Два столетия чудным мгновеньям

          
                Анастасия СОКОЛОВА


                ДВА СТОЛЕТИЯ "ЧУДНЫМ МГНОВЕНЬЯМ"


           В  2025 году  исполняется  два столетия   со времени  создания  Александром Сергеевичем Пушкиным  стихотворения   «К***»,  посвященного  Анне   Петровне Керн.   Начинающееся со строк  «Я помню чудное мгновенье»,   это стихотворение  является   одним из самых читаемых  и любимых в России лирических произведений.   
           В 1840 году  композитор   Михаил Иванович  Глинка   гармонично дополнил   и усилил впечатление от строк поэтического шедевра Пушкина,  написав романс   «Я помню чудное мгновенье»,  посвященный   дочери Анны  Петровны  Керн Екатерине.               
           С момента создания  и по сей день этот  романс  является   одним из наиболее    известных и исполняемых  произведений  в жанре вокальной музыки.
           В разные годы исполнителями   романса были выдающиеся певцы: И. Козловский,С.Лемешев,  А. Ведерников,  В.Атлантов,  И.Архипова,   А.Нежданова,  Е.Образцова, Г.Вишневская,  Н.Гедда,  Б.Гмыря,  Л.Чкония,  Ю.Гуляев,  Е.Нестеренко,  З.Долуханова,  Н. Дорлиак и др. 
           Став символом русской вокальной культуры, романс   продолжает завоевывать сердца слушателей во всем мире.  Так, гением Пушкина и Глинки,  мать и дочь вошли в бессмертие.
           Тайна  очарования  пушкинских строк,  облеченных  Глинкой в божественную музыку,  кроется в  истории создания этих гениальных произведений. 

               
           Лето 1825 года. Уже второй год  уличенный в вольнодумии поэт  Александр  Сергеевич Пушкин   отбывает  ссылку  в родовом  псковском  имении   Михайловское.  Это,  пожалованное  еще императрицей Елизаветой Петровной    прадеду   поэта  Абраму Петровичу Ганнибалу   имение,   перешло  по наследству  внучке  Ганнибала Надежде Осиповне  Пушкиной (1775-1836)   –   матери поэта.
           Молодой  поэт  становится частым желанным гостем  в доме помещицы Прасковьи Александровны  Осиповой-Вульф (1781-1859),    которая  вместе со своими  дочерьми и падчерицей  проживает  в трех верстах от Михайловского   в   Тригорском.
           Все  обитательницы  Тригорского  влюблены в поэта,  искренне  радуются  его  визитам,  и  он не отказывает себе в удовольствии  пофлиртовать со своими  прелестными  поклонницами.
           «Как поэт, он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми встречался, –  вспоминает М.Н.Волконская. –
В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал всё, что видел».
          Знакомство  Пушкина с  хозяйкой дома,  состоявшееся летом 1817 года, в год окончания им Лицея,  с годами переросло в крепкую дружбу.
          Прасковья Александровна  обладала широкой эрудицией, незаурядным умом  и  изысканным вкусом. Свободно владея  французским, немецким и итальянским языками, она  увлекалась чтением книг по философии и политике.   
          Будучи  рачительной хозяйкой, она лично управляла Тригорским, в котором числилось до 700 душ крепостных. Известно, что   Пушкин  обращался к  своей соседке за советами по вопросам управления своим имением.
          Имя  хозяйки Тригорского поэт увековечил в своих произведениях. Прасковье Александровне и ее дочерям   Пушкин посвятил  такие стихотворения:  «Простите, верные дубравы»  «Подражания Корану», «Быть может, уж недолго мне…», «Цветы последние милей»  и многие другие. 
          Свои стихи Прасковье Вульф  посвящали писатели и поэты Антон  Дельвиг,  Евгений Баратынский, Иван Козлов, Александр Тургенев, Петр Вяземский.
          Хозяйка Тригорского   сохранила в своем доме  письма А.С.Пушкина,  книги, портреты,   вещи, связанные с памятью  поэта, которые являются основой современной выставочной экспозиции  дома-музея  в Тригорском.



                АННА ПЕТРОВНА КЕРН               

           Летом   1825 года   Прасковью Александровну    навещает   ее племянница   Анна Петровна Керн, следовавшая по  пути в Ригу  к мужу – коменданту рижской крепости,  генералу Ермолаю Федоровичу Керн,  в  браке с  которым  молодая женщина, мать двоих детей,  была глубоко несчастлива.          
           О своей жизни до замужества  в  украинском городе Лубны  дочь   предводителя дворянства Петра Полторацкого  Анна  писала без прикрас,  признаваясь, что "...  вела жизнь довольно пошлую, как и большинство провинциальных барышень. Несмотря на постоянные веселости, обеды и балы, в которых я участвовала, мне удавалось удовлетворять свои страсти к чтению, развившиеся во мне с пяти лет. В куклы никогда не играла и очень была счастлива участвовать в домашних работах".
 
            С первого же знакомства   с генералом  шестнадцатилетняя  Анна Полторацкая  испытывала к    пятидесятидвухлетнему    претенденту на ее руку и сердце   большую неприязнь.      
           "В Лубнах стоял Егерский полк.  –  Пишет в своих «Воспоминаниях» Анна Петровна. –   Дивизионным командиром дивизии, в которой был этот полк, был Керн. Он познакомился с нами и стал за мною ухаживать. Этот доблестный генерал так мне был противен, что я не могла говорить с ним. Имея виды на него, батюшка отказывал всем просившим у него моей руки и пришел в неописанный восторг, когда услышал, что герой ста сражений восхотел посвататься за меня и искал случая объясниться со мною».
            Не считаясь с чувствами дочери, отец Анны   благословил этот неравный брак.   
            Венчание   состоялось 8 января 1817 года в Лубенском соборе.  После свадьбы  отвращение  Анны к Керну только усилилось.            
            В своём дневнике  Анна писала  о муже: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его».          
            «… Против подобных браков, то есть браков по расчету, я всегда возмущалась. – Пишет Анна Петровна в своих «Воспоминаниях». –   Мне казалось, что при вступлении в брак из выгод учиняется преступная продажа человека, как вещи, попирается человеческое достоинство, и есть глубокий разврат, влекущий за собою несчастие...".
      
               
                _____________


          Впервые Пушкин  увидел Анну Петровну Керн   в Петербурге зимой  1819 года на светском приеме в доме Олениных  и был очарован   красотой и грацией молодой девятнадцатилетней женщины. Она же  тогда «не заметила» поэта.
           Из дневниковых записей Анны Керн: «На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие. <…> В чаду очарования Крыловым мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника поэтического наслаждения, и вот почему я не заметила Пушкина. <…> За ужином Пушкин вовсю старался обратить на себя внимание льстивыми возгласами как, например: «можно ли быть такой хорошенькой!».

            Их следующая встреча состоялась   в Тригорском  в июне 1825 года.  Находящаяся в самом рассвете своей  красоты и женственности,  Анна  вновь пробудила  в сердце поэта  большое страстное чувство, которое  на этот  раз нашло отклик  в  ее душе. 
            В своих мемуарах  Анна Петровна  писала:
«Он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, - и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту… Вообще же надо сказать, что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-нибудь приятное волновало его...»
            Анна зачитывалась стихами  Пушкина.   В Тригорском поэт впервые  читал  только что законченную поэму «Цыганы».  О своем впечатлении  она  пишет в дневнике:
           «Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу. Я была в упоении,  как от текучих стихов этой чудной поэмы, так и от его чтения, в котором было столько музыкальности, что я истаивала от наслаждения».
             Погостив у тетушки  около месяца, Анна готовилась к отъезду.  Близился час расставанья.  В последний  вечер, гуляя  с поэтом по аллеям сада,   Анна споткнулась  о камень. Александр  поднял этот камень и сохранил его вместе с веточкой гелиотропа, которую держала в своей руке его возлюбленная.          
            На другой день, 19 июля, прощаясь, Пушкин подарил Анне экземпляр второй главы «Онегина», в котором   лежал листок со  стихами:   «К***»,  начинающимися  со строк «Я помню чудное мгновенье».   


К ***
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.


          Эту встречу Анна описала в мемуарах: «Когда я сбиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю. Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих Северных цветах. Михаил Иванович Глинка сделал на них прекрасную музыку и оставил их у себя».         
           После расставания с Анной Керн в письме  дочери хозяйки Тригорского   Анне Вульф Пушкин писал:
           «Каждую ночь я гуляю в своём саду и говорю себе: “Здесь была она... камень, о который она споткнулась, лежит на моём столе подле увядшего гелиотропа. Наконец я много пишу стихов. Всё это, если хотите, крепко похоже на любовь, но божусь вам, что о ней и помину нет”».
           Позже  липовая  аллея, по которой гуляли влюбленные,  получила название «Аллея Керн».
           В одном из писем  Прасковье Александровне Осиповой-Вульф   Пушкин  набросал портрет её племянницы:          
           "Хотите знать, что такое г-жа К...?,  она изящна; она все понимает; легко огорчается и так же легко утешается; у нее робкие манеры и смелые поступки, - но при этом она чудо как привлекательна".
       
           В   письмах к Анне   поэт признавался   в своей любви и  ждал от нее взаимных признаний:    «Не говорите мне о восхищении: это не то чувство, какое мне нужно. Говорите мне о любви…».
           «Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление более глубокое и мучительное, чем то, которое некогда произвела на меня встреча наша у Олениных. Лучшее, что я могу сделать в моей печальной деревенской глуши, — это стараться не думать больше о вас. Если бы в душе вашей была хоть капля жалости ко мне, вы тоже должны были бы пожелать мне этого, — но ветреность всегда жестока, и все вы, кружа головы направо и налево, радуетесь, видя, что есть душа, страждущая в вашу честь и славу. Прощайте, божественная; я бешусь и я у ваших ног».
    
          Поэт   предлагал  возлюбленной авантюрное решение –   бросить ненавистного   мужа:
          "Если ваш супруг очень вам надоел, бросьте его... Вы скажете: - "А огласка, а скандал?" Черт возьми! Когда бросают мужа, это уже полный скандал, дальнейшее ничего не значит». 
          Наконец,  в мае 1827 года Анна  оставляет мужа  и возвращается в Петербург.
          Поступок Анны вызвал возмущение в «свете».  Репутация молодой  женщины была  окончательно подорвана.
   
          В браке с  Е.Керн   у Анны   родились три дочери: Екатерина ( 1818-1904),   Анна (род. 1821) умерла в возрасте 4 лет, Ольга (1826—1833.). 
          Детьми родители не занимались:  девочки росли, не зная родительской любви и заботы.   Своей подруге  Феодоссии Полторацкой  Анна  признавалась:
          «Вы знаете, что это не легкомыслие и не каприз; я вам и прежде говорила, что я не хочу иметь детей, для меня ужасна была мысль не любить их и теперь еще ужасна. Вы также знаете, что сначала я очень хотела иметь дитя, и потому я имею некоторую нежность к Катеньке, хотя и упрекаю иногда себя, что она не довольно велика. По несчастью, я такую чувствую ненависть ко всей этой фамилии, это такое непреодолимое чувство во мне, что я никакими усилиями не в состоянии от оного избавиться. Это исповедь! Простите меня, мой ангел!»
       
           Официально развод не был оформлен,  однако  супруг лишил жену денежного довольства, и  Анна  Петровна  была вынуждена зарабатывать  на жизнь переводами и корректурой.
           В   сентябре 1826 года закончился срок ссылки Пушкина.  В Михайловском  опальным поэтом  была написана трагедия «Борис Годунов», центральные главы романа «Евгений Онегин», поэма «Граф Нулин», «К***»  и  многие другие стихи.
           В столице   встречи   влюбленных возобновились,  но оба поняли, что время  тех,  воистину «чудных мгновений»   для них,  увы, миновало  навсегда. 
           Однако   и  после расставания  поэт и его муза поддерживали  теплые дружеские отношения.  Анна Петровна  сохранила  письма Пушкина,  и они дошли до нас.
                _________________               
           Анна по-прежнему  была окружена   поклонниками, непродолжительные романы, встречи и  расставания  с которыми не  слишком волновали ее  сердце.
           Свою настоящую любовь Анна Петровна встретила, когда ей было  тридцать шесть лет.  Ее  возлюбленный избранник  кадет,  Первого Петербургского кадетского корпуса,  Александр Марков-Виноградский был моложе Анны на двадцать лет и приходился ей троюродным братом, что в «свете» не редкость.  Но именно   этому  безраздельно преданному ей  великодушному  молодому человеку  она доверила свою судьбу и  была с ним  счастлива.
           "Душа у меня нежная,  – писала Анна в своем дневнике, – но я разборчива даже в выборе друзей… Человеку бездушному я никогда не доверюсь". 
           Она  прекратила появляться в обществе и  полностью посвятила себя семье. Через  три  года  в семье Марковых-Виноградских родился сын Александр.

           В 1841 году скончался   генерал  Е.О.Керн.  Полагающаяся  вдове   генерала   пенсия гарантировала обеспеченную жизнь. Но  Анна  этой привилегией не воспользовалась, заключив брак с Александром.  Вскоре  Александр Васильевич      получил место в Санкт-Петербурге в семье князя С. А. Долгорукова,  а затем    столоначальника в департаменте уделов.   Жили скромно.  Анна Петровна  вносила свою лепту в бюджет семьи, подрабатывая переводами.
           В ноябре 1865 года Александр Васильевич вышел в отставку с чином коллежского асессора и небольшой пенсией.   Нужда заставила   супругов  покинуть Петербург и  подолгу жить  на правах   родственников  в имении  Львовых  в Митино  или в Примухине в  имении Бакуниных.  Львовы находились в родственных связях с Олениными, Полторацкими, Вульфами и Бакуниными.
           Тяжелое материальное положение семьи  заставило Анну  Петровну продавать  письма Пушкина, по  пять  рублей за письмо.
           В 1879 году  Александр Васильевич  Марков-Виноградский  скончался
 в Примухине  и был похоронен  там же на фамильном кладбище  Бакуниных. 
           Анна Петровна Маркова-Виноградская   скончалась  в Москве (1800–1879), пережив супруга на четыре месяца.  Она завещала похоронить ее рядом с мужем.

           Последний путь музы Пушкина овеян легендами. Так, по одной  легенде траурная процессия с гробом Анны  Керн проезжала по Тверскому бульвару в то время, когда на бульваре устанавливали памятник Пушкину. По другой –  последняя «встреча»  Анны Петровны с Поэтом произошла на Тверском тракте,  когда памятник Пушкину ввозили в Москву.
           Свинцовый гроб с прахом покойной привезли в Торжок. До Примухина оставалось еще сорок верст по размытому дождем проселку. Проехать туда было невозможно, и Анну Петровну похоронили на тихом сельском погосте Прутня.
                Я помню чудное мгновенье
                Передо мной явилась ты,
                Как мимолетное виденье,
                Как гений чистой красоты, –
          Эти  божественные пушкинские строки, обессмертившие имя  Анны Петровны Керн, начертаны на мемориальном надгробии музы поэта.

               

                ПОТОМКИ МУЗЫ ПУШКИНА               
 
          Сын  Анны Петровны  и Александра Васильевича Марковых-Виноградских    Александр   вскоре после смерти родителей покончил с собой.    Малоизвестные биографические сведения о нем содержатся  в письме   О. С. Правдина к Б. Л. Модзалевскому от 19 февраля 1908 г.:
          «Единственный сын их, Александр Александрович, был очень милый, добродушный и жиз¬нерадостный человек, но непонятно в силу каких обстоятельств не сумел применитьсяк какому-нибудь делу и часто материально бывал в тисках. Чего-чего только он не предпринимал, не попробовал; в юности он попал даже в казенную школу при Импе¬раторских Петербургских Театрах; учился на драматическом отделении, но, сыграв неудачно несколько ролей, покинул ее и бросил мысль о сцене…
          <…> хотя вообще нельзя было сказать о нем, что он был человеком неспособным, — даже напротив... Но он был в полном смысле неудачник. Даже смерть его была какая-то неожиданная и не совсем ясная: у дочери его, Аглаи,  был дифтерит... Неизвестно, заразился ли он от нее, или нечаянно отравился, но в один прекрасный день он ушел с вечера спать, а на утро был найден мертвым, причем оказалось, что за ночь он для чего-то принял громадную дозу бертолетовой соли...
         <…> Жена его, Елизавета Васильевна, оставшись без всяких средств, слу¬жила в провинции кассиршей в театрах, дала образование своей дочери Аглае (ныне замужем за Кулжинским) и сделала из нее дельную актрису. Она подвизается на част¬ных театрах под фамилией Дараган».

        Внучка Анны Петровны  Керн, дочь Александра Александровича  Маркова- Виноградского  Аглая  Александровна Кулжинская  –   урожденная Маркова-Виноградская, по сцене  Аглая Дараган  —  родилась 20 августа 1874 года. Она вышла замуж за Митрофана Николаевича Кулжинского.  В 1900-х гг. Кулжинская со¬стояла в труппе одного из самарских театров. Свидетельство тому — сохранившаяся фотография Аглаи Александровны, подаренная поэтессе, драматургу, переводчице Ф. Ф. Вентцель со следующей дарственной надписью: «Самара. Обожаемой Фаине в память прошлого, в знаменье будущего. Странная Аглая Кулжинская. 19 ноября 1904 года».

        У внучки Анны Петровны Керн хранился оригинальный миниатюрный портрет А. П. Керн 1820–1830-х годов, выполненный на слоновой кости, который в середине октября 1904 года был ею пожертвован в Пушкинский Дом, а ныне экспонируется во Всероссийском музее А. С. Пушкина.
        По некоторым сведениям, умерла Аглая  Александровна Кулжинская в блокадном Ленинграде. Её портрет работы художника В. В. Гундобина находится в Самарском художественном музее.

      
                ЕКАТЕРИНА ЕРМОЛАЕВНА КЕРН
               
           Старшая дочка Анны Петровны Керн,  крестница  Императора Александра I  Екатерина  с детских лет была определена  на казенное воспитание в Смольный институт благородных девиц.    Окончив   институт с отличием в 1836 году,  она  покидает столицу и переезжает  к отцу  в Смоленск, где генерал Керн  служил  комендантом.  В 1839 году Екатерина возвращается  в Петербург, и  поступает на службу  в свою альма-матер – Смольный институт   на должность классной дамы.   
           Весной того же года   судьба послала   Екатерине встречу с  известным музыкантом и композитором Михаилом Ивановичем Глинкой, для которого  она становится   неисчерпаемым источником вдохновения  и   возлюбленной.               
           Из письма Глинки: «…мой взор невольно остановился на ней: её ясные выразительные глаза, необычайно стройный стан (…) и особенного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей её особе, всё более и более меня привлекали. (…) Я нашёл способ побеседовать с этой милой девицей. (…) Чрезвычайно ловко высказал тогдашние мои чувства. (…) Вскоре чувства мои были вполне разделены милою Е. К., и свидания с нею становились отраднее.
           Екатерине Керн  Глинка посвящает   романс «Если встречусь с тобой», слова которого,  как писал  композитор,  «…Е. К. выбрала из сочинений Кольцова и переписала для меня. (…).  Для неё же написал Valse-Fantaisie».

           Но  на пути их  любви существовало  непреодолимое препятствие.  Глинка был связан узами брака.   Его жена   –  взбалмошная   распутная  женщина,   не разведясь с Глинкой,  обвенчалась с корнетом Николаем Васильчиковым, племянником министра двора. Бракосочетание совершил за взятку  пьяница- священник в одной из  сельских  церквей Петербургской губернии.
           Глинка   подает прошение в Духовную консисторию о разводе с женой, совершившей прелюбодеяние. Но  жена Глинки,  уличенная  в скандальном романе,  развода не  желала, и организовала настоящую травлю  композитора в свете и в печати. Разводу   всячески противилась и подкупленная консистория.
           Во время судебной бракоразводной тяжбы Глинка живет в доме своего приятеля: «Всё в жизни контрапункт, то есть противуположность (…)  Мне гадко было у себя дома, зато сколько жизни и наслаждения с другой стороны: пламенные поэтические чувства к Е. К., которые она вполне понимала и разделяла…».

           Екатерина из-за сильных душевных переживаний   заболевает, ей угрожает чахотка.  Она   оставляет службу в Смольном   институте  и переезжает к матери.
           Именно  в это  тяжелое для обоих влюбленных время   Глинка  пишет романс   на стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье».
           Поднявшись в музыке до высот пушкинского стиха, композитор  посвятил свое произведение  Екатерине Керн  –  дочери той, кому поэт адресовал эти стихи.

           Анна Петровна Керн  вспоминала: «Он взял у меня стихи Пушкина, написанные его рукою: „Я помню чудное мгновенье…“, чтобы положить их на музыку, да и затерял их, бог ему прости! Ему хотелось сочинить на эти слова музыку, вполне соответствующую их содержанию, а для этого нужно было на каждую строфу писать особую музыку, и он долго хлопотал об этом».
           Автограф романса не сохранился; известна лишь запись трёх тактов вокальной партии, сделанная самим композитором в альбоме С. Степанова в 1856 году. Впервые романс был опубликован в 1842 году М. И. Бернардом.

           Сам Михаил Глинка обладал прекрасным голосом.  А. Н. Серов, вспоминая о том, как Глинка пел «Я помню чудное мгновенье», писал, что в его устах «каждое слово романса было воплощением глубоко поэтической мысли и выливалось легко, свободно в своей артистически-изящной грации и простоте формы».
           Критики  и композиторы   сходятся во мнении, что  Глинка в своей музыке сумел достичь уровня поэзии Пушкина.  Так,  Б. В. Асафьев, говоря о  романсе  Глинки, пишет, что его мелодия «плывёт над, и вместе с пушкинским стихом, создавая в целом впечатление интонационного единства и слияния напевности звуков, слов и музыки».
           О нерасторжимости текста и мелодии в сознании слушателя пишет и М. А. Овчинников: «С тех пор, как написан этот романс, почти невозможно отделить пушкинские стихи от музыки Глинки».
           До Глинки  композиторами В.П.Титовым, А.А.Алябьевым, Н.А.Мельгуновым и К.А.Герике уже были написаны романсы на этот пушкинский текст,  но только  благодаря гению Глинки, по словам А.Е.Майкапара: «Поэтический бриллиант получил достойную музыкальную оправу. Вряд ли найдется поэт, который не мечтал бы о таком обрамлении своих творений».
                __________________
            
           По совету врачей «для перемены климата»  Анна Петровна увезла дочь в Лубны на Украину. По дороге они решили заехать в Тригорское, чтобы навестить Прасковью Александровну и  посетить Михайловское. Михаил Иванович в это же время собрался ехать к больной матери в Смоленскую губернию и часть пути ехал вместе с Кернами.
           17 августа Глинка писал Екатерине Ермолаевне: «Сообщите мне описание вашего пребывания, в особенности то место, где покоится прах Пушкина. Душевно сожалею, что обязанности к матушке не позволили мне вас сопутствовать».
           В это время Глинка работал над созданием оперы «Руслан и Людмила», в основу которой положил одноименную поэму Пушкина. Ему очень хотелось побывать там, где некогда в изгнании  жил великий  поэт, и он очень сожалел, что ему не удалось совершить это паломничество.
           В следующем году  Екатерина  вернулась в Петербург. Глинка  в первый же день нанес ей визит.   Встречи влюбленных продолжались,  однако как  признается  Глинка в своих «Записках»: «…уж не было прежней поэзии и прежнего увлечения».
           В 1844 году  перед отъездом  в Европу, композитор   навестил  Екатерину,  чтобы проститься.   Как оказалось, навсегда.
           Развод Глинка получил лишь в 1846 году,  но  освобожденный от брачных уз,  в Россию   возвращаться не спешил.

           А Екатерина     продолжала  ждать   своего возлюбленного. Надеясь на его возвращение, она  отказывала многочисленным претендентам на ее руку и сердце.   В 1854 году ей было уже 36  лет, когда она  приняла предложение  юриста  Михаила Осиповича Шокальского (1814–1865),  в  браке с которым  была счастлива.
Вместе с  мужем  Екатерина Ермолаевна  часто  приезжала  в Тригорское.
           В 1856 году в семье Шокальских родился сын Юлий.
           Замужество и рождение ребенка не  смогли вычеркнуть из памяти Екатерины образ Михаила Глинки.
   
          Великий  композитор, родоначальник русской классической музыки, автор опер «Жизнь за царя» (1836 г.) и «Руслан и Людмила» (1842 г.), многочисленных симфонические произведений, знаменитой «Камаринской», песен и романсов   Михаил  Иванович Глинка   скончался в  Берлине, 15 февраля 1857 года,   на 54 году жизни.          
          Прах   композитора был перевезен  в Петербург и похоронен  на кладбище Александро-Невской лавры.
          Известие о   скоропостижной  смерти  Глинки  нанесло  тяжелый удар  любящему сердцу Екатерины Ермолаевны Шокальской-Керн.
   
          В  1865 году  смертельная болезнь унесла жизнь Михаила Осиповича Шокальского.   После смерти  главы семьи  Екатерина Ермолаевна    с сыном остались   почти без средств. Мечтая дать Юлию хорошее образование,  выпускница Смольного института Екатерина  Шокальская-Керн  служила гувернанткой в дворянских домах.   
          Счастливым обстоятельством в  жизни Юлия   было знакомство с семейством этнографа, исследователя Арктики Ивана Ивановича Шопена, действительного члена Императорского Русского географического общества, брата знаменитого композитора.  Частые беседы с учёным зародили в мальчике интерес к географии.
               
          По окончании прогимназии Юлий поступил в Морской  кадетский корпус,  который окончил в 1877 году с Нахимовской премией в чине гардемарина.         
          Летом на время каникул  мать  с сыном приезжали в Тригорское  погостить у своих родственников Осиповых-Вульф.
          В воспитании Юлия    принимал живое участие   друг семьи   младший сын А.С.Пушкина  Григорий Александрович Пушкин, живший  по соседству в   родовом имении Пушкиных  в Михайловском.
          В 1836 году после смерти  Надежды Осиповны Пушкиной  Михайловское отошло ее детям — Ольге, Льву и Александру.
          После смерти Александра Сергеевича  Пушкина (1837) опека выкупила у наследников имение для детей поэта.               
          С благодарностью вспоминал Юлий Михайлович Григория Александровича Пушкина:
          "Многим, очень многим я ему обязан в своем воспитании, в утверждении правил чести и духа нравственности. Он меня и физически укрепил на охоте, верховой езде, пешей ходьбе и сельской работе".
          Стремясь сохранить для  истории  память о  пребывании  великого поэта в его любимом   «приюте спокойствия, трудов  и вдохновенья»,   сын   Пушкина  и будущий ученый  приступили  к описанию   усадеб  Михайловское  и Тригорское.      Юлий Михайлович   тщательно обмерил и сфотографировал дом Осиповых-Вульф и  многие   другие   памятные места Пушкиногорья.
          На народные пожертвования в 1899 году Михайловское  было приобретено в государственную собственность. В память о поэте  в 1911 году  здесь был открыт первый Пушкинский музей.
          
          В  доме-музее  поэта в Михайловском  хранится  сувенир, связанный с судьбой «трех сосен», воспетых Пушкиным  в 1835 году в элегии  —  небольшой прямоугольный брусок, с лицевой стороны которого прикреплены две серебряные пластинки.
            На верхней пластинке выгравированы строки:

        На границе Владений дедовских, на месте том,
        Где в гору подымается дорога,
        Изрытая дождями, три сосны
        Стоят — одна поодаль, две другие
        Друг к дружке близко.

            На нижней пластинке надпись: «Часть последней сосны, сломанной бурей 5-го июля 1895 года. Михайловское».

            Юлий Михайлович Шокальский рассказывал:  «Эту последнюю сосну я особенно хорошо помню — толстая, слегка наклоненная, со сломанной верхушкой. Она жила в таком виде, пока в июле 1895 году ее не сломала окончательно буря».
            Григорий Александрович  Пушкин сделал из сосны несколько маленьких брусочков-сувениров с серебряной надписью и послал их своему брату Александру, сестре Наталье — графине Меренберг, жившей в Германии, своему племяннику — сыну сестры жены Н. Волоцкому,  М. А. Философовой — сестре жены Григория Александровича, Академии наук, Лицею,  поэту К. К. Случевскому и своему другу  Ю.М.Шокальскому.               
            Дружеское общение между сыном поэта и Юлием Михайловичем Шокальским   сохранилось до самой смерти Григория  Александровича Пушкина в 1905 году.               
                __________________

            После окончания Морского кадетского корпуса  Юлий Шокальский  два лета  служил на  Балтийском море, получил чин мичмана.  Через год  поступил  в  Гидрографический отдел Николаевской Морской академии, курс которой блестяще закончил в 1880 году. 
            После окончания гидрографического отдела  Николаевской морской академии по 1-му разряду (1880)  24-летний морской офицер  Юлий Шокальский приступил к научной работе в области географии. 

               
            С матерью Юлия Михайловича  всю  жизнь связывали  теплые душевные отношения. Екатерина Ермолаевна до конца своих дней прожила вместе с семьей сына в доме  27 на Английской набережной в Петербурге.             
            Лето Екатерина Ермолаевна  проводила  в своем  имении  в Смоленской губернии. Ее любимым занятием было чтение сказок и стихов Пушкина детишкам из окрестных деревень,  специально собираемым по этому случаю.  Чтение  заканчивалась раздачей маленьким слушателям медных пятаков.
            Скончалась  Екатерина Ермолаевна в 1904 году, в год, когда музыкальная Россия отмечала столетие со дня рождения Михаила Ивановича Глинки. 
            Из письма  Шокальского  музыковеду  А.Н.Римскому-Корсакову:  «Она скончалась в 86 лет и до последнего момента была ясна в мыслях и вспоминала Михаила Ивановича постоянно и всегда с глубоким горестным чувством. Очевидно, она его любила до конца своей жизни»…
            Похоронена   Екатерина Ермолаевна Шокальская-Керн (1818–1904) в Петербурге на   Новодевичьем кладбище.

            До наших дней дошел только один портрет   Екатерины  Ермолаевны Керн.   Об истории портрета   рассказывает  пушкинист,   легендарный  директор и хранитель  Пушкинского  мемориального музея-заповедника   «Михайловское»  Семен Степанович Гейченко(1903-1993):
            «В семье Шокальских до последнего времени хранились драгоценные реликвии, связанные с Тригорским и его обитателями.  В 1962 году скончалась дочь Юлия Михайловича Зинаида Юльевна, долгие годы бывшая директором Центрального музея почвоведения имени Докучаева Академии наук СССР.
            В настоящее время остались только дальние родственники Шокальского. Благодаря их любезности мне удалось получить для Пушкинского заповедника несколько реликвий. Об одной из них и хочется рассказать. Речь идет о большом живописном портрете Екатерины Ермолаевны Керн  дочери Анны Петровны от ее первого мужа, генерала Е. Ф. Керна. Портрет этот — единственное живописное изображение дочери Анны Петровны Керн. Написан он масляными красками неизвестным художником в 40-х годах XIX века.   
            Портрет Екатерины Ермолаевны можно видеть в зальце Тригорского рядом с портретом ее матери, нарисованным Пушкиным. ––  Екатерина Ермолаевна изображена художником в зеленом шелковом платье, на плечи ее накинута легкая газовая шаль розового цвета. Модная высокая прическа украшена золотой диадемой. Лицо миловидное, но строгое, бледное, задумчивое; легкая улыбка несколько оживляет ясно выраженные черты печали. Кисти красивых рук спокойно лежат одна на другой».


                ЮЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ШОКАЛЬСКИЙ               

          Жизнь  сына  Екатерины Ермолаевны Шокальской-Керн  Юлия  Михайловича Шокальского протекала на стыке двух исторических эпох.    Потомок муз  великих творцов русской культуры, он  стал  свидетелем грандиозных изменений, произошедших в России.   
         Юлий Михайлович Шокальский — русский и советский учёный-географ, гидрограф, океанограф, картограф, генерал-лейтенант (1912), председатель Русского географического общества (1917–1931), Член-корреспондент (1923) и почётный академик (1939) Академии наук СССР.  Герой Труда.    Кавалер орденов Святого Станислава 1-й степени, Святого Владимира 3-й и 4-й степеней, награжден  бельгийским Кавалерским крестом, французским орденом Почётного легиона. 

          «Каждый ученый достигает того уровня, до которого ему позволяет подняться его жена, его семья. –  Говорил Шокальский.–  Только стараниями хранительниц домашнего очага определяется та мера, которой можно определить свободный полет мысли, не обремененный пустячными заботами и хлопотами. Лишь в окружении милых домашних можно целиком посвятить свои раздумья делам, которые и определяют сущность подлинного искателя новых знаний».
          В 1881 году    избранницей   ученого становится  Любовь Ивановна Скворцова(1859-1923), с которой в любви и согласии он прожил  более четырех десятилетий.
             В лице дочери  Зинаиды, ученый видел достойного  продолжателя дела  своей  жизни.   Зинаида Юльевна Шокальская (1882-1964) -  советский учёный почвовед-физико-географ, доктор географических наук, профессор. Почётный член Всесоюзного географического общества и Всесоюзного общества почвоведов при АН СССР (с 1955). Директор Центрального музея почвоведения имени В. В. Докучаева АН СССР (1942—1959). Заслуженный деятель науки РСФСР (1958).          

           Один из самых крупных учёных начала ХХ века в области картографии и геодезии, Шокальский   создал первую гипсометрическую карту России, дающую геометрически точное изображение рельефа суши и морского дна. Благодаря его трудам и упорству человечество приступило к изучению Арктики, появился термин «Мировой океан» и началось его исследование отечественной наукой.
           Свои многолетние научные работы по изучению морей Шокальский обобщил в капитальном труде «Океанография» (1917).   Именно Шокальскому принадлежит заслуга в развитии океанографии и гидрографии в СССР, разработка системы часовых поясов страны, изучение Черного моря и становление гидрометеорологической службы.
           После Февральской революции  ученый  возглавил Русское Географическое общество.  Оставался он на своем посту и после  установления советской власти.  Около 60 лет деятельность  Шокальского неразрывно была связана с РГО. Созданный им  специальный Лекторий РГО, носит имя своего основателя. 
           Будучи большим любителем и ценителем книг, Шокальский  начал собирать  свою библиотеку  ещё в 90-х годах XIX века. К концу жизни учёного в её составе было около 10 тысяч томов.  После смерти  Шокальского библиотека  была передана в Научную библиотеку РГО.

           Шокальский руководил Геодезическим комитетом Госплана СССР и Главным управлением гидрометеорологической службы.   Возглавлял океанографическую экспедицию по комплексному изучению Чёрного моря, занимался исследованием Ладожского озера, рек Вычегда и Тавда.
           Своими знаниями учёный с удовольствием делился со студентами:  преподавал в Морской академии, в Морском училище,  Военно-инженерной академии, Ленинградском государственном университете, а также был первым редактором советских школьных атласов.  С 1882 по 1940 год Ю. М. Шокальский опубликовал 1349 работ, рецензий, рефератов, переводов, словарных и энциклопедических статей (в том числе 65 монографий, 418 журнальных статей, 43 карты). Всемирно известный российский ученый  37 раз представлял русскую географическую науку на международных географических, морских, картографических конгрессах и конференциях. Состоял почётным членом крупнейших научных географических обществ мира.

          Скончался  Ю.М.Шокальский в возрасте 83 лет 26 марта 1940 года в Ленинграде, похоронен на   Волковском кладбище на Литераторских мостках.
          В  том же году   на Литераторские мостки  с Новодевичьего кладбища был перенесен прах  жены ученого Любови Ивановны Шокальской(1859-1923).
          В  1940 году  на  фасаде  дома   по Английскому проспекту 27,  где  с 1908 по 1940 гг. жил Ю.М.Шокальский, была установлена мемориальная доска. Ее надпись гласит:
          «Здесь жил, работал и скончался русский географ, почётный академик Юлий Михайлович Шокальский. Род. в 1856 году, сконч. в 1940 году».
               
          Именем Шокальского названы: два острова в проливе Карские Ворота и остров при входе в Обскую губу, подводный хребет у острова Уруп и горный хребет на этом же острове Курильской гряды, пролив между двумя островами в архипелаге Северной Земли, озеро на полуострове Канин, ледник на Северном острове Новой Земли, ледник в Казахстане, ледник на пике Гармо в Таджикистане, ледник на Алтае, пик и ледник в Богдо-Ола (Восточный Тянь-Шань) и тёплое течение в Баренцевом море, идущее вокруг Шпицбергена. бухта  на северо-восточном побережье Земли Александра I (Антарктида), улица в Иркутске,  Центральный лекторий РГО (Санкт-Петербург).
          Имя Шокальского  было присвоено  научно-исследовательскому  судну «Академик Шокальский», и круизному судну «Академик Шокальский».
          К 100-летию со дня рождения ученого в 1956 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Шокальскому.
          
          На северо-востоке столицы многие улицы носят имена великих ученых, первооткрывателей, покорителей Севера.  В  60-х годах прошлого века  имя Шокальского  получил  проезд в районе Медведково.  В октябре 2022 года  при входе  в примыкающий к проезду  сквер  имени 50-летия ВЛКСМ   Ю.М.Шокальскому  был установлен бронзовый бюст. Инициаторами установки бюста явились   жители района,  выразившие желание увековечить  в бронзе  память о знаменитом ученом. Идея  была поддержана Мосгордумой  и Русским географическим обществом.   
          Когда  под гром аплодисментов с бюста сняли покрывавшее его полотно,  из окон и с балконов соседних домов послышалось  ликующее  «Ура!».
          На мраморном постаменте начертано: Шокальский  Юлий Михайлович  1856–1940. Выдающийся ученый географ, океанограф и картограф. Председатель, почетный президент Русского географического общества.

          В книге «Пушкиногорье» директор  Пушкинского заповедника Семен Степанович Гейченко писал: «Есть такие вечные понятия, как долг и память. Это категории нравственные, духовные, впрямую связанные между собой, и на их взаимосвязи основано высшее самосознание человека, его гражданская гордость и преданность родной земле».
          Жизнь  Юлия Михайловича Шокальского,  славного  потомка    Анны и Екатерины Керн,  в полной мере соответствовала этим высоким идеалам, являя пример исполнения сыновнего и гражданского долга пред  Отечеством.
          Труды ученого по-прежнему широко востребованы и современны.
          Не властно время и над божественными пушкиескими строками «я помню чудное мгновенье".
          Светлая память   великим  творцам «чудных мгновений»   и музам, вдохновившим  гениев на подвиг создания  этого  бессмертного литературно-музыкального шедевра.



                Март, 2025 год.