Урал, Армения, воспоминания

***

Сестра родная Арарату –
гора-красава Арагац.
А для меня они – два брата,
и каждый братец – долговяз.

Теперь один из них – турчанин,
и, вроде как, не хрестьянин,
но чтО бы турки не кричали,
для всех армян – он армянин!

И Арагац с земли родимой
вещает брату: не тужи!
и помни! – время обратимо,
плевали! мы на рубежи.

***

Блюз об одиночестве затерявшейся во времени души


Одноклассники-точка-ру…   
Набираю знакомое имя   
и на фото твоё смотрю,
и не верю глазам своим я…   
Через годы глухого молчанья
(сколько минуло прожитых лет!)
не случайно, совсем не случайно   
нас с тобою связал Интернет.

Может, это смешно и нелепо,
почему-то вот этой зимой
мне вдруг вспомнилось давнее лето –
я тебя провожаю домой:
чемодан, разрисованный в клетку,
старый поезд и старый вокзал,
мы целуемся, как малолетки
(не дай бог кто увидит – скандал!)…

И до крика в душе захотелось,   
чтобы время-пространство свернулось,
чтобы ты вдруг вошла и разделась –
будто так, невзначай, заглянула.   
Усадил  бы тебя у камина   
и накинул пушистый плед.
В моём баре коньяк и вина,
розовеет икрою хлеб.

Я б порезал лимон на дольки
(под коньяк да с икоркою – боже!).
Мы с тобой не виделись…сколько?
А ведь были же, были! моложе.
Под хрустальную песню вина
приобнял бы тебя я  за плечи,
мы бы выпили залпом «до дна»
за тебя,
           за меня               
                и за встречу.

Нарисует январь на окошке   
нашу жизнь – и твою, и мою.
Ты вдруг выгнешься
               ласковой кошкой,
я, конечно же, не устою…
И горели бы  жарко дрова,
и тепло разливалось по телу …
 …Сладко кружится
                голова   
от того, что ты тоже хотела. 

***

На странной веренице лет


– Серёжка, милый, здравствуй!
– Здравствуй, Аня!
Мы обнялись. Нам 40. Старики.
Я снова оказался в Ереване,
всем нашим расставаньям вопреки.

– Как сам? Здоров?.. Как дети?
– Всё нормально…
А ты – в театре?
– Да… пока пою…
И вновь мы с Аней пили Цинандали,
и молодость тревожили свою.

Россия и Армения смешались
в сумбуре наших жизней, наших стран:
любили и прощались на Урале,
не лучше оказался Ереван.

Но чувства не иссякли. Круг за кругом –
пусть не любовь! а пламень теплоты
и страстное стремление друг к другу
сводили нас на жизненном пути.

И знали мы, что будет расставанье,
увидимся ещё раз или нет,
но радуемся каждому свиданью
на странной веренице лет.

***

Под дым армянской сигареты


На кухне, словно в мастерской,
под дым армянской сигареты,
забыв про ужин и покой,
я из себя леплю поэта,
и мне, поверьте, нелегко:
у совершенства нет предела –
попроще было бы пивком
закончить начатое дело.

Но мысли мечутся во лбу
в порыве самомазохизма,
и я нисколечко не лгу,
что не имею той харизмы,
как у избранников, чей гений
искусным росчерком пера –
и без труда, и без мучений –
даёт шедевры на-гора.

А посему, забыв покой,
под дым армянской сигареты,
я бьюсь над глиняной строкой –
сам из себя леплю поэта –
желудку в пиве отказав,
не веря картам звёздной масти,
чтобы когда-нибудь сказать:
я – не ремесленник, я – мастер…