Rеflexions sur lavenir

                I
Не достигал вершин, хотя, считал земляком
Меня любой пологий склон, не говоря
Даже о пропасти. Во всяком
Случае, я был всегда смущён, когда заря,
Обнять пытаясь что на карте ткнул мизинец,
А в жизни ни конца, ни края, разлилась
По хладным скалам. Я душою, как эсминец,
Велик и горд, но телом ниже, чем сплелась

                II
Лоза, стремясь к навесу. Так сравнить –
Конечно, ниже небо. Как осадки –
Вообще не различишь, по чём ходить,
Небо в земле, хотя, в природе всё в порядке.
Короче, я теперь температуру
Комфортной жизни поменял. На сорок пятой
Не видной глазу параллели, может, сдуру,
Траву скиталец не оставил быть примятой.

                III
Смотрю на шкаф. Хранитель осязаний,
Не более, чем вещь, гоняющая запах
По тёмной комнате, предвестнице прощаний,
Держащей меж побелки в цепких лапах.
Похоже, тихо... Нет, сегодня слов довольно,
Сломался ящик, щель пошла по сапогу.
Россия будет жить и без меня спокойно,
Но я жить без России не смогу.

                IV
Я не смогу казаться призрачно-небесным.
Уже всё решено. Печать поставил
На трёх футболках. Если кланяться – отвесным
Поклоном, бив челом, и всем, что не исправил,
Чиня мозаикой блокнот. В общаге звуки
Сирены могут сразу всё разбить,
Я слишком собран, под конец, цепляю брюки,
Так поздно нынче – грех кому звонить.

                V
Не знаю, с кем идти гулять, и с кем
Расстаться. Под вопросом дни покоя.
Уже не взять на пляж от солнца крем,
Там всё равно ничто не ждёт, кроме прибоя
Стыдливых волн, боящихся спросить,
Который час уже брожу без дела.
И мне их не с чем к пароходам отпустить.
Не буду ждать. Довольно. Надоело.

                VI
Я разрываюсь. Кто придумал право-лево –
Имеет честь внимать мои упрёки.
Привычно жить, когда полы без подогрева,
Мне душу грели с колыбели чьи-то строки.
Смотрю на море, не пойму – ему кончаться
Вообще приходится? Ведь даже мои речи
Границы ставят, чтоб чрез годы продолжаться,
С учётом голоса, какой небезупречен.

                VII
Апрельской даты не предвижу расписанье,
Ошибка в том, что без вины я жду расправы
Над благородством, но не зря мои старанья
Предметом стали, чтоб склонились ниже главы.
Не одарён – в коробке подарён,
Ищу себя в приготовлении к застолью.
Как рыба в омуте, но в списке всех имён
Различье обещает сделать болью

                VIII
Движенья уст, повадки губ, игру бровями.
Спасибо хоть, привык, что есть народ,
Живущий подле, и вокруг, и меж домами
Его не ветер – взгляд на праведность ведёт.
О, как я рад, что не умел любить,
Точней, любил, но возвращался к были.
Как здорово – пора уж уходить,
И добровольно все на волю отпустили.

                IX
Весна, день первый. Горечь, год без счёта.
Про исправление ошибок и молчу.
О, если б встретил я в пути кого-то...
Хочу. Иду на спуск. Ещё раз. Так хочу
Обнять экватор, не считаясь с племенами,
А там, прикосновенье все почуют.
Благая весть – бездонность есть под нами.
Обычные поля не так волнуют.

                X
Я жил, как скажут музы, спал, как древний
Народ, пытаясь воссоздать всё в колыбель.
Признаться честно – здесь лишь крыша, двор вечерний,
Ещё, конечно, оттепель, капель.
Но надо жить, и я, съедая тонны
Съедобной пищи, называемой глаголом,
Боюсь, когда с вокзалов прут вагоны,
Дрожу от холода, воображая сколом

                XI
Привычный вид действительных штрихов,
Что нанеслись не кистью, а цепочкой
Эпохи просвещений, воин, слов
Таких, что воды стали брезговать и бочкой.
Я говорю «спасибо» даже в случае
Дурных известий, порождённых небылицей.
Я жил во всех частях страны, и это лучшее,
О чём возможно в голове наговориться.

                XII
Жестоко взять перо, освоив пропись,
Достаточно обломка стержневого,
Гласить о всём, что видишь рядом, но без
Трагичного конца, как такового.
Хочу домой, хочу сюда из дома,
Хочу к любимой, что не видится перу,
Хочу весны, хочу дождя и грома,
Хочу узнать, не скоро ль... Нет, сотру.