Якуб Колас. Симон-музыкант. Часть II. Песнь IV

             ПОЭМА
_____________________

             Часть II
_____________________

                IV
       
Ах, весна в начале мая.
Вот была тогда весна!
Да такая, да такая,
Что на сотню лет одна:

Было в меру всё и впору,
Дождь пройдёт – опять тепло,
Всё, что ни встречалось взору,
Устремлялось вверх, росло.

Выйдешь с хаты на рассвете,
Так и пил бы дух земли,
И, сдаётся, что и дети
На сырой земле б росли.

Как с зарёю утром рано,
Росы выкинет весна,
Так на листиках каштана
В жемчугах горит она.

Звонкий смех её блукает,
Радуга дрожит у кос,
Лес улыбкою встречает,
Счастьем веет сенокос.

А вокруг так тихо-тихо,
А послушать – всё равно
Слышно, как растёт гречиха –
Нивы свежее руно.

От земли прозрачным паром
К небу взносится туман,
Поит облака нектаром,
И дрожит, горит пожаром
Склон пригорка и курган.

Да, весна была на диво!
Нет, Симонке не забыть,
Как жилось тогда счастливо,
Век бы так на свете жить!

Кажется, была суббота.
Славный выдался денёк!
Мощно парило, но что-то
Вдруг повеял ветерок.

Всё сильней он дул с заката,
Затемнил у неба край.
– Будет, видно, страшновато,
Ходу, хлопча, прибавляй –

То не просто дождь, гляди ты:
Вялость – кое-как иду,
Ноги тяжестью забиты,
И так парит, как в аду,
Что насилу тянешь ноги,
Хоть ложись где под заплот.
Дед с Симонкой по дороге
Шли полями в свой обход.

– А уж солнце невысоко,
Не минуть бы хуторов.
Бачишь ты их? Иль далёко?
– Да тут, дед, и нет дворов, –
Среди этого пейзажа
Вновь молчком они идут;
А на западе, как сажа,
Тучи чёрные встают,

Извиваются клубы их,
          Как живые
          И седые,
Будто головы на выях
Великанов неземных,
Чревом неба пОсланнЫх;
Да, как змей многоголовый,
Надвигаются тесней,
Глушат землю тяжкой мовой,
И гремит раскат громовый
Всё сильнее и сильней.

Тучи ходят. Бьют зарницы,
Полыхают и горят.
Сам Перун там из темницы
Перешёл земли границы
И ведёт над ней отряд.

Лук его из молний свитый,
Туча – щит, а стрелы – гром,
Буря – жеребей сердитый;
Сам он вихрями обвитый,
Небеса ему – шатром.

И всё ниже, и всё ниже
Нависает стадо туч,
Всё грознее гром и ближе –
И, уже совсем могуч,
Бухнет прямо на просторы
Громы-молнии Перун
И погонит гулы в горы,
Рвя леса, трубя в ревун.

Так гудит струна гитары.
И Симон смотрел на хмары:
Что они там вытворяли,
Чёрной злобою полны!
Как их молнии пронзали!
Как трясли их перуны!

– Зря собрались мы в дорогу,
Где ж сховаться нам теперь?..
Верь ты в Бога, только Богу
Не всегда, братишка, верь! –

Дед идти быстрей старался
И Симона подгонял,
Шёл, порою озирался,
Взглядом хаты всё искал.

– От, гремит! Не ровен час-то,
Ливанёт нам, ого-го!..
– Дед, скажи: чего ты часто
Крестишься на гром? Чего?

Молния как треснет звонко,
Крестишься ты. Почему?
– Ты дурной ещё, Симонка, –
И толмачит всё ему: –

А затем, чтоб злого духа
Крестным знаменьем прогнать!
Как же этого не знать?
Чтоб не лез он к нам, подлюга,

Вот Илья его, поганца,
Лупит громами богов,
Жжёт бесовского посланца
Над землёй меж облаков;

Тот укрытие и ищет
Под крещёною душой,
Ибо чёрт по свету рыщет,
Чтобы душу взять с собой. –

Хлопчик слушал в изумленье:
На деревья-горбачи
У него в воображенье
Лезли черти-рогачи.

Вон там, на стволе берёзы,
Рожки выперли и хвост,
Что-то пробежало в лозы,
Нечто прыгнуло под мост.

А за пнём, вон, что за диво?
Уши, рожа, пятачок…
Бес, наверно, под шумок
Притаился там шкодливо.

            

поэтический перевод с белорусского
© Сергей Фомин
Семикаракорск
1 – 4 марта 2025 г.

(продолжение следует...)


                IV

Быў якраз пачатак мая.
Ну й была тады вясна!
Ось такая, што бывае
Можа ў сотні лет адна:

Было ў меру ўсё і ў пору:
Дожджык пройдзе, зноў цяпло,
Травы, краскі гнала ўгору
На прастору, на святло.

Выйдзеш з хаты надасвеце,
Так і піў бы дух зямлі,
І раслі б, здаецца, дзеці,
Каб іх кінуць на раллі.

А дзянёчак як настане,
Тая ранічка вясны!
Кропля роскі на каштане
Блеск запальвае дзіўны;

У ёй зорчын смех блукае,
І вясёлкі ў ёй дрыжаць,
А лес радасцю гукае,
Шчасцем вее сенажаць.

А вакол так ціха-гожа,
А паслухаеш – чутно,
Як расце трава і збожжа –
Нівак свежае руно.

І з зямлі празрыстым парам
К небу ўзносіцца туман,
Як малітва сонцу, хмарам,
І дрыжыць, гарыць пажарам
Скат узгоркаў і курган.

Ну, вясна была на дзіва!
Не, Сымонку не забыць
Той вясны, пары шчаслівай,
Покі ў свеце будзе жыць!

То было нейк у суботу.
Слаўны выдаўся дзянёк!
Моцна парыла, а потым
Стаў павейваць вецярок

Ды густы, падуў з заходу
І засценьваў неба край.
– Будзе нейкая прыгода,
Ходу, хлопча, падбаўляй –

Ці не пройдзе дождж, глядзі ты:
Млявасць чуецца, цяжар;
Так і спаў бы, як забіты,
І так парыць, такі вар,
Што насілу цягнеш ногі,
Хоць лажыся дзе пад плот.
Дзед з Сымонкам шлі дарогай
Між палёў у свой абход.

– А ўжо сонца невысока,
Не мінуць бы хутароў.
Бачыш ты іх? Ці далёка?
– Тут, дзядок, няма двароў, –
Паглядзеўшы, хлопчык кажа.
Зноў маўчком яны ідуць;
А на захадзе, як сажа,
Хмары цёмныя ўстаюць,

І варушацца клубы іх,
          Як жывыя,
          І сівыя,
Нібы голавы на шыях
Нейкіх волатаў дзіўных,
З багна неба насланых,
Ды, як змей многагаловы,
Націскаюцца цяжэй;
Глушыць землю шум іх мовы,
І выконвае ім словы
Гром выразней і мацней.

Ідзе хмара. Бліскавіцы
Палыхаюць і гараць.
Сам пярун там грозналіцы
Перайшоў зямлі граніцы
І вядзе над ёю раць.

Лук яго з маланак звіты,
Хмара – шчыт, а стрэлы – гром,
Бура – конь многакапытны;
Ён віхрамі апавіты,
Неба ўсё яму шатром.

І ўеё ніжай і ўсё ніжай
Абвісае хмар страха,
І ўсё грозней ды ўсё бліжай
Гром, зачаўшыся сціха,
Забушуе, бухне ў боры
Гукам-грукатам пярун
І пагоніць гуды ў горы,
Гне лясы, гудзе лясун,

Як гудзе струна гітары.
Пазіраў Сымон на хмары.
Што ж яны там выраблялі!
Як клубіліся яны!
Як маланкі іх аралі!
Як траслі іх перуны!

– Дарма выбраўся ў дарогу,
Дзе ж схавацца нам цяпер?..
Вер у Бога, але Богу
Не заўсёды, браце, вер! –

Дзед ісці хутчэй стараўся
І Сымона падганяў,
Шоў, на момант прыпыняўся,
Хаты поглядам шукаў.

– Ну, грымоты, ай, грымоты!
І ўвалье ж нам, ого-го!..
– А скажы дзядок: чаго ты
На гром хрысцішся? чаго?

Толькі блісне бліскавіца,
Ты і хрысцішся? Чаму?
– Ты, Сымон, яшчэ дурніца,
І тлумач усё яму.

А затым, каб злога духа
Гэтым крыжам адагнаць!
Як жа гэтага не знаць?
Каб не лез злы дух, псяюха,

Бо Ілья яго, паганца,
Лупіць стрэламі грамоў,
Раз’язджаючы ў маланцы
Над зямлёй між аблакоў;

Вось ён схованкі шукае
Пад хрышчонаю душой,
Бо на свеце чорт блукае,
Каб пакепліваць над ёй. –

Хлопчык слухаў у здзіўленні,
Вочы кідаў на карчы,
А ў пужлівым уяўленні,
Ўсталі чэрці-рагачы.

Унь на дзераве з бярозы
Рожкі вытырклі і хвост,
Штось пабегла там у лозы,
Нешта скокнула пад мост.

А што там у пні за дзіва?
Вушы, нос і капыток...
Ну, напэўна там чарток
Прытаіўся палахліва.