстояло забираться на высоту под 1500 метров, а исходя из условий безопасности, в лагере оставить никого не могли, за судьбу катамаранов и продуктов было тревожно. К этому времени я уже так много видел медведей и так близко, что, если бы, к примеру, меня оставили дежурить в лагере, я бы спал в гамаке на дереве с топором в руках, а на землю спускался только по великой нужде. Это я о себе так потому, что меньше всех понимал в производственном процессе.
Главными действующими лицами в спектакле "Висячий лагерь робинзонов" были мужчины, а основными - молодые парни. Адмирал осуществлял общее руководство, капитаны экипажей решали конкретные задачи, что и в чём оставить, а техническую задачу типа как привязать там, где решил адмирал, то, что дал капитан, реализовывал матрос. Видимо со стороны этот процесс размещения имущества экспедиции на деревьях смотрелся так весело, что женская часть группы периодически хваталась за животы и в полном смысле гоготала. Катамараны, конечно, никто и не думал разбирать, их просто решили подвесить на деревья повыше от земли. Понятно, что все нюансы этого дела представлялись в основном в теории и то всеми по-разному. То ломались ветки и наши пацаны сыпались с деревьев как орехи, то не срабатывали блоки и, не смотря на усилия всей команды, катамаран не поднимался (помните: дедка за репку, бабка за дедку...). Вершиной творчества было забрасывание гермомешков с продуктами и снаряжением на уже закреплённый на верёвках между деревьями катамаран. Это походило на игру в нечто среднее между волейболом и баскетболом. Причём "мяч" бросают или отбивают как минимум сразу два человека (одному не осилить). Главное угадать, сколько мешков удержит катамаран. Случалось, он кренился или переворачивался и тем, кто не увернулся, изрядно доставалось летевшими обратно на землю мешками. Зато было, что обсуждать у костра после вечернего чая, вовремя поедания кедровых орехов. Вообще приготовление к употреблению этих орехов это целый обряд. Главная цель – довести их до нужной кондиции, избавившись от смолы, которой шишки изрядно пропитаны. Для этого шишки надо или варить, или печь до определённого момента, который надо прочувствовать. Иначе от смолы месяц отчищаться будешь, и орехи не будут трескаться. Научиться быстро щёлкать орехи тоже не каждому дано. В отличие от семечек, их грызут, поперёк раскусывая скорлупу. Надкусывать её надо осторожно, так, чтобы расколоть, не раскусив пополам. Затем половина скорлупы с толстого края выбрасывается, а из второй виртуозно языком извлекается семя. В Сибири эти навыки прививаются с молоком матери. Может по тому, что мать родом изпод Красноярска, дочка приноровилась это делать так быстро, что, кажется, может выиграть первенство мира по их скоростному употреблению или попасть в книгу рекордов Гиннеса по съеденному объёму. Она задавала тон и не только беседы и песни, но и орехи удерживали ребят у костра.
24.08.04. Предыдущий день, а за ним и ночь, прошли очень эмоционально. Поэтому установка – начать движение наверх в 10. 00 была нереальной. Тем не менее оказалось, что вполне реально пройти вверх по ручью восемь километров с набором высоты порядка семисот метров. Хотя дались эти метры не просто. Шли по каменистому руслу ручья, не обращая внимания на ледяную воду, проникающую в ботинки. Иногда, обходя небольшие водопады, приходилось забираться на обрывистый берег по высокой траве, которая скрывала под собой большие мокрые камни. Они, пожалуй, были самым трудным препятствием: и обойти нельзя и устоять на них трудно. Бывало, кто-нибудь несколько секунд балансировал на мокром камне и как в замедленном кино сползал в траву. Видя такое, вспоминались слова из песни: "Вот пуля пролетела и ага..." К вечеру дошли, с охами и ахами, царапинами и синяками. Горы за наши труды наградили нас прозрачным прохладным воздухом и великолепными видами. Промежуточный лагерь поставили на границе леса. Поели. Молодые парни увидели на правом склоне цирка падающий на снежник водопад и "потащили" туда девчат. Вечерело и, стало быть, холодало. Пустить на самотёк их инициативу было опасно, и я решил к ним присоединиться. Однако быстро выяснилось, что ничего страшного там нет: ни промоин, ни камнепадов, и я решил выйти на плато, чтобы определиться с завтрашним маршрутом. Казалось от снежника до его границы "рукой подать". Поначалу думал, что за мной пойдёт только Наташа. Уж очень радует её каждая возможность полазить по склонам и утёсам. Однако увязались все шестеро, и мне пришлось преподавать скалолазание прямо в полевых условиях. Часа через два начались сумерки и, соответственно, вырос риск покалечиться. До заветной цели оставалось совсем немного, однако надо было проявить благоразумие и возвращаться. Тем не менее, мне стоило большого труда уговорить ребят начать спуск. В лагерь я их "притащил" уже в темноте. Молодцы, все оказались "на высоте", никто не ныл. Правда, на следующий день Юля в горы не пошла, видимо хватило и ощущений, и впечатлений предыдущего дня. Возвращаясь в лагерь, нашли рог снежного барана. Он оказался невероятно тяжёлым, но я всё равно приволок его домой. "Школьная привычка". Надо же чем - то дачу оформлять!
Утро нас встретило плотным туманом. Под его прикрытием, словно диверсанты, две группы под командованием Бескова и Пантелеева разошлись в разные стороны. Не совсем в противоположные, конечно, а так, градусов на 25. Лично на меня самое большое впечатление произвёл ледник. Из 414 ледников Камчатки в районе Кронок находятся 46. По одному из них мы прошли.
Лет двадцать назад я часто ходил на Кавказ и даже штурмовал вершины Белолакая и Казбека. Но это было давно и, как говорится, неправда. А здесь многое вспомнилось. И названия альпинистских лагерей, и лица ребят в немецких касках, и гранаты образца 1941 найденные на леднике в районе Клухорского перевала. Вспомнил спасательные работы вблизи альплагеря "Цей". Тогда стоило огромного труда достать парня из трещины. Когда есть опыт подобного рода, ведёшь себя очень осторожно.
Здесь, слава богу, никто в трещину не угодил, но всё было очень похоже: промоины высотой с двухэтажный дом, пещеры дышащие ледяным холодом, метровые трещины и грязевые следы селевых потоков. Когда шли вверх, ещё заглядывали в "чёрные дыры" и даже фотографировались в ледяных гротах. Но на обратном пути близко подойти к провалу, это уже было, как пойти на подвиг. Да и погода была не ахти. Кончался август. Моросил дождь. Туманы цеплялись за вулканы и холодом дышала земля. На сколько близко смогли подойти к вершине и "сделать науку" сказать не берусь, с оборудованием колдовали другие, но дорогой коньяк, заботливо припасённый адмиралом, выпитый на скальной площадке "за успех нашего безнадёжного предприятия", пошёл очень хорошо. Согрел внутри. А снаружи та же вода, та же трава и те же мокрые камни, что и тысячу лет назад. Тишина и почти никакой видимости. Осторожно, "гуськом", стали "сваливаться" к реке. К середине спуска стала сказываться усталость. Нет, нет, да услышишь в сердцах сказанное падающим товарищем крепкое словцо. "Только не это" – иногда говаривал Пантелеев, глядя на барахтающегося в высокой траве друга – "Я не смогу его прибить, я его полюбил, но и до реки донести не в силах". Шутки и крепкие руки отдельных членов экспедиции, помогающие вновь принять привычное вертикальное положение, вселяли веру в собственные силы и народ на жизнь не жаловался. Все пришли целыми, если не считать десятка разбитых пальцев и дюжины набитых мозолей. Хождение по "верхам" Жупановских востряков было промежуточным финишем нашего путешествия. В это же время "хвосты" бродили в окрестностях действующего Карымского вулкана. Теперь нам предстояло друг друга найти и завершить программу в устье реки Жупанова. Поскольку из-за финансовых проблем спутниковый телефон был только один, то элемент неизвестности несколько тревожил. Это состояние отражалось и на характере песен у костра. "Люди идут по свету, им вроде немного надо, была бы прочна палатка, да был бы нескучен путь ... ребята, ребята, всему своё время, мы тоже когда – то оставим кочевья, а нашу тревогу, надежды и флаги, подарим в дорогу другому бродяге...".
26.08.04. Долго собирались в промозглом тумане. Всё оглядывались на реку с желанием увидеть "хвостов". Так и не дождавшись их, начали сплав уже ближе к обеду. Туман поднялся, "растащило" облака и перед нашим взором открылись изумительно живописные берега. Река дробилась на протоки, образуя множество островов. И по протокам, и по островам бродили медведи. Мы лавировали между островами и медведями пока на левом берегу не увидели очередную базу. Стоящий около неё бородатый мужчина подавал не только признаки жизни, но и знаки, призывающие к общению. Первым у нас шёл катамаран Бескова, на котором были любители шуток Пантелеев и Мишин. Пантелеев решил поприветствовать бородатого мужчину поднятием флага, как это принято на всех кораблях. Флагом, по его мнению, должна была послужить шляпа, прикрывающая голову главного инженера. Красивым жестом он попытался снять её с головы Мишина, встать в полный рост и быть как мачта кораблю. Но так не вышло. Шляпа отделилась и от головы, и от катамарана и превратилась в маленькую посудину, плывущую сама по себе. Благо, это произошло на отмели около острова, и Мишин смело шагнул за борт, видимо рассчитывая, что команда его подождёт. Однако у команды на этот счёт было другое мнение, кидать якорь ребята не стали. Главный инженер и преподаватель по совместительству нашёл на острове шест, надел на него шляпу и как артист Миронов в известном фильме, вошёл в воду и стал подавать сигналы бедствия. Вторым шёл катамаран Травина. Решив поддержать шутку, он смело прошёл по стремнине мимо "утопающего". Терпящий бедствие человек с досады ударил шестом по воде вблизи улыбающегося капитана, видимо забыв про шляпу, которая благополучно перелетела с шеста на Травина и уплыла вместе с ним. Ко времени нашего подхода к месту события, главному инженеру уже изрядно надоело стоять в холодной воде. Чтобы согреться, он с шестом вприпрыжку бежал по реке к нам на встречу. Зрелище было ещё то, а главное мы понять ничего не могли. Ситуация интриговала, требовалась информация. Поэтому, прежде чем принять его на борт, наш капитан Аксёнов "прикалываясь" спросил: "Слышь, мужик, а ты чего здесь делаешь?" – "медведей разгоняю"- выдохнул Мишин, - "налейте стопку за работу?" Вот такие шутки – прибаутки и никаких обид.
Думая о ночёвке надо было выбирать между медведями и базой. Дело в том, что не хотелось "подставлять" под гнев хозяев простого работягу, мужчину по имени Виктор. На днях, он шёл в душ подшофе, с желанием быстрее прийти в нормальное состояние. Душ, разумеется, у него на улице в отдельном домике. Закрывая за собой дверь, он почувствовал, что кто – то мешает ему это делать и не глядя швырнул в этого кого-то тем, что под руку попало. Про себя подумал, что собаки. Под руку попала выхлопная труба от бензопилы, а вместо собак оказался медведь, которого он прикармливал, но по причине запоя не клал приваду уже несколько дней. Медведь обиделся, а голодный он злой становится. В отместку в припадке черной ярости он разодрал резиновые лодки для рафтинга. День принятия душа был последним нерабочим днём в перерыве по временной нетрудоспособности хозяина базы. Увидев наутро то, что натворил медведь, Виктор впал в некоторое уныние. Как можно отремонтировать лодки он представлял себе плохо. В добавок к этому к нему завезли какого – то высокопоставленного чиновника, который развлечения ради пристрелил бродившего около базы медведя. Однако сделал это так небрежно, что медведь упал в реку, откуда достать его не было никакой возможности. Этот случай совсем расшатал нервы Виктора. Он чувствовал себя виновным за совсем никчёмную смерть зверя – это раз. Он перестал пить воду из реки, боясь отравиться – это два. Без лодки не мог рыбачить – это три. И, наконец, у него кончился хлеб. Осознав всю отчаянность своего положения, во время сеанса связи он излил душу сторожам соседней базы. Той, где мы отмечали Наташин День рождения. Время излияния души совпало со временем захода на эту базу "хвостов". Михаил быстро понял суть проблемы и пообещал оказать техническую помощь, а коллеги передали с ним хлеб. Понятно, Виктор ждал Михаила как манну небесную. А тут мы нарисовались. Только поднялись на берег, он сразу стал Михаила среди нас искать. А такого нет. "Клей для лодок есть" – спрашивает. "Есть", говорим. "Хлеб есть?" – есть (мы тоже там им запаслись). А Михаила нет? И молчит. Мы тоже не сразу поняли его замешательство. Но после дружеского ужина всё выяснилось. Окончательно Виктор пришёл в себя, когда ему сказали, что и среди нас есть специалисты по ремонту лодок. Всё равно надо было ждать "хвостов" и мы расположились на базе. Виктор оказался очень общительным и любознательным человеком. Зная свою слабость к спиртному, он знал себе и цену. В радио-переговорах с хозяином приютов вёл себя корректно, но не боялся поступать так, как считает нужным. Мне даже показалось, что они понимают друг друга, но соблюдают протокол. Два раза в день Виктор выходит на связь с базой и докладывает метеообстановку, а его ориентируют на встречу туристов. Групп пока не предвиделось, и он отдал в наше распоряжение домики: " Ночуйте, не бойтесь. С вашим приходом в моей долине погода резко ухудшилась. Ничего. Наладится, когда уйдёте". Хозяин - не дурак, прекрасно понимает, что никто рядом с домами палатки ставить не будет и намекает во время сеанса связи, что при расчёте всё учтёт. Хотя я уверен, что будь он на месте Виктора, сам поступил бы точно так же. Виктор же в основном зарабатывает на рыбе, икре и медведях. Его этот расчёт волнует постольку поскольку. О медведях он готов говорить сутки напролёт. Относится к ним с большим уважением, считает их добычу наиболее выгодным промыслом. Так крестьянин любит свинью, которую выращивает, чтобы забить по первому морозцу. Однажды он, скуки ради, решил приручить медведя. Приваду стал класть прямо на базе, около большого дерева за домом, где обычно колол дрова. Когда Виктор "заболевал", медведь терпеливо ждал, ничего вокруг не трогая. Почувствовав, когда зверь стал относиться к нему терпеливо, он изготовил петлю из верёвки и, улучшив момент, затянул её у медведя на шее. Затем попытался отвести зверя в сарай, но не рассчитал свою силу. Медведь вырвался, бросился не на утёк, а на отчаявшегося мужчину. Отступая, Виктор упал на снег и скорее почувствовал, чем увидел, рядом с собой бензопилу. "Буржуйское" изделие не подвело, завелось с полуоборота. Зверь испугался, но отступил с достоинством. На глазах у хозяина опрокинул снегоход, изодрал в клочья его сиденье и, сердито рыча, покинул пределы базы. Пару дней Виктор носа на улицу не высовывал. Боялся мести. Но тут подоспел заказ, прилетели клиенты, и медведь пал в неравной борьбе.
Большой след в жизни Виктора оставили съёмки художественного фильма "Покорение Камчатки".
Вот так бывает в жизни. Живёт человек на краю света, людей видит изредка и вдруг становится, чуть ли, не главным героем художественного фильма. Ради съёмок для натуры к нему на базу завезли четырёх оленей и на заказ у эвенов изготовили нарты. К нашему приходу оленей уже съели, но нарты хранятся как реликвия. Как самое дорогое в жизни, Виктор хранит фотографии с сюжетами из фильма, подаренные ему режиссёром. На них он выглядит очень колоритно. С окладистой бородой в эвенской дошке нараспашку, с оленями "под уздцы", ну " настоящий полковник!" (то есть проводник).
"Хвосты" подгребли на следующий день к обеду. До этого момента Виктор успел продемонстрировать нам, как он в одиночку ловит неводом рыбу. Занятие это не из лёгких и требует виртуозного владения специальными навыками. Надо на сильном течении выгрести на нужное место на легкой резиновой лодке, быстро распутать сеть, бросить якорь, поставить поплавок и т.д., и т.п. Всего я перечислить не могу, потому что когда он этим занимался, каждую минуту казалось что, либо он сам в воду упадёт, либо лодку перевернёт. Мы с него не спускали глаз, готовые в любой момент броситься на помощь. Мишин уже отвязал катамаран, но прежде, чем мы успели отчалить, Виктор вернулся на берег с добычей. А занялся рыбалкой он после того, как ребята показали ему блёсны, рассказали о фирмах их изготовляющих, стоимости и потерях снасти в результате зацепов на камнях и деревьях. Они утверждали, что для ловли Камчатской сёмги – кижуча длиной до метра и весом до 7 кг или таких же кеты и горбуши, ровно как и микижи надо применять катушки – мультипликаторы с системой Anti Tvist (Shimanо), использовать блёсны – вертушки № 2 – 4 сработанные под серебро или медь, а то и окрашенные под красно- жёлтый флюр с матовым лепестком на котором семь красных точек. Делают их фирмы Blue Fox и Mepps. Можно применять блёсны – колебалки весом 12 – 15 грамм Toby от Abu Garcia или плавающие воблеры длинной 7 – 10 см. типа minnow от Daiwa. Всё это вешается на монолеску диаметром 0.25 от SHIMANO. Деньги на всё это нужны не малые. Катушка стоит в районе 3000 рублей, леска 100, вертушка тоже около 100, колебалки чуть дешевле. Хороший воблер может потянуть из кошелька и 400 рублей. Если учесть, что этого всего надо не по одной штуке, то неизвестно что ещё дешевле: на рынке в Москве купить или на Камчатке поймать. Виктору всё это было очень интересно, но после упоминания японской фирмы или цены воблера просил налить чуток напитка покрепче. Особенно его интересовал красно – жёлтый флюр и никак он не мог взять в толк, почему точки на лепестках блесны обязательно должны быть красные и почему их должно быть точно семь. В общем, когда перестали ему наливать, он взял спиннинг советских времён с медной ложкой вместо блесны, бросил пару раз и вытащил рыбину. Потом показал, как это можно сделать и вовсе без блесны, потому как на блесну рыба не всегда "идёт".
Пока мужчины общались с Виктором, ловили рыбу, а женщины мылись в душе, юная часть нашей группы месила блины. Для того чтобы их на всех напечь, потребовалось часов пять – шесть. За это время я научился пользоваться "грохотом" (плетёной сеткой, растянутой на деревянной раме) для приготовления икры. До этого мы её впрок не заготавливали, поэтому использовали метод быстрого приготовления: заливали кипятком минут на пять, затем добавляли соли и интенсивно мешали. Совершив это действие, откидывали икру на марлю. Мездра оставалась в котелке или легко удалялась с марли. Сейчас дело шло к окончанию путешествия и хотелось немного икры взять с собой "на большую землю". Но дружеский ужин с блинами в кают-компании у Виктора потребовал выдать "на гора", т.е. на стол почти все её запасы. Уж очень тёплой оказалась атмосфера и вкусными блины с икрой. Волнение последних дней прошло, все опять собрались вместе, практически весь намеченный план работ был выполнен, и можно было допить, что не допили и допеть, что не допели. Что и делали часов до двух ночи.
28.08.04. Последний день сплава. Для увеличения скорости и устойчивости на большой волне связали наши катамараны в галеры – по три посудины вряд. На прощание подарили Виктору спасательный жилет и налобный фонарь, чему он был несказанно рад. Камчатка нас провожала осенней прохладой и проливным дождём. Плыть в такую погоду - занятие не из лёгких, но выбора уже не было. Обратный билет с фиксированной датой вылета не давал возможности ждать солнца. Весь день прошёл в надежде, что оно появится завтра. Мы плыли по дельте. Река здесь делится на массу рукавов, и угадать какой из них "проходится" по глубине не всегда удавалось. По дну на большой скорости шныряла камбала, а с сухих деревьев периодически пикировали белоплечие орланы. В тумане их очертания несколько расплывались и напоминали летающих призраков. Я где – то читал, что эти птицы вытаскивали из воды рыб длинной до одного метра. Видимо зря читал. Именно поэтому за этими орланами следил внимательнее, чем за командами капитана. Он даже был вынужден напоминать о себе ударами весла по моему корпусу. Опасные птицы эти орланы – совершенно точно. Как – то незаметно дно и берега стали топкие. Все порядком промокли и извозились в грязи. Было не до видеокамер и фотоаппаратов. С трудом нашли место для обеда тогда, когда пальцы ещё могли держать спички. Во время высадки на берег девушка Ильич провалилась в ил чуть ли не по пояс и вытаскивая её всем миром, немного согрелись. Затем её не пьющую согрели спиртом, что всех немного повеселило. По мере приближения к океану становилась богаче фауна. Стаи уток барражировали над рекой. Изредка пролетали гагары. Появилась кольчатая нерпа или, по-другому, акиба. И название красивое и само животное очень милое. Вид у него как бы растерянно – удивлённый. Просто загляденье! Серьёзно отнёсшийся к описанию Камчатки С.П. Крашенинников, писал, что вблизи устья реки Жупановой вёлся морской промысел котиков. Мы котиков не видели, а дерево, которое его больше всего поразило - пихта изящная, в натуре имеется. Подтверждаю. Эта древесная порода сохранилась здесь ещё со времени первого крупного оледенения Камчатки. Хотелось увидеть и котиков и пихту, поэтому заглядывались, оглядывались и вдруг увидели на острове дом и какие-то времянки. Подплыли ближе. Смотрим, кто-то вроде ходит. За туманом силуэты ели различимы. Кричим – а в ответ тишина. Был соблазн погреться, но не рискнули. Уж очень неясные контуры были у этих силуэтов, да и не хотелось приходить на рыбозавод в темноте. Позднее от заводских узнали, что там живёт медведица с медвежонком, рыбаки её подкармливают, а она как бы охраняет их жильё. Так люди и животные находят выгоду от общения друг с другом. Река, как ей и положено природой, при впадении в океан намывает косу, которая служит естественной дамбой. Перед этой дамбой разливается озеро. В дельте реки Жупанова оно значительных размеров. Наши катамараны казались на нём как мухи в небе. Особенно двойки. Рыбозавод стоит на берегу около протоки, через которую то река Жупанова прорывается в океан, то океанские волны поворачивают течение реки вспять и заполняют часть озера. Чтобы её пересечь, потребовалось изрядно поработать вёслами всем сидящим на галере. Двойки, естественно, от нас отстали. Когда подходили к посёлку с берега поднялись сотни чаек. Чайки всегда привлекают внимание, но суета причаливания не терпит лирики. Здесь нужна чёткая и слаженная работа. Только после того, как наш разгруженный катамаран занял своё место " под солнцем" т.е. берегу, можно было поискать глазами товарищей. Зрелище было захватывающим: под стаями птиц качались на волнах наши двойки, высвечиваемые на водной глади лучами пробивающегося сквозь тучи солнца. Во всём этом было что-то мистическое, к тому же в воздухе пахло грозой. Казалось, что вот-вот равновесие в природе нарушится и утлые судёнышки растворятся в бездне...Пронесло. Просто пошёл дождь, "нормальный летний дождь".
Директором рыбозавода оказалась очень энергичная и приветливая женщина. Пока "сушили" катамараны, она разместила всю нашу группу в бараках и балках. Балки - это передвижные жилища из двух комнат: спальни и кухни. Это те пять квадратов на человека, в которые была загнана вся страна и в зонах и на воле, только на больших лыжах (полозьях). Весной часть берега, на котором удобно организовать производство заливает паводок, поэтому балки тракторами перетаскивают ближе к горам. Вода уходит – их возвращают обратно. Поэтому планировка посёлка от года к году несколько меняется, но в основном выглядит так: со стороны моря расположено производство, в центре столовая, с другого края прачечная и баня. Небольшим полукругом за всем этим, если смотреть от реки, стоят балки и бараки. Для отопления в них используют электрические печи и "буржуйки". Дизель работает постоянно, но прибой звучит сильнее и его тарахтение, иногда пробивающееся через шум волн, выглядит естественным фоном всего пейзажа. Под это звуковое сопровождение в столовой чувствуешь себя как в летнем кафе на Чёрном море. Можно не торопясь "гонять чаи", поскольку на столах всегда есть сухари, хлеб, чай и красная икра. Деньги здесь не ходят, стало- быть нет никакой возможности приобрести водки и хвост селёдки. Впрочем, мы все (двадцать три человека) поужинали тем, что осталось от обеда заводской смены.
Каждый год сюда из Японии приходит белый пароход. На нём приплывают подданные страны Восходящего солнца посмотреть, как живут люди. Они не ходят смотреть на медведей, не ловят рыбу и им не нужны крабы. Они едят в заводской столовой, моются в бане, обсыхают в балках и за это платят примерно те же деньги, которые в Москве надо заплатить, чтобы посмотреть, как живут австрийцы в Альпах. Нам позволили сделать то же самое бесплатно, но не бескорыстно. На наш "борт" в Питере загрузили стройматериалы для завода.
29.08.04. Почти целый день укладывали "чемоданы". Погода менялась в лучшую сторону, но как - то не спеша. Ну и мы не спешили. Попаслись на полянах в зарослях кедровника, поедая "королеву Камчатки" жимолость и чудо – ягоду княженику. Жимолость здесь, в отличие от сибирской, очень крупная и сладкая. Княженика – это почти малина, растущая как земляника, со вкусом персика и ананаса. Лакомство. Как для людей, так и для медведей. Заодно сделали хорошее дело – отыскали штатив для фотоаппарата потерянный год назад заезжим из Питера фотографом. Побродили по побережью, что тоже приятно. Чем полакомиться там не найдёшь, но набрать сувениров как в уценённом магазине вполне возможно. Нашим юным ребятам особенно нравилось собирать черепа и клешни крабов. Черепа крабов у меня вызвали ассоциацию с человеческими черепами, разбросанными по побережью Ледовитого океана на полуострове Юрунг –Тумус из разрушенных медведями и временем могил посёлков Нордвикстроя. Тогда мы тоже были юными, тоже бродили по береговой кромке океана и собирали черепа.
Картина, открывшаяся перед нами при выходе на океанское побережье, заставила забыть про все чувства и желания, кроме одного. На переднем плане океанские волны разбивались о живописные скалы, на заднем, чуть справа, в лёгком бризе маячили горы. Неотвратимое желание слиться со всем этим воедино захватило каждого из нас. Просто всё снять с себя и броситься в океан, площадь которого 180 миллионов квадратных километров. Не на всю сразу площадь, конечно. А в часть объёма. Некоторые, наиболее "продвинутые", так и сделали. Я всё - таки сдержал эмоции и на своём теле кое – что оставил. Так, для увеличения площади и веса. Для безопасности то есть. К всеобщей радости океанские волны оказались значительно теплее, чем речные. Резвились в них все: и стар, и млад, как будто это была родная стихия. "Вышли мы все из потопа, дети семьи водяной..." В общем "оторвались" без крепких напитков, сбросив в океан напряжение от ожидания лётной погоды.
Ближе к вечеру "восьмёрка" всё-таки прилетела. Экипаж пошёл на завод перекусить, а по пути командир бросил через плечо взволновавшую нас фразу: "Грузитесь 22 человека". Нас было 23. После некоторого замешательства, Бесков пристально посмотрел на Травина, Травин - на океан. Дело в том, что сразу после посадки, в аэропорту Петропавловска – Камчатского Владимир публично сжёг билет на самолёт, устроив из этого небольшое шоу. Как известно их сейчас печатают в виде буклетов. Чуть позднее выяснилось, что в этой книжечке был и обратный билет. Ну, зачем Травину было спешить в Питер? Прошло несколько минут пока Бесков, видя сгорбленную спину друга, достал спутниковый телефон и стал выяснять отношения с коммерческим директором службы перевозок. Пилоты соглашались взять двадцать третьего только за дополнительную плату. Адмирал возражал. Стоимость переговоров по спутниковому телефону не пугала, пилоты посягали на справедливость. Командир настаивал на том, что принимать решение по безопасности полётов это его право. Коммерческий директор Астротин утверждал, что принимать плату это его прерогатива и подтверждал, что получил всё причитающееся с нас сполна. Пока Бесков заручался поддержкой Астротина, экипаж перекусил и заправился икрой. Сытые мужики стали добрее и сговорчивее. Сошлись на том, что не включили Травина в список пассажиров полётного задания, сделав из него "мёртвую душу".
Вечером в Питере хватило времени побродить по центральной части города, залезть на сопку Любви, выйти на смотровую площадку и полюбоваться видом вечернего залива. Зрелище приятное, "...очей очарованье".В хорошую погоду наслаждаться этим видом можно бесконечно, но утром собирались штурмовать Авачинскую сопку. Надо было выспаться.
7. " В горах отыщешь ты..."
30.08.04. С восьми утра пытались найти "вахтовку" ( ГАЗ – 66 с крытым кузовом) для поездки на перевал между Корякским и Авачинским вулканами. На земле более 800 известных сейчас действующих вулканов. На Камчатке 28. Один из них мы собирались покорить. Забраться на Авачинскую сопку дело не сильно сложное, но когда нет погоды, не сложное становится не простым. Пока мы добрались до турбазы "Три вулкана" прошло пол дня. Пока пообщались с персоналом турбазы, выведывая что и как там вверху, пока отсняли игры с сурками, смешно набивающими себе щёки остатками пищи с "барского" стола, поклонились монументам пропавших на Аваче прошло ещё какое-то время. Шли вверх не строя особо никаких конкретных планов. Шли как могли. Первый раз остановились у камня с надписью: "1000". Я его попробовал поднять, а меня попробовали сфотографировать. Камень от земли оторвать я смог, а фото не получилось. Уже ложился туман и задувало. Молодёжь пошла в отрыв, а Миша Хвостов вспомнил про свой День Рождения.
Выпить за себя на Аваче для москвича дело святое. Основная масса народа решила его поддержать, и где-то на 1500 метрах они остановились. Поскольку в рядах молодёжи была моя дочь, мне пришлось это мероприятие проигнорировать и отказаться от хорошего коньяка. Я был слегка зол и шёл быстро. " Мне бы так в 50 лет ходить!" – сказала Наталья, когда я их догнал у причудливых камней на 2200. Дальше не пошли. Чуть погодя после меня подошли двое "хвостов" и грудью заслонили путь к вершине. Дуло прилично и видимость была не более 10 метров. Мы стояли в "шапке" испытывая ощущения близкие к тем, которые испытывает парашютист, парящий в облаке. Вспомнили Высоцкого: " Я на Вачу еду, плача… " Глаза действительно слезились. Толи от ветра, толи от газа выходящего из жерла вулкана. Ребята три с половиной часа до последнего взлёта на вершину прошли на одном вздохе. Оставалось каких – то полчаса подъёма со страховкой по навешанным тросам. И не пошли. Наверное, есть люди, которые себе этого не прощают. У нас изначально вершина не была самоцелью. Важно было почувствовать, что это такое – путь на Авачу.
Спустились за полтора часа. Уже снизу увидели, как открылась вершина и заалел в лучах вечернего солнца склон купола со стороны города. Туда, в сторону Питера, потихоньку ползут из жерла Авачи. Это феерическое зрелище как бы поставило точку в нашем путешествии. Дальше всё было по накатанному: "Гидромет" – "Елизово" – "Домодедово".
Да, икры я привёз. И рыбы, которой отблагодарил товарищ за веники. Но главное - это День Рождения! Он и должен быть таким: не мигом, не точкой, не рубежом, а отрезком времени, который делает твою жизнь нужной и себе и окружающим тебя людям.
Козлов В.И. Ногинск, октябрь 2005 г.
Белые снегири - 67 -5-
© Copyright: Владимир Остриков Белые Снегири, 2025
Свидетельство о публикации №125030407798
Свидетельство о публикации №125030407798
Рецензии