Сказка о солёном посохе

         Из цикла "Старые новые сказки"


Глава первая: ДЫМ СТОЛБОМ

Жил был царь, каких немало,
В теремах да в соболях,
Правил грозною державой,
Воевод держал в руках.

Собирал с соседей дани
Не жалея ратных сил -
Мог и бороду подправить,
Если кто ему не мил.

Государевы заботы -
Пир, посольство да поход
С послаблением в субботу
Да и с выходом в народ.

В паволоки облачится,
Посох в рученьку возьмёт -
Вся подвластная столица
В восхищении замрёт.

А потом молва трезвонит:
«Вот он батюшка какой -
Византийская икона,
Солнца лучик золотой!»

Под такую весть бояре
Вынимали кошельки
И без устали бросали
Щедрой горстью ефимки.

И народ тогда сбегался
И толкался не зазря:
«Благодарствуем за яства
От родимого царя!»

Так вот жили не тужили.
Да в каком невесть году
Вожжи, что ли, попустили
И накликали беду.   

Это что за суматоха?
Дворня бегает толпой,
Ругань сыпется горохом,
Старший спальник сам не свой.

Раскраснелся до икоты,
От невыговора взмок:
«Нерадивые холопы!
Всех вас, злыдни, в порошок!»

Думный дьяк проблеял тонко:
«Всё неладно, всё бегом…
Это кто же мне вдогонку
Приспособил сапогом?

Кто тут буйствовать надумал?
Признавайся, супостат!»
Только рынды в карауле
Аки идолы стоят.

Ходуном пошли палаты
От затвора до венца -
Служба ищет виноватых,
Дума сбилась у крыльца.

Тут и чашник не по чину
Робко вымолвить посмел:
«Нынче вот что приключилось -
Царский посох почернел.

Со времён ветхозаветных
Был он в истинных руках…»
- Это тот, что в самоцветах?
- Это тот, что в жемчугах?

- Это как же?! - Это кто же?!
Князь-боярин, не томи!
- Не из Марьиной ли Рощи
Ведьмы порчу навели!

- Помолчал бы ты, опричник,
Не искал бы ты врагов!
- Это нашенский с Куличек,
Где уж Рощам до него!

- Свой-чужой… За что хвататься?
Честь державы дорога!
- Не послать ли за голландцем
Он де лечит жемчуга…

При такой удачной мысли
Все тревоги как рукой -
Спальник вмиг приободрился:
«Ну-ка, где тут вестовой?!»

Тот в седло - на дело ходкий,
Тащит златокузнеца
С недоеденной селёдкой
И гримасой в пол лица.

Весь в пыли. Трясётся бледный.
Вошь висит на парике. 
Не иначе как обедал -
Вон и вилка в кулаке.

Вилку тотчас отобрали -
Не по чину с ней гулять,
Осчастливили медалью,
А парик велели снять.

Пыль с кафтана отряхнули -
Хоть с невестой к алтарю,
Дружно в терем подтолкнули
И представили царю.

Сам то в бархатных уборах
Неподвижен и велик -
Для пустого разговора
Опускаться не привык.

Всё то видит, хмурит брови,
Подаёт боярам знак -
Дескать, кто на первом слове -
Растолкуйте что и как. 

А бояре оробели:
В первом слове – первый кнут,
Не простое нынче дело,
А державный атрибут.

Спальник мнётся, думный трётся,
Стольник пятится назад -
Снова чашнику придётся
Не по чину отвечать.

«Эх-хе-хе, – вздохнул боярин,
Грузно вышел из угла -
Службу мы не проморгали -
Царский посох не игла.

Может кто и нерадивый,
Коль былого блеска нет…
Для того и пригласили
Бриллиантщика в совет.

Пусть посмотрит заграница
От опоры до вершка,
А надумает ершиться -
Мы ему секир башка».

«Я, - голландец лоб в гармошку -
Послужить сегодня рад.
Ми подумает немножко
Как ваш жемчуг засиять.

Если он хворать как нищий
И темнеть со всех сторон -
Ми тогда ему пропишем
Аква-солис моцион!»

«Аква-солис? Вот и славно! -
Думный голос подаёт.
Аква-солис, то бишь ванну
Из морских солёных вод».

«Вот ведь горюшко какое, -
Спальник лёгок на подъём -
Для чего нам ехать к морю?
Мы и здесь купель найдём!»

«Верно, – дума загалдела -
Окиян не ближний свет!
Аль у нас под энто дело
У стряпухи соли нет?» 

Только царь плеснул в ладоши -
Служки резвые спешат,
Прогибаются под ношей:
Соль, водица и ушат.

Живо всё сообразили,
Размешали, развели -
Ничего не позабыли,
Даже ветошь принесли. 

Званный гость рассол проверил,
Посох в воду обмакнул.
Раз, другой – пустое дело,
Хоть кричите «караул».

«Что творится, что творится - 
Спальник трётся меж людьми -
Вот тебе и заграница.
Только соль перевели.

Не напрасно ли вехоткой
Ты державный посох трёшь?»
«Я, - голландец молвил робко -
Этот аква нехорош.

Ви со мною может спорить
И учить как нужно жить.
Но, придётся ехать к морю,
Чтобы посох ваш умыть». 

«Коли так – езжайте к морю!» -
Царь велел писать указ,
А с царём не шибко спорят -
Упаси ты грешных нас.
 


Глава вторая: СОЛЬ ЗЕМЛИ

Лес густой, поля и горы,
Раздорожица да хлябь.
Далеко ты сине море -
От столицы не видать.

А в пути - то зной, то ветер,
То пылит, то моросит.
Хорошо ещё в карете -
Не ногами грязь месить.

Вот уже пески и сосны
Потянулись за окном -
Так вот рано или поздно,
Худо-бедно, но придём.

Чу – прибой. Волна стеною
Бьёт без устали гранит.
Море – вот оно какое,
Взором ширь не охватить.

Чашник молвил: «Слава Богу,
Наконец-то добрались!
Хороши у нас дороги -
Все то кости растряслись».

«Море… кто его придумал? -
Думный дьяк опять брюзжит -
И дались мне эти дюны,
Мог бы я без них прожить».

Спальник тоже недоволен,
Помянул лихую дочь:
«Кто из вас полезет в море?
Самому нырять невмочь».

- Аль и мне себя не жалко? 
- Я то плавать не силён.
- Пусть рассудит нас считалка.
- Кто считать-то будет? – Он. 

Думный начал: «Тын-ворота,
На воротах чёрный кот.
А считать-то не охота - 
Тут кому как повезёт.

У кота с утра дремота,
У ворот лежит свинья.
Слышишь, нехристь, ты не против?
И в ответ услышал: «Я».

«Ох! - обрадовались трое,
Всё решилось невзначай -
Ты – так ты не будем спорить -
Вот те посох, исполняй!»

Что тут скажешь? Заграница
Посмотрел нехорошо,
Посох взял, перекрестился,
Тихо с берега сошёл.

В пояс морю поклонился,
Начал перлы обтирать.
А потом как оступился -
Стал по-нашему орать.

Вот потеха так потеха –
То поднялся, то упал.
Только свитским не до смеха –
Как бы посох не пропал.

За него из воеводы
Могут запросто списать.
Хочешь – нет, полезли в воду
Иноземщину спасать.

Уж спасали – так спасали,
С головой пришлось нырять.
Сколько соли нахлебались
И ведром не сосчитать.

Сами вымокли до нитки.
Сапоги и шубы – в хлам.
Стонет дьяк: «Одни убытки
От хождения к морям».

И князья не шибко рады,
Потеряв достойный вид:
«Посох, был бы он неладен,
Всё как прежде – не блестит».

- Что ж ты, немец… - Ми – голландец.
- Нам, фламандец, всё равно.
За такой солёный танец
Не пошёл бы ты на дно.

Кто завёл нас в эти дали?
Кто по сути пустозвон?
Что-то нам не помогает
Аква-солис моцион.

Иноземец скорчил мину
И ответил не спеша:
«Ми тут думать и прикинуть
Как не сгинуть за гроша.

Если здесь не помогает -
Ми не в те края пришли.
Нужен нам вода другая,
Как там – соль своей земли».

«Эко, ты, - вздыхает спальник -
Где ж нам соль земли сыскать?
Не в залесские ли дали
Доведётся путь держать?

Вот ведь, скатертью дорога,
Что не видно и концов».
- Погоди ка ты немного,
Знаю, знаю озерцо.

Средь лесов дремучих в чаще
Храм заброшенный стоит.
Там, мил друг, с душой скорбящей
Ангел Света говорит.

Там в живительных колодцах
Умывается заря,
Там и соль в ключах найдётся
По велению царя.

Снова в путь. Скрипят коряги
Под казённым колесом.
Холод прячется в оврагах,
Что не вечер – дождь косой.

Непогода гимн слагает,
Тяжелеют небеса,
Зверь лесной не убегает -
Знать, безлюдные места.

На которую неделю
Видят озеро и скит.
Над водой в тумане сером
Девка с вёдрами стоит.

Молчалива, не пуглива.
Всё, как водится, при ней.
Поклонилась: «Эко диво -
К нам Господь послал гостей».

«Гости день, второй и третий.
Подкормились кое-как.
Ранний холод гонит лето.
Эх-хе-хе, – вздыхает дьяк -

Стынет озеро седое -
Не иначе зиму ждёт.
Там, глядишь, буран завоет,
Снег на землю упадёт. 

Зябко мне. Что делать, братцы,
Как нам выполнить наряд?
Как в воде такой болтаться?
Как в ней жемчуг обелять?

Ждать погод хороших поздно -
Середина октября.
Может девицу попросим,
Искупаться за царя?»

- Уж девица – так девица,
Что ей слазить в водоём?
- А коли не согласится?
- По закону поведём.

Скажем – мы над нею властны, 
Ты – холопка, мы - князья.
Эй, Европа, ты согласен?
А в ответ всё те же: «Я».

В тот же вечер щи да кашу
До последнего вкусив,
Царский спальник с видом важным
Красну девицу спросил:

«Ты живёшь без всякой славы.
Есть что есть и есть что пить.
А хозяину державы
Не желаешь послужить?

Позабудешь все печали,
Благодарность - не слова.
Царь деньги тебе отвалит
Цельный пуд, а то и два».

«Брать рубли - вздохнула Марья -
Не поднимется рука.
А за верность государю
Мне бы, барин, мужика.

Хоть кривого, хоть рябого.
Даже, если ростом мал».
Засмеялся князь: «Ни слова! -
Слёзы вытер и сказал -

Знаю, милая подружка,
Вашу девичью беду.
Я тебе за эту службу
Столбового приведу!»


Глава третья: КОНЕЦ – ДЕЛУ ВЕНЕЦ

Ночь прошла. А с ней и дождик.
Солнце брызнуло с небес.
Вот уже и день погожий
Пробирается сквозь лес.

Почивать бояре рады,
Да не спится в ранний час -
Там внизу, у водной глади,
Девица разобралась.

Даже дьяк, забыв о сане
И ни разу не моргнув,
Поседевшими усами
Липнет к потному окну:

«С нами божеская сила,
Чудотворная краса!»
- Что ж ты пялишься, вражина,
На скоромны телеса?

- На скоромные… едва ли…
Мне ли этого не знать.
Нынче пост не объявляли -
Так и нечего пенять.

- Разговеемся немножко?
- Я б женился, кабы мог.
- Ты бы с чашниковой ножки
Да прибрал бы свой сапог!

- Сам сапог! - Поди не лапоть.
- Лапать – это брать чужим?
- А тебе бы только якать
Да пускать из трубки дым!

- Ой, женюсь! Забуду службу.
Что мне, грешному, почёт?
Обвенчаюсь, стану мужем…
- Тихо там, сама идёт.

Дверь всплакнула на навесах,
В дом хозяюшка вошла,
Жезл поставила на место,
Примостилась у стола.

Тихо выдохнула. Взвара
Для согрева налила.
И ответила боярам:
«Не взыщите, подвела…»

«Подвела… Да, что ж такое?! -
Царский спальник заревел -
Уж такая наша доля -
Так и этак – не удел!

Сколько можно измываться
И гонять по чащам нас?!
А не взять ли нам голландца
Да под рученьки в приказ?

Ась?!» И чашник при дородстве
Да и дьяк при худобе
Поднялись на инородца,
Потянулись к бороде.

Бриллиантщик понимает,
Что не всё вершит кулак,
Только кто потом узнает
Что тут сделалось и как.

Быть беде, запахло гарью.
И какой там разговор.
«Стойте вы! - вскричала Марья -
Не поганьте честный двор!»

«А и правда» - боком-боком,
Кровь то больно горяча,
Чтоб не начать прежде срока -
Не закончить невзначай,

Вышли свитские из сруба
Так же три на одного
Посчитать Европе зубы
И добавить кой-чего.

Тот спиною отступает,
Тесный ворот теребит
И, конечно, понимает -
Так не так, но будет бит.

Уж глаза – темнее тучи.
И шаги-то нелегки.
Да под случай злополучный
Кто-то молвил: «Мужики…»

Вмиг остыл борьбы румянец
И обида не свербит -
Всех времён древнее старец
У зимовника стоит.

Сам окутанный туманом,
Вены рук – сплетенье бурь,
Борода как из шафрана,
Взор – пасхальная лазурь.

Боголепен как икона,
Не по зимнему одет -
Не иначе как с Афона
Провожает божий свет. 

Как пред ним не выгнуть спины,
Коль заветный образ дан?
- Мы тут в наших Палестинах
Обыскались Иордан.

Исходили лес и горы,
Истоптали сто сапог.
Вот уж горюшко так горе.
Кто б его развеять мог?

«Так ли? – старец удивился
Про царёв узнав наказ -
Иордан в душе струится,
Изнутри питает нас.

Человек живёт по вере.
Вера – те же берега.
А истоки обмелеют -
Не вкусить от пирога.

Всё живое в божьей власти,
Будь ты беден аль богат.
Свой исток и в государстве.
Вам ли этого не знать?»

«Эк, - бояре присмирели -
Всё-то сказано без врак.
Что же нам, убогим, делать?
Нам без посоха ни как.

Забрели в такие дали.
И пред девицей в долгу…»
«Хорошо, - ответил старец
Чем сумею - помогу».

Отошёл от них в сторонку,
Узел с лямок распустил,
Из потрёпанной котомки
Вынул глиняный потир.

Попросил воды для чаши,
Ветвь еловую спросил,
Постоял и хвоей влажной
Царский посох окропил.

В тот же миг запахло летом
И свершились чудеса -
Жемчуга и самоцветы
Засияли как роса.

Небо радугой весёлой,
Гладь озёрная как сон,
А над лесом и над долом
Колокольный перезвон.

«Вот ведь…» - свитские в смущенье,
У голландца глаз косит,
Думный рухнул на колени,
Самого себя крестит:

«Чудо мне явилось, чудо! 
Причащение легло
Не из бренного сосуда
Из Грааля самого!»

А потом уже в потёмках
До утра шептался стол
Как старик собрал котомку,
Поклонился и ушёл.

Каждый думал о знаменье,
Дескать так бывало встарь:
«Но зачем глухой деревне
Принесён Святой Грааль?

Привезли б его в столицу
В день воскресный напоказ.
За особые гостинцы
Царь пожаловал бы нас.

Не какой-нибудь куницей,
Дал бы вотчину в удел.
Эх, кому бы помолиться,
Чтобы посох не чернел».

Утром – осень, дождь и слякоть.
Впереди неблизкий путь.
Как хозяйке не заплакать:
«Обещанье не забудь».

Снова лес и снова горы.
И темней день ото дня.
И пустые разговоры.
И Европа с вечным «я».

И скрипит возок усталый
Вновь обкатывая шлях:
«Жил был царь, каких немало,
В теремах да в соболях…»



01.03.2025