Бац и луны не стало

шатаясь и с львиным оскалом,
пьяницей из-за угла,
ударом ножа в пах
и с перегаром,
выскочил месяц-луна
сокрушаясь, что стал старым,
что один молодняк на небе,
что все передохли звёзды,
и железный бездушный ветер
отсёк от него космос.

что он плачет под бас-гитару,
что он пишет Земле серенады,
а она ему не отвечает –
что не с кем попить чаю,
и тонуть в затянувшей печали
приходится одному.
что солнце, вставая за гранью,
не рассекает тьму,
а только её разжигает.

незатянувшись, раны
становятся кратером,
и, выкинув рацио,
луна достаёт сигары –
кашляет,
но затягивается.
побродив по карманам руками,
продолжает скандалить,

всё о том, что его забыли,
что ему недодали,
он не важная часть космоса,
а только его деталька —
сломавшаяся и усталая.
что давно он не видит сны,
но не спит от кошмаров,
что в полутьме за ним
пристально наблюдают.

мы полночи болтали с ним
на подкорках седой весны,
разливая по грязным бокалам
чувство вины
и слабость.
солнце, хихикнув, достанет златой клинок
перехитрив луну, сажает ей ножик в бок
заревом, загоготав, загорится небесный свод;
солнце встаёт на восход –
бац —
и луны не стало.