Однажды

Однажды я брошу писать тексты, песни, стихи.
Лягу тихо себе на кровать умирать от глубокой тоски,
От того, что все бренно и незачем в мире моём,
Где с тобой и со всеми мы как-то зачем-то живём.

Мы не знаем, что дальше, куда там посмертно лететь.
Но зачем-то один предпочтет без остатка сгореть,
Рисковать, бунтовать, каждый раз будто лезть на рожон.
Будто вспыхнуть и сдохнуть он был изначально рожден.

А другой будет тихо без лишних движений, побед
Коротать свои дни в постоянстве, в еде и воде.
Без изысков, каких-то желаний, бремён…
Точно также чтоб лечь массой в глину, песок, чернозем.

Безнадега она вообще интересная вещь.
Ты себя изнутри очень запросто можешь прочесть.
И тебе вдруг бессмысленна стала вся бытность и вся суета.
И не важно тебе, кто упал, кто идёт до конца.

Отлететь и взглянуть. Ведь с орбиты безбрежных времен
Мы так мало, так жалко, так мелочно, бедно живем.
Убиваем, насилуем, грабим, кошмарим свой век.
И неужто за этим вот всем создан был человек?!

Не отвечу… Ведь все не имеет конца.
Ведь на самом то деле мы жаждем улыбки отца!
Одобренья, любви, уваженья, его похвалы.
И другие богатства нам вовсе совсем не нужны.

Каждый жест, каждый шаг, каждый нерв, напряженный на лбу.
Говорит, что себя мы всецело вручили ему.
Что без слов, без объятий, признания наших шагов
Все бессмысленно, тленно, ничтожно,
полнейшее дно.

И на этой земле чтоб хоть как-то себя оправдать,
Мы на самом то деле хотим, чтоб добро обязательно нам дала мать!
Ведь обычно она все же строже, сложнее и злей.
Мы от этого жаждем ее одобренья сильней…

Как же быть в этой топке… цветов и дерьма?
В этом вечном кругу созиданий и уничтожений всего и себя?
Лёгок выбор того, кто решил уже, как, для чего будет жить, прежде, чем оказаться в гробу.
Ну а я вот пойду и пожалуй немного посплю…